Макс отодвигается, моргает, а затем хмурится сильнее.

Я практически чувствую, как его охватывает отчаяние.

Тот разговор с Тревором никогда не имел для меня особого смысла. До вчерашнего вечера, когда Макс признался, как он попал в семью Стинтонов.

- Мне было жаль его. Себя. Вот так мы и оказались в отеле.

Макс зажмуривает глаза.

Я морщусь, готовясь к его комментариям.

Это странно, правда? Говорю о парне, с которым у меня был секс на одну ночь. Говорю о том, как я переспала с его братом. Это ненормальный разговор. Это не тот разговор, который я когда-либо хотела вести с Максом.

- Я не слышал, чтобы он тебе нравился, - наконец бормочет он. - Это была просто жалость?

Мои глаза расширяются, и я хихикаю.

- Так и было? - Его голубые глаза пригвоздили меня к месту.

- Разве это имеет значение?

- Это действительно так, Дон.

Я складываю руки на груди.

Он доставляет мне неприятности.

От пылающего ада желания к сдерживанию улыбки, и теперь из-за него у меня болит грудь самым ужасным образом. У меня такое чувство, что причина такого разочарования на лице Макса во многом связана с его братом.

Сочувствие.

У меня набухает в груди, когда я наблюдаю, как этот огромный, импозантный мужчина пытается самостоятельно справиться со всеми этими сложными проблемами, веря, что он единственный, кто может их решить. Верит, что он единственный, кто заинтересован в поиске ответов.

Тогда меня поражает, насколько сильно Макс тоже пострадал от рук Stinton Group. Я была настолько поглощена собственной ненавистью к компании, собственной неловкостью из-за свиданий с дядей моей дочери, что не понимала, что у Макса могут быть свои страхи и тревоги.

Я приподнимаюсь на цыпочки и обхватываю его щеки руками. Задумчиво глядя на него, я шепчу: - Даже если бы Тревор вернулся прямо сию минуту, он бы меня не заинтересовал.

На секунду он перестает дышать. Я чувствую, как все его тело отзывается на эти слова.

Это озадачивает меня.

Мои брови низко нависают над глазами. - Макс, что это за ...

Он сокращает расстояние между нами с силой разорвавшейся гранаты.

Его рот сминает мой. Неуправляемый и жестокий.

Это убьет меня, если я позволю этому случиться.

И я бы позволила этому случиться. С радостью.

Мои пальцы впиваются в его рубашку, притягивая его ближе.

Он берет контроль на себя, ведет меня назад и наказывает, удерживая мои губы в плену. Каждая мысль разрушается, превращаясь в пепел, поскольку Макс Стинтон делает невозможным думать ни о чем, кроме него.

Ад притяжения.

Пылающий неконтролируемый огонь.

Я хочу, чтобы он сгорел.

Я хочу, чтобы это уничтожило нас обоих.

На вкус он как мята, а его прикосновение обжигает, как виски, горячее и опьяняющее.

Я сдаюсь ему, низкий стон вырывается из моего горла, когда он проводит языком по моему рту, а затем прикусывает его, как будто хочет пустить кровь.

Его поцелуй грубый и собственнический.

Моя, кажется, говорит он.

Как будто это какое-то соревнование. Как будто кто-то войдет сюда и попытается отобрать меня у него.

Как прикосновения одного мужчины могут быть такими жадными?

Как это может заставить меня чувствовать себя еще более жадной по отношению к нему?

Я сказала Максу, что хочу двигаться помедленнее, но ни одна частичка меня не хочет прямо сейчас жать на тормоза.

Он нужен мне так же сильно, как, кажется, я нужна ему.

Мое тело ударяется о столик для макияжа, подталкивая меня ближе к нему.

Макс отшатывается, его глаза неуверенно моргают.

- Никуда не уходи, - бормочу я. Схватив его за галстук, я притягиваю его ближе и снова обжигаю своими губами.

Я не могу думать. Не могу остановиться.

Не тогда, когда он швыряет меня на стол, встает у меня между ног и толкается вперед так, что из моего тела почти выбивает воздух.

Я никогда не испытывала такой страстной страсти. Такой отчаянной.

Мои бедра широко раздвигаются, и я провожу руками по его спине, всхлипывая, когда передняя часть его штанов прижимается к моей талии и вся кровь в моем теле собирается прямо под животом.

Я отшатываюсь, роняя флаконы с косметикой и кисточки. Они разлетаются по полу.

Меня пронзает острая боль удивления, но настойчивый и опасный рот Макса заглушает ее.

Со всеми этими чувствами, опустошающими мое тело, я не знаю, что делать, кроме как тянуться к пуговицам его рубашки, чтобы почувствовать больше кожи.

Макс Стинтон - долбаный волшебник.

Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждая ласка, кажется, вводят меня в транс.

Я выгибаюсь навстречу ему всем телом, нуждаясь в большем.

Нуждающаяся во всем.

Я думала, что смогу бороться дольше, но я не могу.

Я просто хочу позволить ему поглотить меня.

Пока не останется ничего, кроме пепла.

Пока не останется ничего, кроме жгучего желания.

Но он отрывается от меня и кладет руки по обе стороны стола. Несмотря на то, что я целую его изо всех сил, несмотря на то, что все мои сигналы мигают большими зелеными огнями, он не пытается прикоснуться ко мне или сорвать с меня одежду.

Вместо этого он кладет руки по обе стороны от моего бедра, упираясь большими пальцами в столешницу. Он скользит по мне взглядом, и я вздрагиваю. Он разрывает меня на части, вынимает сердце из ребер и забирает его к себе домой. Я чувствую это.

Сжальтесь.

Я пытаюсь сглотнуть, но слюна застревает у меня в горле.

Я не могу пошевелиться. Опасно поверхностное дыхание вырывается из моих губ.

Мы все еще стоим близко друг к другу, так что с каждым вздохом моей груди мое тело прижимается к его.

Беспомощно болезненная потребность свернулась клубочком в моей сердцевине, пульсируя и умоляя о большем.

Я мог бы дотянуться до него.

Он все еще прижимает меня к столу, раздвигая ноги и идеально выстраивая тела. Я могла бы вытащить то, что мне нужно, из его брюк и заставить его забыть о глупой просьбе двигаться помедленнее.

Но я этого не делаю.

Что-то меня сдерживает.

Ставки слишком высоки, чтобы я могла пренебречь осторожностью, как бы сильно мне этого ни хотелось.

- Ты убиваешь меня, росомаха, - рычит Макс, тяжело и учащенно дыша. Резкий звук его вздоха заставляет меня чувствовать, что моя грудь раскалывается.

Я поднимаю на него глаза. Его голубые глаза - два огня, горящие на лице, которое может напугать любого одним лишь холодным взглядом. Его губы неестественно красного цвета, на них остался след моей помады, которая стерлась с него, когда он атаковал мой рот.

Он великолепен.

Он погубил меня.

Забудь, что он сказал вчера. Это я вот-вот упаду с края обрыва.

С ним все будет в порядке.

Он может выжить, если из этого ничего не выйдет, но я не могу позволить себе упасть на камни внизу. Если я упаду, моя дочь тоже упадет.

- Вы пришли сегодня на фотосессию только для того, чтобы попробовать мою помаду, мистер Стинтон? - Я прижимаю большой палец к его губам и вытираю следы, которые оставила.

Его глаза светятся и расширяются, когда я касаюсь его рта. Обрамленная густыми черными ресницами, я попадаю в ловушку его опьяняющего взгляда.

Я уверена, что выгляжу гораздо более растрепанной, чем он, и надеюсь, визажист не сможет сказать, когда она вернется, чтобы подретушировать свою работу.

Макс хватает меня за руку, чтобы я не приласкала его рот. Он закрывает глаза, прислоняется своим лбом к моему и рычит: - Я действительно чертовски люблю тебя, Дон.

Мое дыхание становится резче, а глаза вылезают из орбит, как будто кто-то слишком сильно ударил меня по душе. К моим щекам приливает жар, и я смотрю на него с озадаченным выражением лица.

Он выпрямляется, и я чувствую, как сильно он меня хочет. Но он ничего не делает, только держит меня за руку, поглаживая большим пальцем мое запястье.

- Я... - Макс с трудом подбирает слова, и это первый раз, когда я вижу, как он запинается. Впервые я вижу, чтобы он выглядел как-то иначе, чем уверенно. - Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Я хочу прикоснуться к нему. Мои пальцы дрожат, ноют от желания успокоить его.

Он пристально смотрит на меня. Его глаза обводят мой голодный рот, прежде чем он отводит взгляд. - Я многого тебе не сказал.

- Ты сказал мне самую важную вещь из всех. - Он заставляет мое сердце биться, как дикого оленя. Он заставляет мои внутренности сжиматься от тоски. Я шепчу: - Пока это не ты посылал тех юристов, Макс, я могу принять все, что угодно. Я действительно могу.

Его улыбка слабая, почти побежденная.

- Тревор возвращается, не так ли? - Шепчу я.

Его взгляд устремлен на меня.

Связь между нами - это буквально ударная волна, которая проходит через наши тела.

Он глубоко вздыхает, его тело прижимается ко мне, даже когда он качает головой. - Откуда ты это знаешь?

- Интуиция. - Я запускаю пальцы в его волосы. - У меня такое чувство, что твой брат - единственный, кто может заставить тебя казаться таким распутным.

Из его горла вырывается низкий недовольный звук.

- Ты думал, я побегу к нему, если он появится. Вот почему ты выглядел таким подавленным, когда пришел ко мне, не так ли? - Я отстраняюсь, убирая руки от его кожи, чтобы мыслить ясно. - Вот почему твой поцелуй был таким ...

- Что?

- Как прощание.

Он выпрямляется во весь рост. Выражение его лица возвращается к своему естественному состоянию ледяной уверенности. - Я никогда не попрощаюсь с тобой, Дон Баннер. Что бы ни случилось, я никогда тебя не брошу.

- И я не собираюсь возвращаться к Тревору. Я серьезно. - Мои глаза сужаются. - Достаточно того, что он исчез, когда я сказала ему, что беременна. Посылать за мной адвокатов - это больше, чем просто трусость. - Я хмурюсь. - Это бесчеловечно. Меня не волнует, что я должна сделать, чтобы держать его подальше. Он может попытаться забрать у меня Бет и посмотрит, что из этого выйдет. Я буду бороться с ним всем, что у меня есть.

Макс пытается приподнять губы, но улыбка не совсем получается. Протягивая руку мимо меня, он хватает салфетку со столика для макияжа и проводит ею по губам.