Штайнер Рудольф
Знамения времени, битва Михаила и ее отражение на Земле
Рудольф Штaйнер
Знамения времени, битва Михаила и ее отражение на Земле
две лекции, прочитанные в Мюнхене 14 и 17 февраля 1918 года,
Русский перевод с изданного в 1961 году английского перевода
немецкого оригинала (этот перевод уточнен по немецкому
оригиналу), Обнаружено, что в английских изданиях имеет
место при переводе довольно произвольное изменение заглавий,
а также пропуск не только отдельных прилагательных и
существительных, но и целых фраз и даже ряда абзацев.
I
В настоящее время тяжелых испытаний должно быть совершенно естественным для каждого, кто имеет искренний интерес к устремлениям антропософской духовной науки, поразмышлять над взаимоотношениями, существующими между тем фактом, что духовно-научное движение стало в начале двадцатого столетия посылать свои импульсы в эволюцию человечества, и тем другим фактом, что человечество в настоящее время поглощено пучиной катастрофических событий. Насколько эти события катастрофичны для человечества, еще не полностью понято, так как люди сегодня привыкли к жизни без духа. Однако жить без духа значит жить поверхностно, а поверхностная жизнь заставляет человека проспать важные впечатления от событий, происходящих вокруг него. Проспать все важные события - это особо характерно для людей нашего века. Мало людей в наше время приходят к надлежащему пониманию суровости и остроты событий современности. Большинство из них живет изо дня в день. Если делается попытка говорить о грядущем, то люди, и во многих случаях именно те, от кого зависит ход событий, яростно отвергают эти попытки. Если среди многих своих задач духовная наука достигнет успеха в развитии более энергичной, более бодрствующей человеческой души, то она выполнит важную для настоящего времени задачу; духовно-научные концепции требуют большего напряжения мышления, большей интенсивности чувствования, чем это требуется для усвоения других концепций, особенно ходячих в наше время.
Важно познакомиться сегодня с теми концепциями духовных исследований, которые могут направлять вести нас к пониманию современности в самом широком смысле. Сегодня я разовью несколько основных концепций, опираясь на которые мы на нашей следующей лекции обоснуем в идеи, что бросят свет на важные факторы современности. Я буду исходить из более общих мыслей, касающихся личного в человеке, что, с определенной точки зрения, составит основание для наших последующих духовно-научных рассмотрений.
Мои дорогие друзья! В ходе наших духовно-научных исследо-ваний мы должны снова и снова подчеркивать тот факт, что смена состояний нашего сознания проходит через всю нашу жизнь между рождением (или, вернее, зачатием) и смертью: смена сна и бодрствования. В общем смысле мы знаем разницу между сном и бодрствованием, но только духовно-научное познание в состоянии показать человеческой душе более внутренним образом истинную разницу между сном и бодрствованием. В обычной жизни мы верим, что мы спим с момента засыпания до момента пробуждения, и что мы бодрствуем с момента пробуждения до засыпания. Но это только приблизительно верно. В действительности эта граница между сном и бодрствованием проведена неправильно. Ибо то состояние неясного сознания, которое во многих отношениях бессознательно, и через которое мы проходим в состоянии сна, простирается также и на нашу дневную жизнь; частью нашего существа мы находимся в этом состоянии также во время между пробуждением и засыпанием. Мы никоим образом не бываем полностью бодрствующими всем нашим существом между пробуждением и засыпанием; мы пробуждены только частью его, а другая часть продолжает спать, хотя мы и считаем себя бодрствующими. Мы всегда, в некотором отношении, спящие человеческие существа. Это действительно так. Мы действительно пробуждены только в отношении наших восприятий внешних чувств и мышлений. Воспринимая внешний мир через наши органы чувств (слыша, видя и так далее), мы бодрствуем в слухе, зрении и в осознании их. Здесь мы полностью бодрствуем. Мы также бодрствуем, хотя и в меньшей степени, в мышлении, в вызываемых представлениях: когда мы образуем мысли, когда возникают в нас представления, когда воспоминание всплывает из темных тайников нашей душевной жизни. Мы бодрствуем в отношении опыта внешних чувств. Мы бодрствуем в отношении процессов восприятия внешних чувств мышления.
Вы знаете, однако, что кроме восприятий внешних чувств и мышления наша душевная жизнь содержит также чувствования и воления. В отношении чувствований мы не бодрствуем, хотя и верим, что бодрствуем. Степень и интенсивность сознания, которые мы имеем при чувствовании, равнозначны степени и интенсивности сознания, которые мы имеем при сновидениях. И как сновидения возникают картинами из бессознательных глубин нашей души, так и чувствования возникают в нас как силы. В чувствовании мы бодрствуем в той же самой степени, как в сновидении; единственная разница в том, что мы приносим наши сновидения из сна в обычное бодрствующее сознание, вспоминая их и тем отличая их от бодрствующего состояния, в то время
как в случае чувствования все это происходит одновременно. Чувствование само снится нам, но мы сопровождаем наше чувствование нашими понятиями. Чувствование не содержится в понятиях, но мы взираем из понятий на чувствования так же, как мы оглядываемся после пробуждения на наши сновидения. И так как в случае чувствования мы делаем это одновременно, то мы и не замечаем того факта, что мы имеем только понятие чувствования в действительном сознании, в то время как чувствование само остается в области сновидений как любое сновидение.
А сама воля, мои дорогие друзья? Что знаете вы о происходящих процессах, когда вы решаете взять книгу, и затем ваша рука действительно схватывает книгу? Что вы знаете о том, что происходит между вашей сознательной мыслью: "Я хочу взять книгу!" и таинственным процессом, который затем происходит в вашем организме? Мы знаем, что мы думаем относительно воления, но воление само остается неизвестным для обычного сознания. В то время, как мы "видим" в сновидениях наши чувствования, мы "просыпаем" истинное, основное содержание нашего воления. Как воспринимающие, мыслящие человеческие существа мы бодрствуем, но как чувствующие и волящие человеческие существа мы "видим" сновидения и спим даже в бодрствующем состоянии. Таким образом, в чувствовании и волении состояние сна простирается в бодрствующее сознание. То состояние, в котором мы находимся между засыпанием и пробуждением в отношении всего нашего существа в целом является состоянием, в котором мы живем в нашем бодрствующем сознании в отношении нашего чувствования и воления.
Посредством восприятия внешних чувств и мышления мы научаемся познавать мир вокруг нас, который мы обозначаем как физически-чувственный мир; посредством чувствования и воления мы не научаемся познавать этот мир, в котором мы существуем как чувствующие и волящие человеческие существа. Мы находимся постоянно в сверхчувственном мире, силы нашего чувствования и воления порождаются этим сверхчувственным миром так же, как наше восприятие и мышление порождаются физическим миром. Мы не имеем телесных органов для чувствования и воления, мы имеем телесные органы для восприятия и мышления. Многие физиологи верят, что органы для чувствования и воления существуют, это показывает, что они не знают о чем они говорят. Физиолог, который действительно мыслит, не верит этому.
То, что я описал сейчас, является определенным состоянием, в котором мы живем между рождением и смертью, - состоянием, в котором мы бодрствуем в отношении восприятия и мышления, но спим в отношении чувствования и воления, Иные условия - во времени между смертью и новым рождением, в некотором смысле, они противоположны. Мы начинаем тогда быть пробужденными в отношении наших чувствования и воления, и мы спим в отношении восприятия и мышления, хотя сон является иным состоянием в том мире, в котором мы тогда пребываем с нашими душами. Из того, что я только что сказал, вы видите, что так называемые живые, просыпают то, что так называемые умершие, в действительности, испытывают. Так называемые живые просыпают чувствование и воление, которые постоянно струятся через их существа, умершие находятся внутри этих чувствований и волений. Вам не трудно понять, что умершие пребывают в том же самом мире, в котором пребываем и мы, как, так называемые живые. Мы отделены от умерших только потому, что мы не воспринимаем мира, в котором они живут и творят. Умершие всегда вокруг нас, мы окружены, таким образом,