32.Луна

В кампусе было тихо, лишь несколько человек с тысячами книг в руках шли от одного здания к другому.

Большинство студентов колледжа, вероятно, воспользовались длинными выходными и отправились вчера в клубы или на вечеринки.

В том числе и я.

Придя в свою комнату, я позвонила Арии, которая была в кафе кампуса и готовила все необходимое к предстоящей короткой неделе. Я ни о чем не говорила, но это должно было измениться, потому что я не могла ничего от нее скрывать.

Она помахала мне рукой, стоя за стойкой и нажимая на кассу, а затем подошла к двери и отперла ее.

Мы коротко обнялись.

Ария закрыла дверь, когда я подошла к одному из барных стульев и поставила свою сумку. Я сделала глубокий вдох.

— У нас с Уэстоном был секс.

Повернулась я к ней и ждала реакции Арии.

— Наконец-то, столько времени прошло.

Я нахмурила брови в ответ на ее реакцию и наклонила голову.

— Что?

— Вот дерьмо, неправильная реакция?

Я кивнула, когда мои глаза снова стали гореть и наполнились слезами.

— Что случилось?

— Я влюбилась в него. Вот что случилось.

Впервые призналась я, но мне казалось неправильным признаваться в своих чувствах к Уэнтону после его реакции сегодня утром.

Я бы с удовольствием спросила свое сердце, почему это должен был быть именно он.

Почему это должен был быть именно Уэстон?

— Но это же хорошо.

Ария разжала объятия и сочувственно посмотрела на меня.

— Только если это взаимно.

Я почувствовала, как слеза покинула мой правый глаз и покатилась по светящейся щеке.

— Вы уже говорили об этом? Может быть, Уэстон действительно испытывает к тебе те же чувства?

— Он сказал мне на следующее утро, что это было только один раз, и я должна смириться с этим.

— Вот козел. — Прошипела она.

— Как я могла быть такой глупой. — Причитала я, зарываясь лицом в ладони.

— Знаешь, иногда наше сердце делает то, что мы не можем контролировать и не хотим. К тому времени, когда мы это понимаем, обычно уже слишком поздно, и наше сердце готово быть пойманным или разорванным на части этим человеком.

Почему Ария всегда находила лучшие слова в любой ситуации?

Мне было очень неловко, потому что я понимала, что попалась на эту удочку. Слишком поздно я поняла, что у нас не было одинаковых намерений. Я уже влюбилась в него в кладовке на вечеринке Sigma Devils.

— Я рассказала ему о папе и автомобильной аварии, — по моим щекам покатились слезы, — а он воспользовался этим, чтобы затащить меня в постель.

— О, Луна.

Она снова обняла меня, и я обхватила ее руками, прижавшись щекой к ее плечу.

— У меня есть кое-что для тебя. — Она оторвалась от объятий и потянулась за прилавок.

Ария протянула мне кружку с какао в кружке.

— Это пойдет тебе на пользу.

Так оно и было, и только на мгновение, потому что я не думаю, что какао может исправить треснувшее сердце. Я приложила нижнюю губу к ободку чашки и слегка подула на шоколадно-коричневую жидкость, прежде чем осторожно отпить глоток.

— Секс был хотя бы хорошим?

— Ария!

Я закатила глаза и рассмеялась.

— Что? Может быть, в генах Синклеров заложено, что секс не просто хороший. — Сказала она, сгорбив плечи, и по ее выражению лица было видно, что она сосредоточилась на том, чтобы не рассмеяться.

Я подняла листовку, лежавшую на груде каталогов и журналов. Нам ежемесячно присылали газеты, которые мы вывешивали здесь, в кафе кампуса, для студентов. С тех пор как Ария появилась в колледже, кафе ожило.

Она также начала продавать книги.

Здесь, в кафе, стояла маленькая старая телефонная будка, в которую каждый мог положить книгу и обменять ее на новую.

Ария как-то рассказала мне, что раньше кафе в кампусе управляла пожилая женщина. Я не успела познакомиться с ней, но в старших классах Ария часто бывала здесь из-за своего отца, тренера Хендерсона.

Судя по тому, как Ария говорила о ней, я полагала, что они были очень близки.

Она всегда говорила о том, что помогает ей во второй половине дня после окончания школы, потому что пожилая женщина со временем уже не могла ходить без ходунков.

На ходунках всегда висела обезьянка, сшитая из носков, которую с тех пор повесили сюда вместе с фотографией, так как в прошлом году в апреле она скончалась. Ария хотела почтить память этой женщины и старается сохранить Campus Café, и сейчас это не может быть лучше.

Я бы хотела ежедневно говорить ей, как я горжусь ею.

Флаер был синего цвета, на нем темно-синим курсивом был написан заголовок «Country Night», а на букве «C», висела ковбойская шляпа.

— Мы должны пойти туда.

— А?

Ария посмотрела через прилавок, когда я протянула ей флаер.

— Мы должны пойти туда. — Повторила я свою фразу.

— Это то, что я хотела услышать.

— Ты специально его туда положила?

— Конечно. — Широко улыбнулась она.

Я соскользнула с барного стула и достала из подсобки свой фартук, который висел на крючке под табличкой с моим именем. Мы обе встали за стойку и принялись резать фрукты, делать сэндвичи и украшать кексы, что отвлекло меня.

Мысль о том, что сегодня меня не будет дома, тоже была приятной.

Лэндон постучал в стеклянную дверь, прислонился к ней лбом и помахал нам рукой.

— Я поняла.

Я побежала к двери и, прежде чем отпереть ее, вытерла руки о фартук, который после этого нужно было отправить в стиральную машину, потому что крем остался не только на фартуке, но и на моем лице.

Мы обнялись, и, сняв куртку и устроившись на стуле, он растерянно посмотрел на нас.

— Я знал, что работать с вами — это...

Ария не дала ему закончить фразу и проболталась между ними.

— Супер? Фантастично? Грандиозно?

Она облизала палец, на котором застыл розовый крем.

— Что-то вроде этого.

Он продолжал смотреть на нас в замешательстве и смеялся.

Мы стали работать гораздо быстрее, и когда солнце окрасило небо в самые красивые оттенки оранжевого и желтого, мы наконец закончили. Ария закрыла магазин, и мы направились к ее машине, в то время как Лэндон направился в другую сторону.

— Увидимся там через два часа. — Сказала Ария ему вслед, и он показал нам большой палец вверх.

Сидя в машине Арии, мы думали, что надеть, и решили надеть атласные платья под цвет наших ковбойских сапог.

Мы подъехали к дому Синклеров, и я первым делом посмотрела, нет ли там джипа Уэстона.

Машины не было видно, и ни один свет в доме не горел.

Хорошо, что его не было дома.

Мы все равно не стали бы разговаривать, потому что мне не хотелось этого делать, и я не хотела, чтобы мой вечер был испорчен. Ария отлично справилась с задачей отвлечь меня, и хорошо, что сегодня я была на свободе.

— Господи, Луна. Перестань так много думать. Собери свои вещи, сейчас же. Его здесь нет, и это хорошо, потому что иначе он был бы мужиком без члена.

Я в шоке посмотрела на нее.

— Что? Он сделал тебе больно, и поэтому он мне больше не нравится.

— Тебе не обязательно сразу его недолюбливать. В конце концов, он двоюродный брат твоего парня.

— Друзья с привилегиями. — Поправила она ситуацию между ней и Генри.

— Да, скажи это голубю, который нагадил на твою машину.

Не дожидаясь ее ответа, я вышла из ее машины и достала из кармана ключ от входной двери.

Как только я вошла в дом, там была кромешная тьма.

Все чашки и остатки еды, доказывающие, что вчера здесь была вечеринка, были убраны, и можно было подумать, что в течение последних двадцати четырех часов здесь никогда не было вечеринки.

Я включила свет в гостиной и поднялась по лестнице в свою комнату.

Я хотела спросить, взяла ли я его с собой, когда мы приехали сюда, или оставила в одной из коробок в подвале дома, но потом нашла черное атласное платье, завязанное сзади лентами. Рядом со шкафом стояли черные ковбойские сапоги, украшенные золотым шитьем.

Я схватила их и вернулась вниз.

Захлопнув за собой входную дверь, я побежала обратно к Арии, которая ждала меня в машине, набирая что-то на своем мобильном телефоне.

— У тебя все есть?

— Ага.

Я села с ней в машину и поставила свои сапоги между ног на подножку ее машины, пока пыталась аккуратно сложить платье, чтобы не помять его.

Мы с Арией решили пойти в гости, потому что она купила атласное платье, которое у меня есть, черное с белым, когда мы вместе ходили по магазинам в центре Нью-Джерси.

— Сегодня мы напьемся.

— Завтра занятия. — Напомнила я ей.

— И что теперь? Что я должна делать с этим заявлением? Теперь я не вижу в этом никакой проблемы.

Я покачала головой и усмехнулась, глядя в окно.

Может быть, не так уж плохо выпить немного, чтобы хоть как-то завершить этот дрянной день.

Несмотря на пальто, которое я одолжила у Арии после того, как мы поехали на автобусе в бар у нее дома, я чувствовала ветер на своих ногах.

Платье было немного короче, но мне оно нравилось.

Особенно спина, которая была свободной и прикрывалась только лентами.

На Арии было такое же атласное платье, только белого цвета, коричневые ковбойские сапоги, и если мои волосы были вьющимися, то она заплела свои светло-каштановые волосы со светлыми прядями в тугую косу.

Мне нравились наши наряды, и я была уверена, что этот вечер может быть только хорошим.

Чем ближе мы подходили к бару, тем больше людей в ковбойских сапогах, клетчатых рубашках и ковбойских шляпах мы замечали.

На одной девушке была розовая ковбойская шляпа с розовыми перьями вокруг нее.

Лэндон уже ждал у красного кирпичного здания, стоя под красной неоновой вывеской с надписью «Лучший пивной бар Истбурга». Под зимней курткой на нем была клетчатая расстегнутая рубашка с белой нижней рубашкой, и он помахал нам рукой, когда мы переходили улицу.

Он открыл перед нами дверь, и сначала мы вошли в небольшой тамбур, где можно было повесить куртки, а после того, как мы это сделали, пробрались сквозь плотную красную занавеску.

Вокруг ходили люди, одетые в стиле кантри, и я чувствовала на своей коже теплое, душное тепло.

Некоторые играли в бильярд, дартс или танцевали под музыку в стиле кантри, звучавшую из колонок. Я быстро окинула взглядом толпу, пока не задержалась на одной очень знакомой паре глаз.