46.Луна

Я уже проснулась, а Уэстон лежал позади меня, обняв меня за талию, хотя сам он еще спал.

Я смотрела на браслет с красным сердечком в качестве подвески, который Уэстон подарил мне сегодня на день рождения.

Как я могла не смотреть на этот браслет с выгравированным на нем номером его спины?

Это была самая красивая вещь, которую я когда-либо получала в подарок, и ничто не могло заставить меня снять его.

Разве что я снова обрету уверенность в себе, чтобы заняться плаванием и наконец-то занять вакантное место в команде Eastburgh Sharks, потому что носить украшения во время тренировок по плаванию было запрещено, и я буду слишком бояться потерять ожерелье и браслет в воде.

Я поклялась себе, что отныне буду ненавидеть свой день рождения и проживу его как любой другой день. Только вот из-за Уэстона это оказалось невозможным, и я стала радоваться этому дню и не давать негативным мыслям никакой силы.

Первой мыслью в день моего двадцатилетия должно быть то, что я получила от Уэстона ожерелье и браслет, и мы официально стали парой.

Уэстон Синклер, мальчик, чье имя я поначалу предпочитала заменять словом «мудак», лежал у меня за спиной и спрашивал вечером, хочу ли я быть его девушкой.

Я повернулась к нему и заглянула в его спящее лицо. Его густые черные ресницы, чуть заметный шрам на брови — все в нем было так прекрасно.

Находиться рядом с Уэстоном было так приятно. Он был моим лучшим другом, человеком, в которого я влюблялась с каждым днем все больше и больше. Он пробуждал во мне все самое лучшее, и Уэстон был лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Иногда я задумывалась о том, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы мы с папой не попали в аварию.

Мои родители все равно бы развелись, потому что до аварии они уже не были вместе.

Переехала бы мама со мной в Истбург? Без нее я бы точно жила в комнате общежития.

Были бы мы с Уэстоном сейчас здесь, если бы все пошло по-другому?

— Перестань так на меня смотреть. Это жутко. — Пробормотал Уэстон,с закрытыми глазами, и на его губах появилась ухмылка.

— Это не жутко. Жутко то, что ты можешь определить это, не открывая глаз.

— Это шестое чувство, которое приходит с появлением девушки.

— Правда?

Я улыбнулась.

Мы действительно официально были вместе, и прошлая ночь не была сном. Теперь это была моя реальность. Уэстон был моей реальностью, и это была самая прекрасная реальность, которую я только могла себе представить.

Глаза Уэстона медленно открылись и приспособились к яркому свету в его комнате. Светило солнце, и на небе не было видно ни одного облачка.

— С днем рождения, Хейзел Баг. — Поцеловал он меня в лоб.

Навсегда.

— Ты уже поздравил меня. — Напомнила я ему.

Он провел кончиками пальцев по моим волосам и заправил их за ухо.

— И я собираюсь продолжать делать это весь день. Точно так же, как я буду говорить тебе, какая ты красивая, каждый день.

Я спрятала лицо в сгибе его руки и не могла не позволить широкой улыбке появиться на моих губах.

Я была так счастлива.

— Уэс?

Он снова закрыл глаза.

— А?

Я села прямо в кровати и подоткнула вокруг себя второе одеяло, потому что он всегда спал с открытыми окнами, независимо от времени года, и после того, как в первую ночь, когда я осталась у него, мы укрылись одним одеялом, а утром он проснулся без одеяла, мы забрали мое одеяло из комнаты для гостей.

— Почему ты вообще называешь меня Хейзел Баг?

— Ты всегда задаешь так много вопросов ранним утром?

— Может быть.

Уэстон открыл глаза и перевернулся на спину, положив руку на свой обнаженный торс, который медленно поднимался и опускался.

— Ну же, расскажи мне.

Я выдавила палец в боковую часть его торса.

— Ты сводишь меня с ума своим любопытством. — Выдохнул Уэстон.

Я запрыгнула на его тело, обмотав вокруг себя плед в бело-голубую полоску.

— Давай, я хочу знать. — Я подергала его за таз.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то через минуту у нас будет совсем другая проблема, с которой тебе придется разбираться.

— Я не остановлюсь, пока ты не скажешь мне, почему ты меня так называешь.

Я продолжала покачиваться на его тазу, постукивая пальцем по его голой груди, чтобы спровоцировать его и узнать, почему он дал мне это прозвище.

Меня это интересовало уже давно, и поначалу меня раздражало, что он так меня называет, но теперь я чувствовала себя особенной, когда он называл меня Хейзел Баг.

Уэстон сел прямо и уперся предплечьями в матрас.

— Не играй со мной, Луна.

Он заглянул мне в глаза.

Я слегка приподняла таз и просунула руку между нами, ощутив сквозь одеяло его твердый член.

— Я не думаю, что мне нужно больше играть с тобой.

Грудь Уэстона поднималась и опускалась быстрее, пока я гладила его твердый член через ткань. Мы не отрывались друг от друга с тех пор, как моя рука коснулась его члена.

Вдруг в дверь Уэстона постучали, но мы продолжали смотреть друг на друга.

— Уэстон?

Услышала я, как мама позвала его по имени из-за двери.

— Лучше я отвечу, не то она войдет.

Моя рука уже была под одеялом, и только тонкая ткань его боксеров была между моей рукой и его членом.

— Минуточку, я заканчиваю.

Уэстон старался говорить как можно нормальнее.

Как двусмысленно прозвучал его ответ.

— Хорошо, тогда ты спускаешься?

Раздался за дверью приглушенный мягкий голос мамы.

— Блядь — Прошептал он, его видимый пресс напрягся.

— Да, спущусь.

Мы слушали мамины шаги, пока они не стали тише и не исчезли совсем.

— Давай, нам пора вставать. — Радостно сказала я, убирая руку с его члена и делая вид, что ничего не произошло.

Я еще узнаю, почему он меня так назвал. Я стояла в дверях ванной комнаты в одной из его футболок, прислонившись головой к белой деревянной дверной коробке.

— Ты закончил?

Я нахально ухмыльнулась.

— О, Луна, поверь мне, мы с тобой еще далеко не закончили. Тебе еще нужно кое-что доделать, а мне нужно закончить то, что я начал вчера в ванной.

Я бы с удовольствием прыгнула обратно в постель к Уэстону и позволила ему делать со мной все, что он захочет, но пока я не поддавалась, к тому же мама будет удивляться, почему Уэстон так долго.

Я не знала, насколько мама в курсе наших с ним отношений. В конце концов, Уэстон узнал о моем втором имени Флоренс именно от нее.

Флоренция — мое второе имя, потому что мои родители познакомились в то время во Флоренции, в Италии.

Моя любимая страна.

Мама была там с сестрой в короткой поездке, а папа учился там в течение семестра. Когда я была маленькой, мы часто ездили в Италию на озеро Комо.

На этом озере была огромная вилла с четырьмя башнями, в которой никто не жил. Я была и остаюсь в восторге от этой виллы и в детстве поклялась, что когда-нибудь буду там жить.

Сегодня я уже не хочу жить на этой вилле, а хочу жить где-нибудь в горах между виноградными плантациями.

Это была одна из моих мечтаний.

Я освежилась в ванной, прежде чем сменить пижаму на что-то более опрятное.

Сегодня на полдень было запланировано только что-то с мамой и Итаном, и я одевалась соответствующим образом незадолго до того, как мы собирались.

Блинный торт с разноцветными свечками — первое, что бросилось мне в глаза, когда я спускалась по лестнице, а на кухонной стойке рядом с блинным тортом стояла ваза с розовыми тюльпанами и три подарка.

Я нервно поигрывала красным сердечком на браслете, потому что не знала, как отреагирую на то, что мама, Уэстон, Камилла и Итан будут стоять передо мной и задорно петь «С днем рождения».

Точнее, пели только мама и Камилла. Уэстон выглядел таким же растерянным, как и я, а мой брат присоединился к нам со своим видом.

— С днем рождения, Луни.

Мама подбежала ко мне с распростертыми руками и обняла меня, шепча на ухо всякие банальности.

— Мне нравятся твои новые украшения. — Прошептала она и улыбнулась мне, когда мы разжали объятия.

Камилла и мой брат обнялись и поздравили меня с двадцатилетием. Мистер Синклер, как это всегда бывало, уехал в какую-то командировку или с новыми планами по ремонту, и это меня тоже не огорчало.

На днях мы с мамой говорили о том, что я сказала папе Уэстона, и, чтобы успокоить ее совесть, несмотря на то, что она была со мной согласна, я сказала, что извинюсь перед ним лично, когда он вернется в Истбург.

— С днем рождения, Хейзел Баг. — Прошептал он, когда мы коротко обнялись.

Он поздравил меня в третий раз, и, сказав, что это будет продолжаться весь день, я была уверена, что это не последнее поздравление с днем рождения от Уэстона.

Когда мы с Уэстоном обнялись, мама с ухмылкой посмотрела на меня, и я была уверена, что она знает о нас. Неважно, спросил Уэстон мое полное имя или нет, по выражению ее лица было понятно, что она знает.

Я прижала волосы к груди и задула разноцветные тонкие свечи с блинного торта. Каждый год на мой день рождения мама готовила печально известный блинный торт, и лучшего торта я не могла себе представить.

Он выглядел так же, как и каждый год.

Между блинами был белый крем, а сверху — разноцветные посыпки и свечи.

— Разворачивай уже.

Мама хлопнула в ладоши и протянула мне небольшой подарок, завернутый в белую бумагу с розовым бантом.

Я развернула подарок, открыла коробку и увидела записку с заказом столика в моем любимом ресторане.

Этот ресторан находился в Италии.

Я посмотрела на маму и Итана расширенными глазами, и они оба широко улыбнулись.

— Мы поедем в Италию в следующем году, когда у тебя и Итана будут летние каникулы в колледже. — Взволнованно сказала мама, радуясь, как маленький ребенок, что наконец-то поделилась со мной этой новостью.

— Неужели сейчас?

— Да. — Кивнул мой брат.

Мои щеки заалели, потому что я широко улыбалась от уха до уха. Я обняла их обоих.

— Спасибо вам большое.

— А теперь разворачивай следующий подарок. — Сказала Камилла, указывая на большую коробку, стоящую рядом с вазой с цветами.

Я сорвала оберточную бумагу с коробки, и передо мной оказался набор из трех свечей и подарочная карта в мебельный магазин.