ПРИЯ

"Я в порядке", - сказала Прия, ошеломленная. "Я в порядке".

Она внезапно опустилась на колени. Планировала ли она встать на колени? Она не была уверена. Малини была рядом с ней, колено касалось ее колена.

"Прия", - сказала Малини, стиснув зубы, как будто ее охватил холод или шок. "Прия. Ты ранена?"

"Нет", - сказала Прия. "Нет, я не ранена".

"Я не хотела", - начала Малини. Потом остановилась. "Я бы никогда. Я. Я не думаю, что я бы сделала это".

Все ее слова были обрывками. И Прия не знала, что чувствовать, глядя на нее. Возможно, она сама была немного шокирована.

Прия прижалась лбом к лбу Малини.

"Дыши со мной", - прошептала она, когда мир вокруг них выровнялся, и сила Бхумики и ее собственная вернули лес на место. Почва разгладилась, деревья успокоились. Листья шелестели на ветру.

Когда Малини отпрянула, на лбу у нее блестела полоска крови. Прия прикоснулась рукой к коже головы и поморщилась.

"Вот", - сказала Бхумика. Она нависла над ними, держа в руке тряпку, которую Прия взяла и сильно прижала к ране. Она не думала, что она глубокая. Раны на голове всегда кровоточили слишком сильно, неглубокие они или нет.

Наконец, Прия удивленно огляделась вокруг. Затем она начала смеяться.

"Вы - все вы. Это действительно командир Дживан? Биллу? Ты - Бхумика!"

"Кажется, ты потеряла дар речи, Прия", - невозмутимо сказала Бхумика.

Прия почувствовала, как на глаза навернулись слезы, сквозь смех. Она заставила их вернуться.

"Я боялась за тебя". Голос Прии был грубым.

"А я за тебя, хотя я не знаю, почему я беспокоюсь, когда ты постоянно попадаешь в неприятности". Бхумика посмотрела на Малини, которая теперь стояла позади Прии и наблюдала за ними с вниманием ястреба. "Почему, - спросила Бхумика, - ты в лесу с сестрой императора?"

"Она бы умерла, если бы я оставила ее на Хиране", - ответила Прия.

"Это не ответ на мой вопрос".

"Леди Бхумика", - сказала Малини, слегка склонив голову в жесте дворянки, приветствующей равного себе. Через мгновение Бхумика ответила ей тем же.

"Нам следует поговорить наедине", - сказала Бхумика.

Они втроем отошли на некоторое расстояние от путников - хотя Прия оборачивалась по мере того, как они шли, ища в толпе знакомые лица. С трудом Бхумика села на обрубленный ствол дерева, опираясь на руку Прии. Прия опустилась на колени, Малини подражала ей. На небольшом расстоянии от них зависла Халида, сузив глаза и скрестив руки.

Теперь, когда она не использовала свои дважды рожденные дары, Бхумика выглядела измученной и уставшей. Прия знала, что ее ребенок должен родиться так скоро, и почувствовала, как ее пронзило беспокойство, когда Бхумика с тихим вздохом осторожно выпрямилась на своем месте.

"Говори", - сказала Бхумика.

Именно Прия разъяснила новое соглашение между ними. Возможность самоуправления для Ахираньи - полная свобода от контроля Париджатдвипы. Пока она говорила, Малини смотрела между ними, взвешивая все, что видела - общие таланты Бхумики и Прии, их неформальный разговор друг с другом - и делая собственные выводы о связи между ними.

В конце концов, Бхумика кивнула. Сказала: "Понятно". Затем она слегка наклонилась вперед, выражение лица было задумчивым. "Для меня, - продолжила она, - разница между местом в империи и местом за ее пределами, в качестве союзного народа, ничтожна. Вы, наверное, заметили, что наши посевы и наши фермеры сильно пострадали. Мы не можем легко прокормить себя. Наша позиция слаба. Чтобы выжить в качестве независимой нации, нам пришлось бы стать похожими на любой город-государство Париджатдвипы во всем, кроме названия. И у нас все равно не будет власти при императорском дворе".

"Я не могу обещать вам власть при дворе и свободу", - сказала Малини. "Но что касается независимости... Леди Бхумика, конечно, символизм важен, не так ли? Никто не забывает, кем были Ахираньи в Эпоху Цветов. Париджатдвипа не забывает, как ваши храмовые предки и якши почти захватили все. Правили всем. И мой собственный народ считает, что, в целом, вы не были бы добрыми хозяевами.

"Ваше подчинение, как вассального народа, было символом для Париджатдвипы", - продолжала Малини. "Символом великой силы, демонстрирующим, что никто не может противостоять народам Париджатдвипы без последствий. Ваша свобода, как бы ни была она связана с империей коммерцией или нуждой, станет символом для вашего собственного народа, что вы больше не под ногами империи. Возможно, этого даже будет достаточно, чтобы заставить мятежников Ахираньи подчиниться вам".

Бхумика выглядела не менее измученной и уставшей, но в ее глазах появился новый огонек.

"Если твой брат принц Адитья победит, мы, возможно, согласимся, что символическая свобода была бы полезной", - осторожно сказала Бхумика. "Но пока он не победит, Ахиранья будет уязвима для императора Чандры и других народов Париджатдвипы. У нас нет сил, чтобы противостоять им".

"Я верю, что у вас есть источник силы, который может защитить вас", - сказала Малини. "Повстанцы искали его. И у Прии есть ключ".

Наконец, они оба посмотрели на Прию.

"Принцесса Малини. Я думаю, нам с тобой, возможно, стоит поговорить наедине", - сказала Бхумика.

Прия задумалась о протесте. В конце концов, она была не совсем непричастна ко всему этому. Но затем Бхумика сказала: "Прия, я думаю, что в моей свите есть кое-кто, с кем ты, возможно, захочешь встретиться". Она улыбнулась, лишь слегка, но это была настоящая улыбка.

Малини не тронула ее. Не пыталась остановить ее. Ее пальцы слабо подергивались там, где они лежали на коленях, и ровным голосом она сказала: "Спасибо, Прия. Ты можешь идти. Со мной и леди Бхумикой все будет в порядке".

Прия начала удаляться. Она оглянулась только один раз. Малини стояла к ней спиной. Ее лицо было отвернуто, невидимое, непознаваемое.

Прия не трогала рану на ребрах. Она убрала пропитанную кровью ткань с головы, скомкала ее и продолжала идти.

В моей свите есть один человек, с которым ты, возможно, захочешь познакомиться.

Сима. Сима стояла среди других служанок и разговаривала с воином, который держал булаву наготове. Сима то смотрела вверх, то бегала глазами по лесу.

"Прия!"

Сима яростно обняла ее.

"Ты хранила от меня столько секретов", - задыхалась Сима.

"Я должна была", - сказала Прия, а потом закашлялась, когда Сима сжала ее крепче. Жжение под ребрами причиняло боль - боль, о которой она не хотела думать, боль глубже, чем кожа и ее способность понять собственное своенравное сердце. "Ты обнимаешь меня слишком сильно".

"Ты уже большая девочка, ты выдержишь".

"Твои волосы у меня во рту".

Сима смачно рассмеялась и отстранилась. Она одарила Прию огромной ухмылкой, хотя глаза ее слезились.

"Прости", - сказала она. "Я просто так рада, что ты не умерла".

"Я тоже очень рада, что ты не умерла", - сказала Прия. "Что ты здесь делаешь? И это... это у тебя коса?"

"Разве это не очевидно? Я здесь, чтобы вернуть тебя домой в целости и сохранности. И потому что... потому что город в руинах, и леди Бхумика ведет нас сейчас. Так что. Вот и все". Улыбка Симы дрогнула, затем померкла. "Теперь, когда регент мертв, я не могу рассчитывать на свое жалованье".

Прия посмотрела на окружающих ее людей, на командира Дживана, который смотрел на нее прищуренными глазами. Конечно, регент был мертв.

"Рукх", - сказала Сима. "Ты захочешь его увидеть".

Ее сердце внезапно забилось. "Увидеть его? Он здесь?"

Сима кивнула.

"Что он делает в этом месте?" спросила Прия. Кто привел мальчика - ребенка - в глухой лес, к крови и войне?

"Леди Бхумика приказала ему прийти", - сказала Сима. Она заколебалась, потом добавила: "Леди Бхумика... она знает, что Рукх сделал то, чего не должен был делать. Говорил с людьми, с которыми не должен был".

Значит, Бхумика узнала.

Может быть, присутствие Рукха было наказанием. Наказанием для Рукха или наказанием для Прии за то, что она привела его в махал. Но такая жестокость не была похожа на то, что Бхумика выбрала бы добровольно, поэтому Прия не была уверена, что может в это поверить.

"Я хочу увидеть его", - сказала Прия. "Пожалуйста".

Сима кивнула. Затем она сказала: "Просто. Приготовься, Прия. Он уже не такой, как раньше".

И действительно, он стал намного хуже. Все его волосы теперь были похожи на листья, темные, как чернила. Его вены выделялись на фоне кожи странным зеленым цветом. Вдоль его рук чернели кольца, похожие на тайное сердце из коры. Даже тени под его глазами были скорее из дерева, чем из плоти. Он сидел немного в стороне от остальной свиты Бхумики, завернувшись в одеяло под прикрытием дерева. Когда она подошла, он встал и расстелил одеяло у своих ног.

Он посмотрел на нее. Она смотрела на него.

" Рукх", - сказала она. "Не поприветствуешь ли ты меня?"

"Ты уверена, что хочешь этого?" - спросил он.

Она могла бы сказать ему, что гниение никогда не пугало ее. Она могла бы заверить его десятком разных способов.

Вместо этого она подошла к нему, наклонилась и осторожно обняла его. Это был первый раз, и она хотела, чтобы он знал, что может оттолкнуть ее. Но он не оттолкнул. Он оставался очень неподвижным.

"Я так рада снова видеть тебя", - сказала она.

Она почувствовала, как он напрягся. То, как он держал себя, крепко сжимая кулаки, готовый ко всему, что может быть на него брошено. Она почувствовала, как он сломался.

"Мне жаль", - выдохнул он. "Мне жаль".

Тогда она обняла его крепче, яростно, как будто только в ее руках была сила, чтобы уберечь его.

"Мне жаль, что я присоединился к повстанцам", - сказал он. "Мне жаль, что я не был предан. Но теперь я верен. Я останусь здесь, с тобой, Симой и леди Бхумикой. Я дал обещание, и мне жаль".

"Это не имеет значения", - сказала она ему. "Ничего из этого не имеет значения. Ты в порядке".