ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ ДРЕМ

Дрем, спотыкаясь, вошел во двор, ноги и руки полуонемели, он все еще сжимал копье замерзшими пальцами, его зрение было затуманено, тело обливалось потом, но было так холодно, что он чувствовал, как лед потрескивает в его волосах.

Полтора дня он бежал, ожидая в любой момент услышать за спиной рев огромного медведя, или шепот крыльев над головой, или жуткий вой извращенных, мутировавших существ. Слепой ужас длился довольно долго, но к наступлению первого рассвета усталость окончательно вытеснила его, и даже когда он заставлял свои ноги двигаться дальше, пробираясь сквозь снег и лед, он начал думать. Прежде всего, о том, как выжить, как добраться до дома, и он использовал все уловки и тактики, которым научила его отец за годы их жизни в Диких Землях, чтобы скрыть свои следы от нежелательного последователя. Он пробирался вверх и вниз по ручьям, входя в одну точку и выходя на пол-лиги севернее или южнее, проделывая то же самое у полудюжины ручьев, впадавших в озеро Старстоун из Бонефеллов. Он взбирался на деревья, которые росли тесно и близко, перебирался по ветвям на соседнее дерево, потом на следующее, и следующее, и следующее, и следующее, и в конце концов спускался и бежал дальше. Он натыкался на лисью нору и копал топором кучу замерзшего помета, размазывая по себе мягкие экскременты, чтобы скрыть свой запах от всего, что могло бы выследить его носом. Он искал возвышенности, поросшие соснами, где снежный покров был тонким, а лесная подстилка - густой, с губчатыми сосновыми иголками, которые разрастались и скрывали следы гораздо лучше, чем снег глубиной по щиколотку.

И теперь, вопреки всем ожиданиям, он был дома.

Он не стал заходить в свою хижину, а просто, пошатываясь, прошел в сарай, где его встретили козы и куры, которых он запер и оставил с запасом корма на целую луну. Он разбил лед в бочке с водой и напился вдоволь, нашел несколько яиц, разбил их и проглотил сырыми, затем снова запер сарай и принялся седлать лошадь в конюшне.

"Садись, девочка", - сказал он и коснулся пятками ребер своей кобылы, а затем она галопом выехала со двора на дорожку, ведущую к Кергарду.

На лугу перед Кергардом было расчищено большое пространство, разбиты палатки и устроен ринг, а за ними возвышались прутья, похоже, железной клетки. Дрем едва взглянул на все это, его глаза были устремлены на дорогу.

'Ульф?' - спросил он у стражников.

'Собрание Ассамблеи, у него во дворе', - ответил один из них, оглядев его с ног до головы и сморщив нос.

Дрем поскакал дальше, по улицам Кергарда, люди странно смотрели на него, пока он не въехал на кожевенный двор Ульфа, едкие запахи известковой воды и животного жира почти не действовали на него. Там была горстка людей: стражники Хильдит и другие. Они уставились на него, когда он соскочил с коня и, пошатываясь, вошел в дверь Ульфа. Спотыкаясь и едва не падая, он прошел через еще одну дверь в большую комнату, где за столом сидело полдюжины человек. Там были Ульф, Хильдит, еще несколько человек, которых Дрем узнал, а некоторых не разглядел.

Ульф заговорил, когда Дрем ворвался, но приостановился, увидев Дрема, и нахмурился, как на незнакомца. Его осенило узнавание.

'Боже правый, парень, что с тобой случилось? Мы только-только вернулись с семидневной охоты на медведя и, судя по всему, чувствуем себя куда лучше тебя!

Дрем покачнулся, и Ульф вскочил со стула, поймав Дрема.

"Объявляй тревогу, призыв к оружию", - сказал Дрем, его голос был надтреснут и дрожал от непривычки.

Принеси парню выпить и поесть, - крикнул Ульф, усаживая Дрема в кресло у потрескивающего очага. Он принюхался. 'Клянусь камнями Асрота, но ты пахнешь не очень хорошо, парень. Что ты хочешь сказать? Призываешь к оружию? Нет нужды, мы поймали твоего белого медведя. Не беспокойся, он в клетке на лугу". Он нахмурился, приложил руку ко лбу Дрема. У тебя лихорадка, парень? Снятся лихорадочные сны?

Нет, - сказал Дрем, отстраняясь от Ульфа. Я не говорю о белом медведе. Там есть вещи и похуже этого медведя".

Лица за столом то приближались, то удалялись, все они смотрели на него.

Собрание Ассамблеи. Хорошо, я могу рассказать им всем.

Дрем, ты ничего не понимаешь, - сказала Хильдит. Мы пришли к тебе в холд, когда вернулись с медведем, хотели сказать тебе. Но тебя там не было, не было похоже, чтобы ты был там какое-то время. Где ты был?

В шахте, на озере Старстоун, - сказал Дрем. Тепло костра Ульфа проникало в него, покалывая пальцы рук и ног. Вместо того чтобы разбудить его, сделать его ум острее, оно притупляло его чувства, на него оседал туман. Кто-то появился и сунул ему в руки чашку с чем-то теплым, и он отпил глоток. Это было похоже на теплый мед, успокаивающий горло и согревающий живот.

"А что с шахтой? сказал Ульф. Пойдем, поешь тушеного мяса. Он поставил перед Дремом миску с подливкой и луком, в которой плавали куски говядины. От аромата у Дрема забурчало в животе. Не успел он сообразить, что делает, как стал набирать блюдо в рот и дуть на него, а подливка попала ему в бороду.

"Помедленнее, парень, а то у тебя живот заболит. Когда ты в последний раз ел что-нибудь?

'Два дня', - пробормотал Дрем. 'Три?'

"Думаю, тебе нужен отдых, парень, - сказал Хильдит, - и кто-нибудь, кто присмотрит за тобой".

Да, - согласился Ульф. Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Мои люди освободят для тебя место".

"Нет", - сказал Дрем, поставив миску с тушеным мясом. Спасибо, - добавил он, вспомнив, как его отец постоянно твердил о пользе хороших манер. "Нет, я не могу остаться, - сказал Дрем, - хотя я благодарен за предложение и за доброту, которая за ним стоит". Он глубоко вздохнул. "Мне нужно сказать вам кое-что важное".

Как мне это сказать, чтобы не показаться безумцем?

'Шахта на озере Старстоун. Это не то, чем кажется. Пропавшие люди; они там, они были похищены. Они были... изменены".

Вздохи и шипящее дыхание. Кто-то засмеялся.

Что ты имеешь в виду, парень? сказал Ульф.

'Над ними ставили эксперименты. Неистовые колдовские действия. Превратили в полулюдей, одичавших, похожих на зверей". Он посмотрел Ульфу в глаза. 'И Кадошим там'.

Ульф моргнул. Откинулся назад, моргнул еще раз, его лицо нахмурилось. Он покачал головой.

Лад, я не понимаю.

'На той шахте есть Кадошим и похуже. Достаточно ясно для вас?

Ульф мягко улыбнулся, покачав головой. Он обменялся взглядом с Хильдит.

Дрем, здесь нет кадошим. Все эти неприятности на юге. Вот почему мы все здесь. И почему в этом году так много людей пришло на север".

'Они здесь', - настойчиво сказал Дрем. 'И они убивают жителей города. Или превращают их в нечто новое. И сами становятся убийцами". Он посмотрел в глаза Ульфа и увидел там только беспокойство и сочувствие. Ни малейшей доли веры в страх. Хильдис уставилась на него, нахмурив лицо. Другие шептались друг с другом.

Я могу съездить туда, если тебе от этого станет легче, - сказал Ульф.

'Только если ты возьмешь с собой всех мужчин, способных держать копье', - сказал Дрем.

Не думай, что это случится, Дрем. Я лишь предлагаю немного успокоить тебя. И я бы хотел пошарить в этой шахте".

Это вызвало ропот согласия.

В памяти всплыли клетки в скале, лодки на озере, люди, стоящие на коленях перед Кадошимом на пирсе. Он посмотрел на Ульфа и увидел, что тот не верит ни единому слову из того, что говорит ему Дрем.

"Может быть, продолжим наше дело?" - сказал мужчина за столом, мускулистый, лысый, с седой бородой. Дрем не узнал его.

Погоди-ка, Ридав, - сказала Хильдит.

Да, парень недавно потерял отца, - сказал Ульф.

"Я ему сочувствую, - сказал Ридав, - но он явно измучен и бредит. Дайте ему постель и кувшин медовухи, и мы сможем продолжить наши дела".

Я возьму нескольких своих парней и поеду за тобой в шахту, Дрем, - сказал Ульф, - но это будет только через несколько дней".

Если бы Ульф поехал в шахту, не веря мне и не подготовившись, это было бы все равно что послать его в забой.

Иногда до человека не достучаться. И иногда единственный ответ - кровь и сталь.

Со вздохом Дрем встал. Спасибо за тушеное мясо и выпивку, Ульф, - сказал он.

Оставайся, парень, - сказал Ульф. Ты захочешь посмотреть на приманку медведя на следующий день, а после дня отдыха и стряпни моей Тайны тебе станет легче от всего этого... Он махнул рукой. Дела.

Медвежья приманка? сказал Дрем.

Да. Мы поймали его в ловушку в ущелье, дали ему кабанью ногу, полную валерианы, достаточной, чтобы убить лошадь, заковали его в цепи и потащили обратно".

'Зачем?'

'В этом городе много людей, которые потеряли родственников из-за этого медведя. Похоже, это способ восстановить справедливость. А людям всегда нравится травля медведей. Натравить на него гончих, поставить несколько монет. Это будет хороший день. Как раз то, что нам всем нужно".

На всем севере не хватит гончих, чтобы завалить этого белого медведя, - сказал Дрем.

Может быть, придется сначала пустить ему кровь или дать еще немного валерианы, чтобы замедлить его", - сказала Хильдит. В любом случае, это будет зрелище и веселье. Тебе лучше остаться. Это убило твоего отца".

" Моего отца он не убивал", - сказал Дрем, его рука инстинктивно потянулась к медвежьему когтю на шее. Он с удивлением обнаружил, что когтя нет, плащ и рубашка порваны, когтя и кожаного шнура нет.

Когда Стен попытался схватить меня.

Это убило твоего отца, парень, - успокаивающе сказал Ульф. У тебя просто немного помутилось в голове. Тебе стоит остаться с нами на день или два".

Ты добрый человек, Ульф. Ты всегда нравился моему отцу", - сказал Дрем. Надеюсь, кадошим не убьют тебя. Он вышел из помещения, а Ульф и остальные члены Ассамблеи уставились на него с открытыми глазами.

Выехав за ворота Кергарда, он затормозил и остановился. Он посмотрел на юг и подумал о послании, которое отправил с Асгером. Затем он посмотрел на север, на свой холд, потом мимо него, на восток, к озеру Старстоун и шахте.