— Звучит забавно, — отвечаю я, прежде чем сделать глоток кофе. Она указывает на диван, и я сажусь рядом с ней, вздыхая и перенося вес тела на ноги. — Я Куинн.

— О, я знаю, кто ты, сладкие щечки. Боссы говорили о новой девушке. Как ты думаешь, почему Джессика так настроена против тебя? Она была любимицей, а теперь у них появилась новая блестящая игрушка.

Я моргаю, глядя на нее, как будто она только что заговорила со мной по-японски.

— Я даже не знакома с боссом.

— Боссы, — заявляет Йен, заправляя свои блестящие черные волосы за ухо. Она такая чертовски изящная, что это нереально. Клянусь, если я буду дышать слишком тяжело, она улетит. — И то, что ты их не встретила, не значит, что они не знают, кто ты. К тому же, ты знаешь, они наблюдают.

— Прости? — Я, должно быть, звучу как полная идиотка, но я понятия не имею, о чем она говорит.

— Вон там зеркальная стена над танцполом? Это их офисы. Ты не можешь видеть их, но они могут видеть тебя.

— Совсем не жутко, — говорю я, и дрожь пробегает у меня по спине. Допив кофе, я ставлю чашку на стол, мой желудок урчит от недостатка пищи, но к настоящему моменту мое тело должно было привыкнуть к этому.

Она смеется, мелодично хихикая, и качает головой.

— Я могу сказать, что ты с ними не знакома. Последнее, что ты бы сказала про них, так это жуткие.

Я приподнимаю бровь, глядя на нее, но она просто пожимает плечами.

— В любом случае, Харпер упомянула мне, что тебе нужна одежда для работы?

— Конечно, она это сделала, — стону я, закрывая лицо руками. — Я уверена, что со мной все будет в порядке.

— О, я уверена, что так и будет, но я живу ради покупок, так что пойдем. Завтра. Дай мне свой телефон. — Я не уверена, что в ней такого, что заставляет меня так охотно дать ей свой телефон, но я даю, и она набирает свой номер, прежде чем нажать "Набрать". — Я ввела свой номер и позвонила себе, так что у меня есть твой. Я не жаворонок, так что, если мы скажем, типа, в час? Мы можем сходить пообедать, пройтись по магазинам и все такое прочее.

— Э, ладно? — Отвечаю я, на самом деле не понимая, как я в итоге согласилась.

— Отлично, — говорит она, вскакивая на ноги. — Лучше возвращайся к делу, у меня назначены встречи. Увидимся завтра!

Она выскакивает из комнаты, и я чувствую себя так, словно только что пережила ураган Йен. Я также замечаю, что все остальные уже покинули комнату, поэтому я споласкиваю свою кружку, ставлю ее на подставку и делаю глубокий вдох.

Я справлюсь. Господь свидетель, я переживала гораздо худшее, чем смена в клубе с какими-то дрянными девчонками.

Сейчас четыре утра, когда я переступаю порог своей квартиры, и каждый дюйм моего тела болит. Оказывается, даже со всем моим опытом работы барменом я не была готова к ночи в "Адский пейзаж".

Как только я убеждаюсь, что в квартире никого нет, потому что я все еще параноик, как ад, и удостоверяюсь, что входная дверь полностью заперта, как зомби бросаюсь прямо на кровать и ложусь на нее лицом. Мне нужно принять душ, я за гранью мерзости, но все, чего я хочу, это умереть на несколько часов в этой облачной постели. Сон точно не был моим другом последние несколько лет, черт возьми, даже до этого, но с тех пор, как я сбежала, кошмары преследуют меня каждый раз, когда я закрываю глаза.

Просто надеюсь, что сегодня вечером я так устала, что они будут держаться подальше.

Неохотно я поднимаюсь, постанывая при этом, и направляюсь в ванную. Я жду, пока комната наполнится паром, пока сбрасываю свои лифчик и джинсы — Харпер забрала сбрую обратно, прежде чем я успела уйти, — и залезаю под горячую струю.

Не думаю, что я когда-нибудь привыкну к тому, насколько хорош этот душ.

Звук моего телефона заставляет меня застонать и выбраться из рая горячих брызг, заворачивая волосы в полотенце, прежде чем проделать то же самое со своим телом, и ковылять обратно в спальню, чтобы найти его.

Томми

Хорошая ночь?

Я

Хорошая ночь? ТОММИ, ТЫ ОТПРАВИЛ МЕНЯ РАБОТАТЬ В СЕКС-КЛУБ

Томми

Должна же ты как-то развлечь меня, Куинн. В любом случае, я знал, что ты будешь откровенна, я позаботился об этом.

Я вздыхаю, качая головой и пощипывая переносицу. Этот человек может быть моим ангелом-хранителем, но иногда мне просто хочется встряхнуть его.

Я

Что ж, я рада, что ты получил удовольствие. Она заставила меня всю ночь разгуливать в лифчике и сбруе. Кроме того, там полно дрянных девчонок.

Томми

Я могу это исправить.

Я

Не смей. Это битвы, в которых я могу сражаться сама. Есть какие-нибудь новые поиски меня? Передвижения Трента?

Мой желудок сжимается от паники, как змея, готовая напасть, пока я жду его сообщения. Моя нога дергается, когда я заставляю себя оставаться сидящей на краю кровати, а не расхаживать взад и вперед, как будто все мое тело кричит мне об этом.

Томми

Ничего, Киунн, девочка. Я же сказал тебе, здесь ты в безопасности. Тебя невозможно отследить. А теперь немного поспи.

Я

Раньше я тоже думала, что в безопасности ... но спасибо, Томми, ты мой спаситель. Буквально. Ты тоже поспи немного, старина.

Я улыбаюсь, слыша его насмешку в своей голове, что помогает мне немного расслабиться.

Он сказал, что я в безопасности. Никаких обысков. Никаких перемещений.

Так, может, попробуем еще немного расслабиться, а, Куинн?

Я вытираю волосы и надеваю пижамные штаны и майку, перепроверяя замки и выключая весь свет, возвращаюсь в свою комнату, прежде чем забраться под одеяло.

Вздыхая, я включаю звуки дождя на своем телефоне и делаю глубокий вдох перед выполнением упражнения Йога Нидра, чтобы попытаться расслабить мышцы своего тела и действительно заснуть. Трент так много забрал у меня за последние семь лет.

Сегодня вечером я попытаюсь вернуть себе эту единственную вещь.

Мой чертов сон.

Хлопает входная дверь, и я вздрагиваю, мое сердцебиение мгновенно учащается, как будто оно пытается вырваться из груди. Прошло четыре недели с тех пор, как у Трента был плохой день. Я надеялась, что хорошая пробежка продлится дольше, но он не хлопает дверьми, когда у него хорошее настроение.

Я стою совершенно неподвижно, на моем лице приклеена улыбка, пока я помешиваю суп, который у меня на плите. Это его любимое блюдо. Куриная лапша со сливками. Сегодня был гораздо более холодный день, поэтому я приготовила суп и испекла свежий батон в надежде, что его хорошее настроение сохранится.

Теперь мне остается только надеяться, что это спасет меня от его гнева.

За исключением того, что я узнала, что надежда здесь потеряна.

— Куинн! — он орет на весь дом, и мои руки дрожат несмотря на то, что я мертвой хваткой сжимаю деревянную ложку.

— Я здесь, — зову я, пытаясь унять дрожь в голосе так же сильно, как и в руках. — Все в порядке? — Спрашиваю я, когда он врывается на кухню. Он стоит в дверях, его настроение заполняет пространство, забирая кислород из моих легких, пока я практически не ощущаю вкус его гнева.

Его настроение давит на все мое тело, и все, чего я хочу, - это убежать. Так далеко. Но я не могу. Пока нет. У меня недостаточно сбережений.

Еще немного.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, стиснув челюсти, когда сжимает и разжимает кулаки по бокам.

— Готовлю твое любимое блюдо, — заикаюсь я, ненавидя то, как от моего страха приподнимается уголок его губ. Я двигаюсь, чтобы выключить плиту, надеясь, что она остынет достаточно быстро, чтобы это не могло быть использовано против меня.

Снова.

Кладя ложку на стойку, я поворачиваюсь к нему лицом, не поднимая головы, надеясь, что, если не буду его провоцировать, он просто пойдет выпить со своими друзьями, может быть, наймет проститутку и таким образом выпустит пар.

Обычно вероятность того, в какую сторону все пойдет, составляет пятьдесят на пятьдесят. За исключением того, что в последнее время стало больше 90/10, и мое тело болит из-за этого.

— О, теперь ты это делаешь? И почему ты почувствовала необходимость это сделать? Что ты сделала не так, что тебе нужно это исправлять?

Он делает шаг ко мне, и я ненавижу себя за то, что моей мгновенной реакцией является отступление назад, потому что от этого улыбка на его лице становится шире.

— Я... Я ничего не сделала. Было холодно, и я подумала, что ты захочешь суп. — Я сцепляю руки перед собой, отчаянно пытаясь унять дрожь. Он заводится от моего страха, и если я буду слишком бояться...

Ну, согласие - это уже не совсем то, что беспокоит Трента.

Во всяком случае, не со мной.

— Я думаю, ты лжешь мне, Куинн. Зачем тебе лгать? Ты знаешь, это просто злит меня. Почему ты хочешь, чтобы я злился на тебя, Куинн? — Он делает паузу, наклоняя голову, наблюдая за мной, как волк за своей добычей. — Я думаю, тебе нравится, когда я злюсь. Так вот в чем дело, Куинн?

Ледяная дрожь пробегает по всему моему телу. Я знаю, что несогласие усугубит ситуацию, но и мое молчание тоже.

— Н-н-нет. — Мне удается выдавить это слово, но оно звучит чуть громче шепота. - Мне не нравится, когда ты злишься.

— Снова лжешь мне, Куинн? Так, так, так. Так просто не годится, не так ли? — Я вздрагиваю от звука расстегиваемого им ремня, мои колени слабеют до такой степени, что я удивляюсь, что все еще стою. — Думаю, нам нужно преподать тебе урок.

— Пожалуйста, — тихо прошу я. — Пожалуйста, не надо.

Его смех разносится по всему помещению, когда слеза скатывается по моей щеке. Я не утруждаю себя тем, чтобы вытереть ее. В этом нет смысла.

Он делает шаг ко мне, и я снова отступаю назад, ненавидя себя еще больше, когда стыд скручивается внутри меня.

— Не убегай от меня, Куинн. Если только ты действительно не хочешь, чтобы это было весело.

Рыдание вырывается из моей груди, но я сдерживаю его в горле, зная, что это не поможет.

Никогда ничего не помогает.

Он бросается через комнату и обхватывает рукой мой конский хвост так быстро, что я едва успеваю заметить это движение.

— Я действительно хочу, чтобы ты не заставляла меня делать это с тобой.