— Спасибо!

— Ладно, девочки. Пойдёмте. – Я быстро огляделся, прежде чем вывести девочек из её комнаты – стены выкрашены в светло-серый цвет, аккуратно заправленная кровать с белым пледом, десять тысяч подушек всех оттенков розового, пушистый белый ковёр на деревянном полу. Было бы здорово, если бы она приземлилась на этот ковёр, когда падала на пол, но она свалилась прямо за ним.

Когда мы спускались по лестнице, я не мог удержаться от усмешки, вспоминая её безумное бегство в ванную на четвереньках. Я никогда не видел, чтобы кто-то ползал так быстро – даже детсадовцы во время учебных эвакуаций, когда они приходили в пожарную часть. Но мне было её жаль – у неё будет адский синяк на бедре.

Выбросив из головы воспоминания о её голой заднице, я поспешил выйти за дверь, убедившись, что она закрылась за мной.

— Это был звук от сигнализации? – спросила Луна, когда мы шли обратно к нашему дому.

— Да.

— Почему сработала сигнализация, если не было пожара? – спросила Хэлли. — Это было что-то вроде учения?

— Нет, это было из-за пара из душа. Но это хорошо, что сигнализация сработала, потому что это значит, что она работает. Это напомнило мне, что первым делом завтра мы составим план действий в чрезвычайной ситуации и назначим место встречи, ладно?

— Ладно.

Я открыл сетчатую дверь в наш дом – они даже не потрудились закрыть её – и запустил их внутрь. — Мы также поговорим о том, какие будут последствия, если вы не будете делать то, что я говорю.

Они согласно кивнули, пока мы поднимались по лестнице.

— Я всё ещё не могу поверить, что мы видели её задницу, – Хэлли прошептала Луне.

— Хватит. – Я легонько шлёпнул её по попе, прежде чем отвести их в спальню. — Мне нужно привести себя в порядок, так что расчешите волосы, подберите обувь и будьте готовы к выходу через десять минут.

— Но мне нужна помощь, папочка, – сказала Луна. — Я не могу распутать клубки сама.

— Малявка, – хмыкнула Хэлли, беря расчёску и легко проводя ею по своим гладким, влажным волосам.

— Заткнись! Твои просто легче расчёсывать, потому что они прямые!

— Прекратите, – приказал я, опускаясь у изножья кровати Хэлли. — Принеси мне расчёску, Луни Тюнз (прим. пер.: отсылка на мультик). Я сделаю это. У меня отлично получается распутывать волосы.

— Но не со жвачкой, – сказала Хэлли.

Я поднял игрушечного пингвина, которого она назвала Руперт, и бросил в неё. Когда он упал на пол, я услышал, монета покатилась под комод.

— Мой счастливый пенни! – Хэлли бросилась за ней, дотянувшись до места под комодом, куда она закатилась. — Я забыла, что положила её в дырку в животе Руперта прошлым вечером!

— Я получаю очко обратно за то, что нашёл его. – Я взял расчёску из рук Луны и начал расчёсывать спутанные волосы снизу.

— Не знаю, считается ли это находкой, – сказала Хэлли, — но ладно.

— Итак, сегодня десять из десяти?

— Пожалуй, что да, – сказала она, словно делая мне одолжение.

Я вскинул кулак. — Да, блять.

— Это ещё один доллар, папочка, – сказала Луна. — Помни о банке ругательств.

— Я ни за что не заведу в этом доме банку ругательств, девочки. Я разорюсь.

— А может, ты перестанешь ругаться, – сказала Хэлли.

Я смерил её взглядом. — Ни. Хрена. Подобного.

Но позже, когда я зашёл на кухню, чтобы взять ключи, я заметил, что одна из девочек – а может, они обе – достала коробку из-под кексов из холодильника, пока я был в душе, и написала на ней: ПАПИНА КОРОБКА РУГАТЕЛЬСТВ (ДЕНЬГИ НА БУДУЮЩЕГО КОТА).

Я заглянул внутрь и увидел, что по крайней мере они оставили кексы в холодильнике. Покачав головой, я снова закрыл дверь.

Я могу сказать за них одно: когда им в голову приходила идея, они не отбрасывали её.