Глава 16

ДЕКС

— Хочешь послушать о новой истории, которую я пишу? – спросила Хэлли в воскресенье вечером, когда я зашёл пожелать девочкам спокойной ночи.

— Да. – Я сел на край её кровати.

Она крепко обняла пингвина Руперта, положив свой подбородок ему на голову.

— Это о принцессе.

— О, да? И как её зовут?

— Её зовут Минни.

— Принцесса Минни. – Откинувшись на локоть, я сделал вид, что обдумываю имя. — А как она выглядит?

— Она очень красивая, с длинными золотистыми волосами. Она живёт в маленьком домике в лесу. И у неё есть кошка.

— И как зовут кошку? – спросила Луна, повернувшись на бок лицом к кровати сестры.

Хэлли на миг задумалась. — Тигруля.

— Интересно, – сказал я.

Луна хихикнула и подложила ладони под щеку.

— Принцесса Минни очень грустит, когда Тигруля взбегает на очень высокое дерево и не хочет спускаться, – продолжила Хэлли. — И ей не к кому обратиться за помощью.

— Разве поблизости нет никаких горожан? – спросил я.

— Нет. – Тон Хэлли был серьёзным. — Минни не может пойти в город, потому что она прячется в лесу. Её родители жестоки и хотят, чтобы она вышла замуж за злого принца.

— Что ж, это отстой.

— Есть только один человек, которого он может попросить – он живёт рядом с ней в лесу, и она иногда видит его через своё окно. – Хэлли перевела дыхание. — Но она его боится.

— Почему?

— Потому что он людоед. Большой волосатый людоед.

Я нахмурился, приподняв одну.

— И как зовут того большого волосатого людоеда?

— Рекс.

— Неужели.

— Каждую ночь она слышит, как Рекс очень громко храпит и издаёт другие страшные людоедские звуки. Земля дрожит, когда он ходит.

— Потому что у него гигантские мускулы?

— Потому что у него гигантские ноги.

Я вздохнул.

— Так что, принцесса преодолела свой страх и постучалась к нему в дверь?

— Я пока не знаю. Пока это всё, что я придумала.

— Что? – Я шлёпнул её по ноге сквозь одеяло. — Ты просто оставишь нас с Луной в подвешенном состоянии? С бедной Тигрулей на дереве и принцессой Минни, одинокой и напуганной?

Хэлли улыбнулась.

— Это хорошая история, да?

— Да. Тебе нужно закончить её. – Я соскользнул с кровати и поцеловал её в лоб. — Скажи мне кое-что: людоед – это принц, на которого наложено какое-то злое заклятие?

Она покачала головой.

— Нет, он действительно людоед.

— Понятно. – Я поцеловал Луну в висок и выключил свет. — Спокойной ночи, девочки. Увидимся утром.

— Папочка? – Хэлли зевнула.

— Да. – Я остановился в дверях.

— Сегодняшний день заслужил десятку.

Я поклонился.

— Спасибо, я согласен.

— Мы можем завтра снова покататься на лошадях?

— Нет. Завтра мы едем к тёте Бри.

— Но ведь Винни придёт, да?

— Возможно. Ложись спать.

Оставив для них свет в холле, я вернулся вниз, чтобы убрать беспорядок, который мы оставили на кухне. Мы сами приготовили пиццу на ужин, и всюду был соус и тёртый сыр. Затем я открыл пиво и сел на диван перед включённым телевизором, не очень-то замечая, что было на экране.

Было пыткой – поглядывать на раздвижную дверь и гадать, не вышла ли Винни в свой внутренний дворик. Стоит ли мне выйти? Если она сидит за своим столиком, пригласить её к себе? Если она примет моё приглашение, смогу ли я держать свои руки при себе?

Нахмурившись, я сделал длинный глоток из бутылки и приподнял диванную подушку, прижав её к груди. Меня беспокоило то, как сильно я хотел продолжать прикасаться к ней сегодня. Как часто я ловил себя на том, что смотрю на её рот. Сколько раз я думал о том, чтобы пригласить её на ужин сегодня вечером.

Но было уже достаточно плохо, что я импульсивно пригласил её прийти к Бри завтра. После того, что я наговорил Джастину, он вывалил бы на меня целую кучу дерьма за то, что я привёл её – и я это заслужил. Но мне нравилось быть рядом с Винни. Она всегда была в хорошем настроении и смешила меня. Она обличала меня в моей чуши, и я мог сказать ей то, что не мог сказать никому другому. Я чувствовал, что она понимает мою ситуацию, потому что знает каково это, и она не осуждала меня, когда я расстраивался или злился. Она не была заинтересована в этом – она не собиралась использовать что-то против меня в дальнейшем. Она просто слушала.

И мне тоже нравилось её слушать. Она была так взволнована, когда рассказывала об ужине, который она планировала с подругой, или об идеях, которые она имела относительно мероприятий на своей потенциальной новой работе. Мне тоже нравилось слушать истории о её семье – было очевидно, что она близка с ними и что у неё было счастливое детство, несмотря на то, что её настоящая мать ушла от неё, когда она была совсем маленькой. Мне стало любопытно узнать о её отце, и я даже захотел с ним познакомиться.

Не говоря уже о том, как чертовски хорошо она относилась к моим девочкам, и как они относились к ней, будто она была давно потерянной тётей или что-то в этом роде.

К тому же у неё были такие губы, такой язычок и самые сладкие изгибы, известные мужчине.

Да, она была молода, но мне даже нравилось то, что напоминало мне о её возрасте – например, её очаровательный смех или подпрыгивающая походка, или то, как она с девочками использовала сленговые слова или говорила о песнях или знаменитостях, о которых я никогда, блять, не слышал.

Я сделал ещё один глоток и встал. Медленно двигаясь, будто я даже не был уверен, куда направляюсь, я вышел во внутренний дворик. Постояв секунду в темноте, я снова выпил, а потом посмотрел направо.

Её там не было, и свет был выключен.

Разочарованный, я вернулся в дом.

* * *

На следующий день я послал Хэлли и Луну постучаться в дверь Винни, пока я выезжал задним ходом из гаража. Она вышла через минуту, неся коричневый бумажный пакет. Она была одета в жёлтый укороченный топ, джинсовые шорты с маргаритками и белые кроссовки. Волосы были собраны в хвост. Она выглядела сексуально и мило, даже моложе обычного. Моё сердце загудело, как двигатель.

Они сели в машину и пристегнулись.

— Привет, – сказала она, ставя миску и сумку у своих ног.

— Привет. Тебе не нужно было ничего приносить.

— Это просто гуакамоле и чипсы. Ничего особенного.

— Но я ничего не принесу. Ты выставляешь меня в дурном свете.

Она рассмеялась.

— Ты приведёшь меня. Я тебя прикрою.

Когда мы подъехали к дому Бри и Джастина, мы прошли во двор, где они сидели на террасе с другими друзьями, наблюдая, как их дети бегают по лужайке с водяными пистолетами и шариками с водой.

Хэлли и Луна сразу же побежали к ним, а я представил Винни взрослым. Моя сестра подскочила, чтобы принести ей попить, а Джастин, держащий малыша на плече, понимающе ухмыльнулся мне.

Я удержался от желания оттолкнуть его.

Пока Винни ставила на стол гуакамоле и чипсы, я пошёл в дом за пивом и увидел, что моя сестра наливает бокал вина.

Сняв крышку с пивной бутылки, я стащил помидор черри из большой миски салата с макаронами на столе.

— Эй. – Она шлёпнула меня по костяшкам пальцев. — Держи руки подальше от еды.

— Я голоден.

— Мы скоро будем есть. Во сколько тебе нужно вернуть девочек?

— В шесть. Но я уверен, что Наоми напишет мне к четырём, что это их первый школьный вечер в этом году, и я должен вернуть их раньше.

— Вы хорошо ладите в эти дни?

— Да. – Я пожал плечами и сделал глоток пива. — Она выходит замуж в следующем месяце.

— Я слышала. – Она поставила бутылку вина обратно в холодильник. — Тебя это беспокоит?

— Нет. Брайс достаточно порядочный парень. Он хорошо относится к девочкам, и, кажется, он им нравится.

— Винни кажется милой. – Моя сестра прислонилась спиной к стойке. – Джастин упомянул, что у тебя появилась новая подруга. Это она?

Меня не обманул её непринуждённый тон. Было очевидно, что она знала, чем я занимался.

— Это она.

Бри даже не потрудилась скрыть свою улыбку.

— Она очень милая.

Нахмурившись, я показал Бри средний палец, которого не показал её мужу.

— Что? – Она засмеялась. — Я думаю, это здорово. Она поможет тебе оставаться молодым. Чем вообще занимаются дети в наши дни?

— Она не ребёнок – ей двадцать два. И она не просто милая, она классная, весёлая и отлично ладит с девочками.

— Ого. – Её глаза загорелись. — Тебе повезло, что ты живёшь по соседству с кем-то вроде неё.

— Она скоро уезжает, – быстро сказал я.

Лицо Бри упало. — Оу. Почему?

— Ей предложили работу в Род-Айленде.

— Что ж, черт возьми. – Бри вздохнула. — Думаю, это всё.

— Это всё. Давай, выйдем на улицу.

— Ладно, но я должна сказать тебе одну вещь. – Её выражение лица заставило меня насторожиться.

— Что?

— Мне звонил папа.

Я нахмурился. — Из-за денег?

— Нет. Он болен.

— Не повезло. – Я сделал ещё один глоток. — Чем?

— Рак легких. Он смертельно болен.

Что-то похожее на жалость кольнуло моё сердце, и я немедленно заглушил её.

— Он попросил о встречи с нами. И со своими внуками. – Она заколебалась, перевела дыхание. — Я думаю об этом.

— Ну, мне и думать не нужно. Мой ответ – нет.

— Декстер, – тихо сказала она. — Он наш отец, и у него неизлечимая стадия рака. Ты не думаешь, что мы должны быть рядом с ним?

— Так же, как он был рядом с нами или с мамой, когда она болела? – многозначительно спросил я.

Она сжала губы.

— Я знаю, что он не идеален. Он знает, что он не идеален. Он понимает, что совершал ошибки.

— Это то, что он делает, Бри. Он заставляет тебя поверить, что ему жаль, и что он изменился, но в конце концов, он тот же парень, каким всегда был, и этот парень отстой. – Я покачал головой. — Мне не нужно прощаться.

— Ты знал, что он женился? – Она посмотрела на меня с надеждой в своих голубых глазах, и мне было больно это видеть – она выглядела так же, как наша мама, каждый раз, когда он возвращался.

— Нет.

— В прошлом году. Я думаю, что он познакомился с ней в анонимных алкоголиках. Её зовут Глория, и голос у неё приятный. Они живут примерно в двух часах езды отсюда.

— Ты и с ней разговаривала?

— Она написала мне письмо, спрашивала, можно ли отцу позвонить. Она сказала, что с того момента, как они познакомились, он говорил обо всех сожалениях, которые испытывает по поводу своих детей. Она рассказала мне о его раке и умоляла меня подумать о примирении с ним, пока ещё не поздно.