— Полагаю, это делает нас самыми крутыми дядями в городе, да?

Я не могу не улыбнуться, несмотря на серьезность разговора.

— Только если вы сможете с этим справиться, — отвечаю я с вызовом.

Лука откидывает назад голову и смеется.

— Справиться? Лана, мы противостояли шквалу пуль, пережили предательство и бомбардировки, мы танцевали со смертью больше раз, чем я могу сосчитать. — Он заразительно ухмыляется и добавляет: — Немного подгузников? Мы справимся.

Глубокий голос Григория присоединяется к веселью.

— Говорите за себя. Я не менял подгузники с тех пор, как родился мой племянник, а это было более десяти лет назад. Наверное, нужно пройти курс повышения квалификации.

Роман наблюдает за нами, боль в его глазах сменяется чем-то более мягким, уязвимым. Он снова протягивает руку, на этот раз уверенную, когда кладет ее на мою.

— Ты - сила природы, Лана. Ты будешь замечательной матерью. А мы будем здесь, чтобы поддержать тебя, подгузники и все остальное…любить тебя.

В комнате теперь тепло, как после неумолимой бури. Оно проникает в мои кости, заставляя меня снова почувствовать себя сильной.

Дверь открывается без предупреждения, и Джулия входит.

— Джулия, я просила тебя остаться в постели и отдохнуть, — говорю я, мой тон скорее обеспокоенный, чем строгий.

Она пренебрежительно машет рукой, ее глаза сканируют комнату, пока не останавливаются на Романе.

— В постели скучно. Кроме того, мне нужно было самой посмотреть, как держится герой часа.

Роман, выглядящий теперь более живым, одаривает ее слабой, но искренней улыбкой.

— Привет, Джулс. Выглядишь лучше, в чем я, не сомневался.

Джулия придвигается ближе, в ее глазах появляется озорной блеск.

— Это несложно сделать, учитывая, что ты выглядишь так, будто побывал в драке с медведем.

Лука вступает в разговор, не в силах удержаться от поддразнивания.

— Он всегда пытается выпендриться. Даже стрелял, чтобы выглядеть круче остальных.

— Жаль, что медведь не знал, что его лицо, это его денежный капитал, — шутит Григорий, заставляя Романа закатить глаза.

Джулия смеется, ее присутствие вносит в комнату прилив бодрости.

— Ну, это медвежье лицо, делающее деньги, на минуту заставило нас всех испугаться.

Став на мгновение серьезной, она протягивает руку Роману и сжимает ее.

— Серьезно, спасибо друг.

Роман сжимает руку в ответ, его ответ смягчается искренностью.

— В любое время, Джулс. Ты же знаешь.

Я наблюдаю за этим обменом, и меня охватывает тепло.

— Ладно, все, — вклиниваюсь я, — давайте дадим человеку отдохнуть. На один день с него хватит волнений. К тому же мы не хотим, чтобы его голова стала слишком большой от всех этих разговоров о героях.

— Слишком поздно для этого, — говорит Джулия.

Мы все смеемся, но встаем, чтобы уйти и дать Роману возможность отдохнуть. Когда мы выходим из комнаты, в наших шагах возникает пауза, коллективный момент, когда товарищество ощутимо висит в воздухе.

У дверей я в последний раз оборачиваюсь.

— Отдыхай, — говорю я, кивнув в сторону Романа. — Нам еще предстоит выиграть войну.

Роман ухмыляется уверенно и очаровательно посылая мне воздушный поцелуй:

— Как будто есть какие-то сомнения.