Глава 33

Алессандро

Для нас с Касом стало очевидно, что люди хотят, чтобы он ненавидел меня за то, что я с Кэт. Я понимаю, что СМИ стремятся раздуть как можно больше драмы, чтобы продать свою историю, но это дерьмово, что его ненависть ко мне более интересна, чем его счастье за нас.

Я знаю, что у хоккеистов не самая лучшая репутация, когда дело доходит до отношений, поскольку большая часть СМИ освещает нашу личную жизнь и то, кто с кем спит. Однако в нашей команде так никогда не было - у нас низкий уровень драматизма, поэтому драму приходится создавать целенаправленно. То же самое нельзя сказать о моем брате Луке.

Он играет за команду в Нью-Йорке с тех пор, как пять лет назад получил предложение от команды НХЛ. В Нью-Йорке есть две команды НХЛ - одна из них хорошая, а другая не очень. К сожалению, Лука играет за не очень хорошую команду, и это еще мягко сказано. Полная прозрачность? Это полный отстой.

Он хотел играть за "Scarlets" вместе со мной, чтобы ограничить переезды и время вдали от нашей семьи, но менеджер нашей команды решил отказаться из-за его репутации вспыльчивого бабника. На самом деле он очень милый парень и очень откровенно рассказывает о своих намерениях на свиданиях, но СМИ рисуют историю так, как им хочется, и он не делает себе одолжений, играя в нее.

Кстати, о Луке: я не ожидал, что Кэт придет на нашу игру сегодня вечером, поэтому она не знает о моих планах на ужин с ним и Касом. Мне бы хотелось, чтобы она с ним познакомилась, но если ей это неприятно, я могу это понять. Вероятно, она чувствует себя крайне подавленной репортерами, которые кишат вокруг нее, и нашей маленькой шарадой на льду. Я не удивлюсь, если она подумает, что Кас вот-вот накроет меня, потому что, по правде говоря, я тоже на секунду так подумал.

Я заканчиваю переодеваться после душа и выхожу на улицу, чтобы встретиться со всеми.

Я вижу, что Кэт улыбается, болтая с Касом и Айяной. Заметив мое приближение, она бросается ко мне и обнимает за шею.Мое сердце сжимается в груди: видеть, как моя девочка так счастлива видеть меня, - это совершенно новый уровень радости, о котором я даже не подозревал.

Мое тело мгновенно реагирует на нее, крепко прижимая ее к себе. Я шепчу, касаясь губами ее уха: — Я скучал по своей девочке.

Она мягко отстраняется от меня, перекладывая руки на мою грудь.

— Хорошая игра, Де Лаурентис, но, может быть, тебе стоит заняться бальными танцами?

Ее глаза сверкают озорством, бросая мне вызов.

Я беру ее за руку и направляю нас к Касу и Айяне, которые ждут нас у выхода.

— Тебе лучше знать, Кэт, у меня за плечами уже несколько лет занятий бальными танцами.

Я игриво шлепаю ее по попе, что, кажется, удивляет ее.

— Правда?

Она улыбается так сильно, что щеки, наверное, болят.

— Да, — говорю я ей, закатывая глаза. — Моя мама заставляла всех нас ходить на них, потому что женщина, которая переехала в дом в конце нашей улицы, когда я училась в средней школе, была учительницей танцев. Сюзанна была пожилой и одинокой, поэтому она предложила учить нас бесплатно. Это давало моим родителям возможность побыть наедине и помогало нам сблизиться. Не то чтобы Джанни и Лука сначала воспринимали это так, но они тоже полюбили это занятие.

Ее глаза расширились и заблестели от волнения. — Как долго вы ходили на занятия?

— Мы были в доме Сюзанны каждое воскресенье, пока она не скончалась во время моего выпускного года в школе.

Воспоминания вызывают во мне противоречивые чувства. Мне нравились занятия, но сердце болит. Я скучаю по Сюзанне каждый раз, когда думаю о танцах, и это одна из причин, почему я не занимаюсь ими часто. К тому же у меня не было ни времени, ни партнера.

Изо всех сил стараясь прогнать печальные мысли, я наклоняюсь вперед и целую Кэт в лоб.

— Я не знала, что ты придешь сегодня.

Я слегка улыбаюсь ей.

Ее лицо тут же становится озадаченным, и я спешу объяснить.

— Твой брат не говорил мне, пока мы не вышли на лед. Я рад, что ты здесь, — говорю я, глядя ей в глаза, чтобы убедиться, что она поняла. Я никогда не хочу, чтобы между нами было недопонимание.

Выражение ее лица быстро меняется, нежная улыбка изгибает ее пышные губы.

— Я тоже рада, что я здесь, — говорит она, прислоняясь ко мне и подставляя голову под мой подбородок.

— Лука играет за другую команду НХЛ в Нью-Йорке, поэтому, пока мы здесь, я запланировал поужинать с ним и Касом. Сейчас о нас и так много пишут в прессе, так что я пойму, если ты не захочешь идти, но я бы хотел, чтобы ты с ним познакомилась. Если ты, конечно, захочешь.

Внезапно я стал неуверенным в себе. Я не помню, когда в последний раз знакомил женщину со своей семьей, но я знаю, что хочу, чтобы Кэт со временем познакомилась с ними со всеми. Я просто не знаю, на каком этапе находятся наши отношения, и не хочу рисковать, чтобы она ушла.

Улыбка остается на ее загорелой коже, когда она смотрит на меня сквозь черно-белые ресницы.

— Я бы с удовольствием познакомилась с Лукой! К тому же я умираю с голоду! Я не успела поесть после работы, как меня закинули в самолет.

Ее волнение чертовски возбуждает меня.

— Ну, тогда позволь мне исправить эту проблему.

Я веду ее сквозь толпу, когда нас со всех сторон облепляют репортеры, требуя нашего внимания. Она прижимается ко мне, и ее видимое беспокойство разжигает во мне яростное чувство защиты.

Я натягиваю капюшон ее куртки на голову, чтобы максимально скрыть ее от посторонних глаз, пока она прижимается к моей руке, пытаясь казаться маленькой. Мне кажется, она дрожит, и я надеюсь, что это от холода, а не от стресса.

— Малыш, все хорошо. Не обращай на них внимания, мы скоро станем старой новостью, обещаю, — говорю я, целую ее в макушку и веду к автобусу. Обычно в него не пускают неигроков, но тренер сказал Кас, что это можно сделать только в этот раз.

Мы садимся в автобус, и она перемещается, чтобы сесть рядом со мной, а я хватаю ее за бедра и усаживаю к себе на колени. Не могу представить, как она сейчас волнуется. Ее жизнь относительно спокойна, и все это для нее в новинку. Мне хочется заключить ее в свои объятия и надеяться, что она не убежит.

— Кэт, детка, ты в порядке? — мягко спрашиваю я, приникая губами к чувствительной коже ее шеи. Она дрожит подо мной, и я обнимаю ее еще крепче.

Она пока ничего не ответила, и я начинаю волноваться, когда она поднимает на меня глаза.

— Да, я в порядке. Просто перегружена, вот и все. Для меня это большая перестройка, а я люблю держать свою личную жизнь в тайне.

От этих слов моя спина выпрямляется, а мышцы сворачиваются от напряжения.

Мой голос дрожит, когда я шепчу ей: — Я не могу обеспечить тебе спокойную личную жизнь, gattina.

Она впивается зубами в нижнюю губу, ее маленькие, холодные руки тянутся к моему лицу.

— Я не это имела в виду. Я просто хотела сказать, что для меня это в новинку.

Мой пульс замедляется от ее слов, и она наклоняется ко мне, все еще держа мое лицо, и прижимается к моим губам в крепком поцелуе.

***

Остаток пути до отеля мы едем в автобусе, Кэт сидит у меня на коленях. Она начала чувствовать себя лучше, ее поведение меняется, становится более расслабленным. К тому времени как мы добрались до отеля, она подружилась со всеми парнями в автобусе, заставляя их смеяться над их с Айяной выходками. Их игривое подшучивание граничило бы со злобой, если бы вы не слышали смех обоих, когда они дразнят друг друга, рассказывая истории о последних пяти годах жизни в Сан-Диего.

Мы все выходим из автобуса, и я вижу, как подъезжает черный Yukon моего брата; к счастью, на пассажирском сиденье, насколько я могу судить, никого нет. Чем меньше новых людей, с которыми придется знакомить Кэт сегодня вечером, тем лучше, и меньше всего нам нужно, чтобы она была изображена с кроликом-шайбой, которого мой брат подобрал по дороге сюда.

Обняв ее за плечи, я показываю на Луку.

— Мой брат вон там. Ты хочешь сразу отправиться на ужин или тебе нужно освежиться перед тем, как мы пойдем?

— Куда мы идем на ужин? Я одета довольно небрежно по сравнению с тобой и Касом.

Она смотрит вниз на свой наряд, внимательно изучая свой внешний вид.

— Ну, сейчас уже очень поздно, так что это не столько ужин, сколько просто еда в баре.

Я добавляю: — Ты выглядишь идеально, - на случай, если у меня действительно были какие-то сомнения.

— Как раз то, что каждая девушка хочет услышать - она выглядит идеально для дешевой еды в баре, — поддразнивает Айяна.

— Ну, знаешь, я стремлюсь угодить. — Я хихикаю и веду нас четверых к машине Луки. Мы все забираемся в машину, я занимаю место спереди, неохотно отделяясь от Кэт.

Мы обнимаем друг друга, прежде чем я представляю всех.

— Лука, ты уже знаешь Каса.

Кас протягивает руку и берет Луку за плечо, чтобы быстро сжать в знак признательности.

— Эта уродливая рожа сзади? Конечно, я его знаю.

Лука подмигивает Касу. Они знакомы еще с тех пор, как я вместе с Касом присоединился к "Philly Scarlets".

— Это Айяна.

Я жестом показываю на нее, сидящую в центре. Она машет ему рукой, что кажется странно застенчивым, учитывая ее обычный общительный характер.

— А великолепная женщина, прячущаяся за твоим сиденьем, - Кэт, она та, кого я пытаюсь забрать домой на Рождество.

Он одаривает меня знающей ухмылкой, и Кэт хватается за спинку его сиденья, наклоняясь, чтобы представиться.

— Привет, Лука, очень приятно познакомиться, — говорит она с искренней улыбкой, озаряющей ее лицо, прежде чем посмотреть на меня. — Рождество?

— О боже, чувак, ты даже не спросил ее, хочет она прийти или нет, а уже накладываешь на себя такой груз?

Лука надулся, закатив глаза.

— Кэт, мне очень приятно с тобой познакомиться, но если тебе нужен кто-то веселый, кто не будет заставлять тебя ходить на огромные праздники с нашей семьей, то я действительно тот, кто тебе нужен.

Сегодня он действительно много подмигивает, и обычно такое дерьмо меня не беспокоит, но в случае с Кэт оно беспокоит.