ГЛАВА 13

Череп и скрещенные кости

Джай

Я моргаю, медленно открывая глаза. Безжалостная головная боль пульсирует в моем черепе и проникает в глаза. Я поворачиваюсь, и от звука металла, трущегося о металл, по спине пробегают мурашки. Что ж, дерьмо. Именно этого я и надеялся избежать.

― Джай. ― Я поднимаю голову, и вот она, в семи футах передо мной, прикованная к потолку за руки, совсем как я. ― Ты очнулся, ― вздыхает она, широко раскрыв глаза. ― Слава богу.

Я моргаю еще несколько раз, и резкие линии моей реальности возвращаются. Рядом с Эмили спит Моника, ее колени согнуты, голова опущена. Рядом со мной стонет Джоэл и вытягивает ноги.

― Мне уже порядком надоело сидеть на цепи, ― бормочет он. ― Он что, сдохнет, если не прикует меня к стулу? Мои ноги просто убивают меня.

Я смотрю на него.

― Мне прострелили плечо. Перестань ныть.

Говоря об этом, я смотрю на свое плечо. Хм. Это чертовски больно, но, по крайней мере, кто-то залатал рану. Должно быть, Череп хочет сохранить мне жизнь. Я содрогаюсь от этой мысли.

― Как долго мы тут торчим? ― спрашиваю я, разминая затекшие пальцы.

Эмили натягивает цепи.

― Несколько часов.

Она дрожит, и я замечаю, что ее одежда до сих пор мокрая. Здесь очень холодно. Самое меньшее, что мог бы сделать Череп, ― это дать ей что-нибудь теплое, чтобы она не простудилась.

Я выплюнул:

― Наверное, у придурка есть дела поважнее.

Как по команде, большая металлическая дверь слева от меня лязгает и скрипит. Входит Череп, в костюме-тройке, в блестящих кожаных ботинках, и в животе у меня закипает ярость.

― Как ты тут держишься, Киса? ― спрашивает он, подходя к Эмили. Беззаботно касается ее лица, и от этого у меня скручивает живот. Неужели он так прикасался к ней все это время? Я стискиваю зубы. Конечно, он это сделал. ― Не такая удобная, как моя кровать, верно?

Ублюдок! Хрипя, Эмили пытается отодвинуть от него голову.

― Просто прекрасно, благодарю.

Просто прекрасно? Ну да, у нее все в порядке. Кожа у нее мертвенно-белая, а губы синие, как небо.

― Она замерзла до смерти, ― замечаю я. ― Самое меньшее, что ты можешь сделать, это дать ей теплую одежду.

Череп резко поворачивается, будто забыл, что я вообще здесь.

― Посмотри на себя, такой заботливый. ― Он сардонически усмехается. ― Так романтично.

Он снова поворачивается к Эмили.

― Первое, что мы делаем с мокрой одеждой, это... снимаем ее, верно?

Я стискиваю зубы. Мудак собирается раздеть ее, и мне придется с этим смириться. Я сжимаю кулаки, когда он хватает ее за воротник белой рубашки и разрывает ее пополам, обнажая ее мокрые голые груди. Я стискиваю зубы. Насажу его на вертеле. Порежу на маленькие кусочки.

Джоэл тихо ругается и опускает голову, глядя в сторону.

― Ты так облажался, Череп.

Череп смеется.

― Не веди себя так высокомерно, Джоэл. Я помню, как ты срывал одежду с многих мокрых женщин, пока жил здесь.

― Ты говоришь вне контекста, ― парирует Джоэл, натягивая цепи. ― Эти женщины охотно соглашались. Не я заковывал их в цепи.

Череп оглядывается через плечо и выгибает бровь.

― Я не приковывал их цепями против их… — выплевывает Джоэл. ― Ты знаешь, что я имею в виду. Не искажай мои слова.

― Ты сам это делаешь. ― Череп возвращается к Эмили. ― Честно говоря, люди, которыми ты себя окружаешь, недееспособные.

― Тебе ли не знать о дееспособности.

Усмехнувшись, Череп срывает с нее остатки рубашки и с хлюпаньем бросает на пол у своих ног.

― Полагаю, что да.

Череп тянется к пуговице на джинсах Эмили и расстегивает ее. С трудом сглотнув, она закрывает глаза.

― Ты знаешь, ― начинает он, обхватывая руками пояс джинсов. ― Ты счастливчик, Стоун. У Эмили самая милая маленькая ки…

Эмили дёргается вперед, цепи натягиваются, скрипя, словно сломанные зубы.

― Ты лжец! ― Она кипит, и бросает на меня влажный от слез взгляд. ― У нас ничего не было.

Я прижал язык к нёбу, пытаясь успокоить себя. Никогда не чувствовал, чтоб кровь так горела, а мышцы были так напряжены.

― Или мы это сделали?

― Нет. ― Слеза скатывается по щеке, и Эмили стискивает зубы. Она смотрит на меня широко раскрытыми умоляющими глазами. ― Мы этого не делали.

Череп стягивает джинсы с Эмили по ногам, а потом разрезает их у лодыжек ножом, который вытащил из-за пояса.

Когда Эмили оказывается полностью обнажённой, он отступает и любуется ею, закрывая от моего взгляда. Он так близко, что я мог бы протянуть руку и свернуть ему шею, если бы не закованные руки.

― Что думаешь? ― спрашивает он, отступая в сторону. ― Я держал ее в довольно хорошем состоянии, учитывая обстоятельства, не так ли?

Я перевожу взгляд на гладкие ноги и останавливаюсь на кровоподтеке в районе бедра. Я видел достаточно ран в своей жизни, чтобы понять, что он от пули. Не говоря уже о ссадине на губе и синяке, и у Эмили, конечно же, не было достаточно еды. Я видел приманку для бойцовых собак и в лучшем состоянии. И еще одно: Эмили не может заставить себя даже взглянуть на меня, стыд сочится из ее пор, будто она сделала что-то не так. Что бы ни случилось за эту неделю, она ни в чем не виновата. В конце концов пострадает Череп, а не она.

Я перевожу взгляд на Череп.

― Теперь, когда я здесь, тебе лучше начать спать с открытым глазом.

Губы Черепа дергаются, но глаза темнеют. Он принимает мою угрозу всерьез.

И он должен это сделать.

Он крадется ко мне, медленно и расчетливо.

― Ты говоришь о большой игре, Стоун. Даже если тебе удастся убить меня, ты далеко не свободен. ― Ухмыляясь, он наклоняется, чтобы встретиться со мной взглядом. ― Как только ты присоединишься к их банде, ты уже никогда не сможешь ее покинуть. Даже после смерти.

Он хватает меня за плечи и разворачивает на цепи. Блядь.

― Джай... ― Эмили задыхается, эмоции переполняют ее голос, когда она видит мою свежую татуировку. ― Что ты сделал?

Я закрываю глаза. Я освобожусь от этих ограничений, и ублюдок заплатит за все. Когда закончу, его замок превратится в груду развалин, а империя, ― в старую сказку, которой пугают детей, чтобы они не пропускали в школу. Когда я закончу, Череп будет понимать, почему ему не следовало связываться с моей семьей.

КОНЕЦ ПЯТОЙ ЧАСТИ

Продолжение читайте у нас в группе https://vk.com/kn_books