Я чувствую, как подрагивают его массивные яйца, упираясь в мой вход, а семя внутри них нарастает и готовится к предстоящему высвобождению. Пульсируя, кончик его члена тянется вверх по моему животу, почти достигая низа груди. Кажется, с тех пор, как он был в моих руках, он вырос, стал длиннее и толще, чем раньше, что свидетельствует о невероятной интенсивности нашего проведенного времени вмести.

При виде его у меня пульсирует сердце, и из меня вырывается тоскливый стон. Чувство пустоты ощутимо без него. Должно быть, моя минутная грусть очевидна, потому что, все еще держась за свой член, он медленно скользит им по моему телу, располагая его у моего входа. Длинная дорожка моих потребностей покрывает мое тело, пока он движется вниз. Дразня мой клитор кончиком своего члена, мое тело обретает то напряжение, которое уже начало исчезать из моих конечностей. Его кончик начинает проникать в меня, но на этот раз ему не требуется много времени, чтобы войти в меня. Нет необходимости торопиться, когда я уже готова проглотить его целиком. Всего одно плавное движение, и он снова проникает внутрь.

Я вынуждена сжимать простыни, мои мышцы напрягаются, удовольствие нарастает внутри меня быстрее. Даже мои легкие кажутся напряженными, дыхание становится более поверхностным и затрудненным. Каждый нерв моего тела покалывает, когда я чувствую приближение кульминации.

— Ты кончишь для меня, именинница? 

Его голос настолько тихий и грохочущий, что от его басов вибрирует моя киска.

Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы ответить ему. Я настолько окутана облаком удовольствия, что могу только хныкать: — Ммм.

— Хорошая девочка, Миа. Я хочу, чтобы ты билась в конвульсиях, — его слова — обещание удовольствия, которое ждет очень скоро. — Я чувствую, как твоя киска капает, соки впитываются в мою шерсть и полностью покрывают меня. То, как ты сжимаешь меня, я знаю, что ты близко. Я готов почувствовать, как эта киска сжимается на моем члене. Будь хорошей девочкой и кончай. Пришло время насладиться твоим днем рождения.

Мое тело существует в состоянии, не известном науке. Мои конечности расплавленные и жидкие, но в то же время застывшие, как желе. Все, что я знаю, - это то, что я следую его указаниям. Если он говорит прыгать, я спрашиваю, как высоко. И когда он говорит кончить вместе с ним, я готовлюсь к взрыву. Его движения ускоряются, моя пульсирующая киска набухает и сжимается вокруг него, как будто я замешиваю тесто стенками. Мои ноги сильно трясутся, широко раскинувшись по обеим сторонам его тела. Покалывания статического электричества жалят мои бедра при каждой дрожи, когда я трусь о шерсть. Сияние статики отражает фейерверк, стреляющий из моих глаз. Я чувствую себя ошеломляюще живой. Удовольствие, проходящие сквозь меня, активизируют мои легкие, и я издаю крики в такт мощным волнам, пробегающим по моему телу. Я выгляжу и говорю так, будто меня растерзало дикое животное, что, я думаю, имеет смысл, поскольку в каком-то смысле так и есть.

К мукам страсти, когда я кончаю, присоединяется мой большой медведь, который тоже достигает той же кульминации, что и я. Он нежно целует меня в лоб и шепчет.

— С днем рождения, Миа. — Вытащив себя, он обхватывает лапой свой массивный член и начинает поглаживать. — Вот еще немного глазури для именинницы, — простонал он своим рокочущим голосом.

Моя влага скользит по всей его длине, создавая идеальную смазку для плавного скольжения его лап по члену. Он откидывает голову, и с громким рычанием его бархатистый член начинает кончать. Он выстреливает в меня своей спермой, теплой и воздушной, непохожей на все, что я чувствовала раньше. Она будто облако, щекочет мое тело, когда приземляются первые капли.

Открыв рот и высунув язык, я пытаюсь поймать льющуюся на меня мягкую белизну. На вкус он сладкий, даже слаще, чем раньше. Вкус его спермы, полученного ранее вечером, был просто дразнящим по сравнению с этим более концентрированным наслаждением. Я жадно глотаю его, быстро наполняя горло его пухом, чтобы можно было открыть рот, чтобы вкусить еще. Его сперма бесконтрольно выстреливает, пока он продолжает ласкать себя для меня. Я не могу справиться с количеством, которое он проливает. Он покрывает большую часть моего тела, от подбородка до живота. Кряхтя и постанывая, он поглаживает себя сильнее. Он слегка приподнимает член и целится мне в лицо. Его цель попадает точно, и мне приходится закрыть глаза, чтобы они оставались ясными. Я чувствую, как она стекает по моей щеке, и еще больше попадает на мой открытый рот.

— Я так счастлив, — успевает сказать он, переводя дыхание, — С днем рождения, Миа.

Последняя буква моего имени сливается с блаженным «ооооооо», когда он теряется в ощущениях.

Слыша его удовольствие, я испытываю радость, пока он продолжает покрывать мое тело своей густой, воздушной спермой. Его дрожащая фигура заставляет трястись всю комнату. Не могу сказать, что громче - грохот мебели или его постоянный рев. Каждая частичка меня полностью покрыта его семенем, но он еще не закончил изливать его. Мои ноги, живот, сиськи, лицо и руки утопают в его сперме, которая все больше покрывает меня, как глазурь на кексе. Трясущаяся мебель перестает покачиваться, его рыки стихают, а его выстрелы начинают утихать. Все, что я слышу из-под лавины сахарной ваты, — это тихий шепот.

—Надеюсь, тебе понравился твой день рождения, Миа.

С трудом, но мне удается освободить руки, чтобы поднести их к лицу. Вытирая его теплый пух с глаз, я моргаю, чтобы открыть глаза. Вся комната покрыта чем-то вроде слоя снега, белые вершины пуха покрывают каждую поверхность. Я не вижу своего медведя и думаю, не зарыт ли он под горой наполнителя. Мне требуются все силы, чтобы сесть. Мои мышцы истощены, изнурены сокращениями, все еще пронизывающими мое тело. Я трачу все силы на то, чтобы выбраться из-под одеяла спермы.

Когда мне наконец удалось встать, я замечаю что-то маленькое между своими бедрами. Исчез медведь, который когда-то заполнял меня своим массивным членом. Вместо него лежит маленький плюшевый мишка, точно такого же размера, как тот, с которым я трахалась той ночью в колледже много лет назад. Я держу его золотистое тело в своих руках, крепко прижимая к себе, пока разум собирает произошедшее воедино. Кончив в меня, мой гигантский медведь выпустил поток набивки. Точнее, почти весь. И все же он сохранил достаточно, чтобы остаться со мной. Мое сердце переполняет такая любовь и благодарность. Если бы любовь была пушистым наполнителем, я была бы еще больше, чем мой гигантский медведь, с той любовью, которую я к нему испытываю.

— Спасибо за удивительно волшебный день рождения, — говорю я, целуя его в макушку.

Усталость, наконец, берет свое, и я поправляю подушку, чтобы немного поспать. Я сворачиваюсь калачиком, прижимаясь к своему плюшевому мишке. Его глаза-бусинки смотрят прямо прямо на меня, а улыбка по-прежнему яркая. Я закрываю глаза и начинаю засыпать, крепко обнимая своего именинного медвежонка, пока мы дремлем под взбитым одеялом.