17

Сиенна

Когда мы с Адрианом вошли в дом, меня охватила волна решимости. Украшения для Хэллоуина, которые мы только что купили, казались не просто сезонным украшением, а желанным отвлечением от всего, что произошло. Мой разум жаждал нормальной жизни и творческого подхода к украшению. Это была задача, которая позволила бы мне направить свою энергию на что-то позитивное и осязаемое, - столь необходимая отсрочка от хаоса моих мыслей и чувств.

Я начала распаковывать украшения с энтузиазмом, который удивил даже меня саму. Сам процесс превращения дома в хэллоуинское пристанище, как ни странно, оказался терапевтическим. Я развесила паутину по окнам, ее нити жутковато ловят свет. Скелет в натуральную величину занял свое место у входа, жутковато приветствуя всех, кто заходил в дом. Каждый предмет, который я расставляла по дому, усиливал чувство завершенности и нормальности. В эти минуты я была просто девочкой, радующейся Хэллоуину.

Адриан наблюдал за моей работой, время от времени протягивая руку помощи, когда это было необходимо. Его присутствие одновременно успокаивало и смущало. Бывали моменты, когда наши глаза встречались, и между нами словно проскакивал электрический разряд. Но при этом возникало чувство товарищества, общего опыта в создании чего-то веселого и праздничного. Это было странное сочетание - быть так близко к нему физически, в то время как мое сердце и разум все еще пытались разобраться в сложностях наших отношений.

Дом начал обретать форму, украшенный всем, что связано с Хэллоуином, и я почувствовала, как с моих плеч, пусть и на время, свалился груз. Украшения напоминали о том, что жизнь по-прежнему может быть простой и радостной, даже если личные обстоятельства складываются иначе. Украшение давало мне возможность дышать, не думать о том, чего я хочу в данный момент. Это была передышка, возможность перегруппироваться перед неизбежными решениями, которые предстояло принять.

"Мне нужно идти", - сказал он. "Сегодня поздно вечером тренировка. Тебе что-нибудь нужно перед моим уходом?"

Часть меня хотела попросить его остаться, не оставлять меня наедине с хаосом моих мыслей. Но я знала, что он нужен на тренировке, и не могла просить его об этом.

"Нет, я в порядке", - ответила я, стараясь звучать более уверенно, чем чувствовала. Однако, когда он уже собирался выйти, я окликнула его. "Адриан, спасибо тебе за то, что ты сделал для меня сегодня. Это очень много значит".

Он замешкался у двери и обернулся, чтобы посмотреть на меня. "Обещай, что ты все еще будешь здесь, когда я вернусь", - сказал он.

Я отвернулась, не в силах встретить его взгляд. Я планировала собрать свои вещи, чтобы сбежать от переполнявших меня эмоций и сложностей. Но куда мне идти? Правда заключалась в том, что мне некуда было идти. Я еще не была готова уйти.

Адриан сделал шаг ближе, его глаза впились в мои. "Я не пойду на тренировку, если ты собираешься уйти", - твердо заявил он. Я знала, что он говорит серьезно, что ради меня он готов пожертвовать своей тренировкой.

"Я останусь", - пообещала я, заставив себя улыбнуться. "Мне все равно нужно перебрать пару сумок с украшениями для улицы". Мои слова были правдой, но это был еще и способ выиграть время, чтобы понять, чего я хочу на самом деле.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, словно пытаясь понять, не умиротворяю ли я его. Через мгновение он кивнул, как бы принимая мое обещание, хотя я мог сказать, что он не был полностью убежден. Затем, бросив последний взгляд, он ушел на свою тренировку, оставив меня одну в доме, который вдруг стал казаться мне местом, где я никогда раньше не была.

Я ждала... я не была уверена, сколько времени. Я старалась не вслушиваться в тишину, старалась не думать о том, были ли Донован и та девушка...

У меня заурчало в животе.

На этот раз мне не удалось отвлечься.

Я едва успела добежать до туалета внизу, как меня вырвало содержимым желудка.

Донован изменил мне.

Донован должен был помогать мне с проектом, а вместо этого привел девушку к себе в постель. Кровать, на которой мы...

То, что я там не спала, не означало, что она все еще не моя.

Знал ли он?

Делал ли он это специально?

После этого он должен был отвезти меня домой, в это место.

Вот только... была ли у меня вообще причина злиться?

Конечно, мы с Адрианом не спали вместе, и мы определенно не делали ничего в таунхаусе, кроме...

Но это не считалось.

Это был несчастный случай.

Я затаила дыхание. Я не могла думать об этом. Не сейчас.

Я прополоскала рот жидкостью для полоскания рта и заставила себя взять остальные пакеты, прежде чем выйти на улицу. Хрустящий осенний воздух освежал. Каждое украшение на Хэллоуин, которое я разместила по всему дому, было маленьким актом отвлечения, способом на мгновение вырваться из хаоса моих мыслей. Я развесил оранжевые и фиолетовые гирлянды по карнизу, их свечение отбрасывало жуткие тени в сгущающихся сумерках. Надувные призраки и ведьмы заняли свои места на лужайке, мягко покачиваясь на ветру, их присутствие было одновременно причудливым и призрачным.

Пока я работал, мои мысли неизбежно возвращались к недавним откровениям и событиям. Это... это было безопасно. По крайней мере, пока.

Образ Донована с другой девушкой преследовал меня. Как он, человек, которого я любила и которым восхищалась со средней школы, мог причинить мне такую боль? Мои мысли переключились на поцелуй с Адрианом, такой неожиданный и в то же время полный страсти. Он так отличался от того, что было у меня с Донованом. С Донованом я всегда чувствовала отчаяние, потребность угодить ему, как будто быть с ним было одолжением, которое он мне оказал. Наши отношения всегда были омрачены страхом оказаться недостаточной, потерять привязанность, которой я так долго добивалась. Другой ботинок обязательно упадет - так мне всегда казалось.

Но Эдриан... он заставлял меня чувствовать себя живой. Быть с ним - это как балансировать на натянутом канате: захватывающе, волнующе и пугающе одновременно. В интенсивности нашей связи чувствовалась опасность, я чувствовала, что вступаю на неизведанную территорию. Но под этим страхом скрывалась уверенность в себе, вера в то, что если я упаду, он меня подхватит. Такого чувства я никогда не испытывала с Донованом. Адриан бросил мне вызов, подтолкнул меня к противостоянию своим чувствам и желаниям, к признанию тех частей себя, которые я долго скрывала. Он видел меня такой, какая я есть... и по-прежнему хотел меня.

Когда были развешаны последние украшения, таунхаус преобразился, став отражением праздничного сезона. И все же, когда я отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой, на сердце у меня было тяжело. Украшения, какими бы красивыми они ни были, не могли скрыть смятение и боль, которые оставались внутри меня.

По правде говоря, я стояла на распутье, разрываясь между привычностью и безопасностью того, что было у меня с Донованом, и неизвестными, но глубоко притягательными возможностями, которые представлял собой Адриан. Это был выбор, которого я не могла больше избегать, выбор, который определил бы не только мои отношения, но и то, кем я была и кем хотела быть.

Конечно, я всегда могла остаться одна, и, возможно, это было к лучшему.

Но все же.

Мысль о том, что может быть с Адрианом...

Дверь в дом распахнулась, и на пороге появился Донован, который вел девушку к ее машине, припаркованной на другой стороне улицы. Меня охватило смущение, когда я поняла, что до этого момента даже не замечала ее машину.

Я смотрела на Донована, надеясь, а может, даже ожидая, что он посмотрит в мою сторону, что он хотя бы признает мое присутствие.

Но он этого не сделал.

Он полностью игнорировал меня, его поведение было непринужденным, как будто он не беспокоился о том, что его поймают. Тогда я понял, что, возможно, он не считает, что сделал что-то плохое, а может, ему просто все равно.

После того как девушка уехала, а Донован зашагал обратно к дому, в моей груди расцвела такая ярость, какой я еще никогда не испытывал. Я была вне себя не только от предательства, но и от того, с какой беспечностью он отнесся ко всей этой ситуации. Как будто наши отношения, годы привязанности и связи, которые, как мне казалось, нас связывали, ничего для него не значили.

Наша дружба ничего для него не значила.

Я ничего для него не значила.

Донован подошел, небрежно засунув руки в карманы, выражение его лица было нечитаемым. "Я говорил тебе, что случится, если ты будешь с моим братом", - сказал он, его голос был спокойным, но в нем слышались нотки, которых я раньше не слышала.

Мой рот раскрылся в неверии. "О чем ты говоришь?" заикнулась я. "Я ждал тебя сегодня. Для моего проекта, помнишь? Ты так и не пришла. Ты не дождался меня после школы. Ты ушла. Снова".

"Прошлой ночью", - ответил он, его тон оставался до жути спокойным. "Неужели ты думаешь, что я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что такие элементарные упражнения, как бег, - это не то, что ты делаешь? Пожалуйста, не принимай меня за идиота, Сиенна. Я им не являюсь, и это оскорбительно, что ты меня так считаешь. Ты ходила к нему вчера вечером".

Его слова подействовали на меня как физический удар.

"Ты отрицаешь это?" - спросил он, его голос едва превышал шепот. Он смотрел на меня с холодностью, которой я никогда раньше не видела.

"Нет", - просто ответила я. "То, что произошло на игре, было на него не похоже, и я волновался. Ты тоже должен был беспокоиться о нем, Донован, он же твой брат".

"Он потерял самообладание, потому что я тебя поцеловал", - совершенно искренне сказал Донован. "Адриан потерял его, потому что хочет получить то, чего у него нет. Потому что у меня была ты. А не потому, что ты ему действительно нужна. Разве ты этого не понимаешь? Пожалуйста, не говори мне, что ты думаешь, будто ему не все равно. Моему брату наплевать на всех, кроме себя. Он хочет тебя не из-за тебя, а потому что ты была у меня первой".