Потушив последние языки пламени, пожарные вышли из тлеющих останков дома и осторожно вынесли бессознательного Донована. Его тело обмякло, его судьба была неясна. Парамедики сгрудились вокруг него, быстрыми и отработанными движениями перекладывая его на носилки. Неопределенность его состояния висела в воздухе тяжелым, невысказанным знаком вопроса, на который никто не решался ответить.

В разгар суматохи Сиенну осторожно уложили в машину скорой помощи. Я внимательно следил за происходящим, мой разум метался от беспокойства. Парамедики работали эффективно, проверяя ее жизненные показатели, а их голоса были сплошным потоком медицинского жаргона. Я наблюдал за ней, и сердце мое щемило одновременно от облегчения и страха. Она была жива, но масштабы ее страданий еще предстояло выяснить.

Поездка в больницу прошла в дымке красных и синих огней, а вой сирены постоянно напоминал об ужасе этой ночи. Я сидел рядом с Сиенной, держа ее за руку, ощущая тепло ее кожи и слабый пульс ее жизни. Ее лицо было спокойным в бессознательном состоянии.

В больнице Сиенну срочно доставили в отделение неотложной помощи, где ею занялись врачи и медсестры. Я остался в зоне ожидания, стерильные больничные лампы бросали резкий отблеск на разворачивающуюся драму. Казалось, время остановилось, пока я ждал новостей, а в голове прокручивались события этой ночи. Действия Донована, пожар, безопасность Сиенны - все это слилось в вихрь эмоций и смятения. Мне оставалось только ждать, надеяться и молиться о выздоровлении Сиенны и возможности возродиться из пепла этой катастрофической ночи.