— Брона, любимая. — Папа улыбнулся моей подруге. — Ты выглядишь так же прекрасно, как и всегда.

Она фыркнула и обняла его в знак приветствия, поскольку не сделала этого, когда пришла в больницу, потому что он все это время расхаживал туда-сюда. И впервые отвлекся, когда подошел ко мне.

— Где вы были, чтобы сказать мне это сегодня утром, когда я застряла головой в унитазе и меня рвало?

Отец ухмыльнулся.

— Уверен, твой парень все предусмотрел.

Брона фыркнула.

— Поздравляю с беременностью, — продолжил отец. — Я все еще не могу поверить, что у тебя есть Джорджи, а теперь будет еще один малыш.

— К тридцати годам у меня будет целое племя, если Доминик добьется своего.

— Он так и сделает, — хором произнесли мы с Дэмиеном.

— Ну... — губы Броны дрогнули, — может быть.

Я подошла к Дэмиену и увидела, как взгляд моего отца упал на меня. Когда я почувствовала, как пальцы Дэмиена переплелись с моими, и мое сердце подпрыгнуло, когда уголки губ моего отца тронула улыбка. Я никогда не задумывалась о том, что подумали бы мои родители о Дэмиене, но осознание того, что моя мама практически любит его, а первая встреча отца с ним прошла хорошо, действительно расслабило меня. Я не могла представить, что останусь с кем-то надолго, если он и мои родители не поладят, учитывая, насколько я ориентирована на семью.

— Аланна, — внезапно сказала Брона. — Твоя мама.

Мое внимание привлекли двери операционной, и когда я узнала медсестру, которая отвела мою маму на операцию, проходящую мимо кровати, которую толкал мужчина, я поняла, что Брона права. Это моя мама. Мы с папой быстро подошли к кровати и расслабились, когда увидели, что мама спит, но выглядит совершенно нормально.

— С ней все в порядке, — сказала медсестра, привлекая наше внимание, пока мы молча шли. — Ты можешь подняться с нами в ее палату, но возможно, она еще несколько часов будет спать.

Я не хотела упоминать, что мы, несмотря ни на что, поднимемся с ней в палату, поэтому, кивнув, мы все последовали за медсестрой и мужчиной, который толкал больничную кушетку моей мамы. Я схватила Дэмиена за руку, когда он подошел ко мне, и сжала ее. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я вспотела.

— Эй, — произнес Дэмиен, привлекая мое внимание. — С ней все в порядке.

Я повторяла это снова и снова в своей голове, пока мы не оказались в отдельной палате моей мамы и не сели вокруг нее на кровати, просто уставившись на нее. Я продолжала смотреть на ее грудь, наблюдая, как она поднимается и опускается, прежде чем перевести взгляд на кардиомонитор, к которому она подключена, следя за ее сердцебиением. Я хотела, чтобы она проснулась, просто чтобы я могла сама спросить, все ли с ней в порядке, но я знала, что должна быть терпеливой, хотя это было тяжело.

— Она выглядит так, будто могла бы быть твоей старшей сестрой, Аланна, — склонив голову набок произнесла Брона, глядя на мою маму. — Надеюсь, я буду выглядеть хотя бы вполовину так же хорошо, как она, когда мне исполнится пятьдесят.

— Это из-за того, что она всегда смеется. — Папа улыбнулся, потирая большим пальцем тыльную сторону ее ладони, которую он держал с того момента, как мы вошли в палату. — Это сохраняет ее молодость и делает счастливой.

— Если это так, то Алек Слэйтер никогда не умрет, — прокомментировала я. — Он всегда счастлив.

Брона и мой отец рассмеялись, но Дэмиен молчал, и это привлекло мое внимание.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

— Просто размышляю.

— О чем?

— Куда мне отвести тебя на наше первое свидание.

Я сделала паузу.

— Это может быть что-нибудь простое?

— Простое?

— Да, например, сходить в кино, на ужин, прогуляться, когда на улице хорошая погода. Понимаешь, просто.

Дэмиен задумался.

— Это кажется слишком простым.

— Я простая девушка. — Я пожала плечами. — Мне не нравятся вещи, которые выходят за рамки.

— На твоем месте я бы послушал ее, — вмешался отец. — Когда мы с ее мамой устроили вечеринку по случаю ее двадцать первого дня рождения, она так разозлилась, что мы потратили на нее деньги, что нам пришлось неделями выслушивать от нее лекции об этом.

— Это правда. — Я кивнула. — Я действительно так сделала.

Губы Дэмиена дрогнули.

— Тогда сходим на ужин и в кино.

— О, а мы можем пойти посмотреть «Величайшего шоумена»?

Я поискала информацию о нем, когда Морган упомянул, что ведет свою девушку на мюзикл с Хью Джекманом и Заком Эфроном, и с тех пор мне не терпелось пойти на него.

— И что бы это значило?

— Мюзикл с Хью Джекманом и Заком Эфроном.

Дэмиен закатил глаза; Брона ахнула.

— Заткнись, — сказала она. — Я люблю Хью Джекмана и Зака Эфрона.

Я фыркнула.

— А кто не любит?

— Я сижу прямо здесь, женщина.

Я посмотрела на Дэмиена и ухмыльнулась.

— Это Хью Джекман и Зак Эфрон. Будто у меня есть шанс.

— Если бы они тебя увидели, он бы был.

Я рассмеялась.

— Хотелось бы.

Брона похихикала над хмурым видом Дэмиена, но все наше внимание обратилось к двери, когда раздался легкий стук и вошел главный врач из команды моей мамы, тот самый, который только что сделал ей операцию.

— Мы пойдем выпьем чаю, — сказала Брона, поднимаясь на ноги одновременно с Дэмиеном. — Извините.

Когда они вышли из палаты, мы с моим отцом поднялись на ноги, и после того, как поприветствовали доктора рукопожатием и кивком головы, мы стали ждать.

— Операция прошла прекрасно, — сказал доктор с сильным акцентом, который я не смогла уловить, скрестив руки на груди. — Я удалил опухоль и очень мало тканей молочной железы. Как только все полностью заживет, останется только небольшой шрам.

Я вздохнула с облегчением.

— Большое вам спасибо.

— Не за что. — Доктор слегка наклонил голову. — Когда она проснется, у нее будут небольшие боли в груди, а также будут опухшими некоторые прилегающие области, но все это совершенно нормально.

— Когда она сможет вернуться домой?

— Завтра утром, — ответил доктор. — Она останется на ночь просто для наблюдения.

Я нахмурилась.

— Так скоро?

— Операция вашей матери важна для плана ее лечения, но она незначительна. Завтра она будет чувствовать только дискомфорт и болезненность, а через несколько дней будет чувствовать себя намного лучше.

Я понимающе кивнула.

— Итак. — Отец прочистил горло. — Что теперь?

— Она записана на первое лучевое лечение через четыре недели, начиная с завтрашнего дня, и будет проходить его в течение пяти-шести недель, начиная с пяти раз в неделю.

Я снова кивнула.

— Не стоит так беспокоиться. — Доктор улыбнулся нам с отцом. — Сегодня хороший день; опухоль удалена без каких-либо осложнений. Будущее вашей матери и жены гораздо светлее, чем было сегодня утром.

Пока я не услышу слов «признаков болезни нет», не думаю, что перестану беспокоиться о своей маме. Черт, я думаю, я буду также беспокоиться о ней даже после того, как услышу эти самые важные слова. Это то, что ты делаешь, когда дело касается людей, которых ты любишь. Ты беспокоишься о них так же сильно, как и любишь их. Так ты узнаешь, насколько они важны для тебя. Если ты не можешь представить свою жизнь без них, они часть того, что составляет твое сердце, и я уверена, моя мама составляет целую половину моего.