— Х-хорошо.

Взгляд Дэмиена упал на одеяло, когда оно шевельнулось.

— Ты назвала его?

— Ее.

Его губы дрогнули.

— Прости. Ты дала ей имя?

— Я выбрала Барбара.

Улыбка, появившаяся на лице Дэмиена, была ошеломляющей.

— Оно подходит ей?

— Подходит… Но, наверное, мне следовало назвать ее Снежинкой, как я называю тебя.

— Почему?

— Она белая, прямо как твои волосы.

Я сунула руку под одеяло и вытащила Барбару, отдирая одеяло с ее лап, так как ткань зацепилась за ее когти. Я держала ее на своей груди, стараясь осторожно прижимать к себе, чтобы ее когти не кололи меня, как иглы, которыми они явно были.

— Классные глаза, — пробормотал Дэмиен, наклоняясь ближе, чтобы взглянуть на нее. — Один голубой, другой зеленый.

Я замерла, когда он завис рядом без каких-либо признаков того, что собирается двигаться.

Я выпалила:

— Ты заставляешь меня нервничать.

— Тем, что здесь?

Я кивнула.

— Ты сказала, что хочешь поговорить со мной.

— Я... я знаю, — заикаясь, пробормотала я. — Я просто… просто...

— Напугана? — закончил он.

Я глубоко вздохнула.

— Безмерно.

— Хочешь, чтобы я ушел? — спросил он, нахмурившись. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.

Именно поэтому я нервничала — потому что он не заставлял меня чувствовать себя некомфортно, он заставлял меня чувствовать себя… целой.

— Ты поверишь мне, если я скажу «нет»?

Губы Дэмиена приоткрылись от удивления, но он ничего не произнес.

— Садись, — сказала я ему. — Пришло время снять этот груз со своих плеч.

Дэмиен сел на диван напротив меня, и когда уперся локтями в колени и сцепил руки, я поняла, что он нервничает так же сильно, как и я, что помогло мне немного расслабиться. Я положила котенка обратно в одеяло на диван рядом с собой, просто чтобы занять себя на некоторое время. Когда я снова посмотрела на Дэмиена, то на мгновение задержала взгляд на нем, рассматривая его.

Он такой красивый; кажется, несправедливым, что кто-то мог родиться таким красивым. Его волосы, как всегда, идеально уложены. По бокам они коротко подстрижены, а болезненная белоснежность сливается с его шеей. У него густые волосы; я знаю это по опыту прикосновения к ним. Они небольшой длины, но никто этого не замечает, потому что он использует гель для волос и фен, чтобы получить идеально зачесанную назад прическу.

Я сосредоточилась на его лице, на его чистой коже и щетине, которая явно немного отросла после последнего бритья. Его брови темного оттенка. Они светлые, но далеко не такие светлые, как волосы, что имеет для меня смысл. Мои волосы черные, но брови от природы светло-каштановые. В отличие от моих бровей, брови Дэмиена густые и красивой формы. Без сомнения, благодаря Броне, заполучившей их в свои руки. У него светлые и длинные ресницы, обрамляющие его потрясающие серые глаза, которые, кажется, проникают в самую мою душу одним взглядом.

Я знаю каждый изгиб его лица, каждый изгиб его волос и его всевозможные варианты улыбок. Я вижу его каждую ночь в своих снах. Я могла бы нарисовать его по памяти… Я делаю это достаточно часто. Этот человек запал мне в душу, и уже давно. Этот разговор между нами назрел, и мне остается только надеяться, что я смогу отдать ему должное и проявить к нему уважение, которого он заслуживает.

— Я хочу попробовать.

Дэмиен наклонил голову.

— Попробовать что?

Будь что будет.

Я выдохнула.

— Я хочу попробовать быть с тобой… если ты, конечно, хочешь.

Тишина.

О боже.

Долгий период оглушительной тишины.

— Дэмиен?

Он смотрел на меня, долго и пристально, и в этот момент я поняла, что заплатила бы любую цену и сделала бы все, что угодно, чтобы узнать, что творится у него в голове.

— Хорошо, — сказала я, вытирая вспотевшие ладони о легинсы. — Теперь ты меня пугаешь.

— Извини, — ответил он, не моргая. — Мне кажется, все это не реально.

Я посмотрела на Барбару, когда она мяукнула, затем снова перевела взгляд на Дэмиена.

— Это очень реально.

— Хочешь сказать... что ты хочешь встречаться со мной?

Да. Да. Да. Да. Да.

— Да. — Я сглотнула. — Но вот тут-то все и усложняется, потому что я не готова быть просто твоей девушкой. У меня сейчас столько всего происходит, но я не хочу, чтобы это было еще одним оправданием того, почему я должна отстраняться от тебя больше, чем я уже делала это в течение прошлого года. Теперь я проявляю инициативу и следую советам, которые дают мне, казалось бы, все. Как бы то ни было, я хочу двигаться медленно.

— Что это значит?

— Это значит, что мы будем ходить на свидания и узнавать друг друга получше, потому что, давай будем честны, мы другие люди, чем, когда нам было восемнадцать. Я хочу, чтобы между нами установилось доверие, более тесная связь, чем сейчас… Я хочу всего того, что делают пары до того, как произойдет близость.

Дэмиен облизнул губы.

— Ты имеешь в виду все, что мы должны были сделать до того, как занялись сексом, когда были детьми?

Точно.

— Тебе подходит?

— Ты что, шутишь? — воскликнул он. — Можешь поспорить на свою задницу, подходит... но...

Мой желудок сжался.

— Но?

— Я хочу знать, почему ты этого хочешь.

Я покраснела.

— Что это за вопрос?

— Вполне приемлемый, — бросил вызов Дэмиен. — Ты избегала меня весь год, держала на расстоянии вытянутой руки с тех пор, как я вернулся домой. Тебя оберегали, но теперь внезапно ты хочешь попробовать. Я хочу знать почему.

Я задумалась об этом. Сложно. Просто сказать, что он меня невероятно привлекает, кажется недостаточно хорошим ответом. Не для меня. Я посмотрела на Дэмиена и мысленно повторила его вопрос. «Почему я хочу быть с этим мужчиной?» И вот так просто ответ пришел ко мне.

— Потому что я устала бояться признать, что мы могли бы быть вместе. Я устала беспокоиться о том, что может пойти не так, если я приму тебя обратно в свою жизнь, — ответила я, напряженным от эмоций голосом. — Я убедила себя, что во всем, что произошло между нами, была твоя вина... но это было не так, Дэйм. Мне жаль, что я никогда не признавала этого раньше.

Удивление отразилось на его лице.

— Это была не моя вина?

— Нет, не совсем так, как я всегда говорила. — Ответила я. — Ты все это время был откровенным и честным, и мне не следовало использовать против тебя то, что ты говорил во время секса. Я соблазнила тебя, несмотря на то, что ты убеждал меня, что это плохая идея. Ты говорил, что так и будет. Ты говорил, что я не отношусь к типу девушек, ориентированных только на секс, и ты был абсолютно прав, но я не послушала. Я видела, как ты смотрел на меня в ту ночь, и я использовала твое влечение ко мне против тебя, потому что очень сильно хотела тебя. Я знала о том, что может произойти, о том, что, очевидно, на самом деле произошло... но я думала, что смогу справиться с этим, если до этого дойдет.

— Но не смогла?

— Нет, не смогла. — Я прочистила горло. — Я хотела возненавидеть тебя; ты даже не представляешь, как сильно я этого хотела. Я пыталась убедить себя, что это так; я ясно дала понять всем остальным, что презираю тебя... но это неправда. Я просто возненавидела то, что произошло между нами, потому что мне было очень больно. Но знай, что это была не только твоя вина. Я была виновата больше, но никому не хотела в этом признаваться. Особенно самой себе.

— Аланна, — пробормотал Дэмиен, потирая лицо руками. — Тяжело слышать, как ты все это говоришь.

— Это больно? — тихо спросила я. — Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Выражение его лица, когда я рассказала ему о Данте, промелькнуло у меня в голове, и это пронзило меня до костей.

— Причинить мне боль? — Он моргнул. — Детка, ты выглядишь такой грустной, говоря все это, что это разрывает меня изнутри.

Детка.

— Я в порядке. — Я грустно улыбнулась. — Просто это была трудная неделя.

— Ты справишься, — заверил меня Дэмиен. — Ты всегда справляешься.

— Я не так уверена, — прошептала я.

— Что?

— Я не храбрый человек, — ответила я, моя нижняя губа задрожала. — Когда кто-то или что-то причиняет мне боль, я не очень хорошо умею стоять прямо и смотреть этому в лицо, потому что боюсь, что мне будет еще больнее. — Я посмотрела вниз. — Во мне живет этот страх, Дэмиен. Это все портит.

— Аланна.

— Пожалуйста, — сказала я, покачав головой. — Не говори, что я храбрая, потому что это не так. Я никчемная трусиха.

Дэмиен резко вдохнул.

— Так и есть, — продолжила я. — Я была трусихой по отношению к тебе, заставляя тебя поверить, что все, что произошло между нами, произошло из-за тебя, хотя я чертовски хорошо знала, что это не так. Я труслива со своими друзьями; они долгое время были голосом разума в том, что тебя беспокоило, а я отмахивалась от их мнения. Я автоматически предположила, что они неправы, просто потому, что они не согласились со мной. Я трусиха по отношению к своим родителям; мой отец изменяет маме, одному Богу известно, как долго, а я даже не попыталась рассказать ей, потому что мне будет больно, если она не сможет с этим справиться. У женщины рак молочной железы… у нее рак, а не у меня. Она единственная, кто должен бороться с этим злом в своем теле, и все, о чем я, бл*дь, могу думать, это о том, что я не хочу, чтобы она умирала, потому что я не смогу справиться без нее… Я боюсь всего этого и не выношу этого.

— Аланна.

— Я бесхребетная, — заявила я, сердито вытирая слезы, которые навернулись на глаза прежде, чем они успели пролиться. — Я трусиха, у которой нет смелости.

Я испуганно отпрянула, когда Дэмиен пошевелился, и прежде чем я поняла, что происходит, он опустился передо мной на колени. Его руки легли по обе стороны от моего лица, а своим лицом он придвинулся настолько близко, насколько это было возможно, не касаясь моего носа своим.

— Послушай меня, Аланна Райан, — почти прорычал он. — Ты не являешься ни тем, ни другим, и у тебя достаточно смелости!

Я отвела взгляд от Дэмиена, не позволяя себе поверить его словам.

— Как ты можешь так говорить, не говоря уже о том, чтобы в это верить? Я боюсь того, что может случиться с моей мамой, с их браком. Я боюсь, что мой бизнес пойдет на спад, и я в абсолютном ужасе от того, что между нами все закончится хуже, чем в прошлый раз.