Глава 16

Тори

Анджело выключает свет, а затем перекладывает меня на бок и ложится позади меня. Он просовывает одну руку под подушку, а другой обхватывает меня, упираясь ладонью между моих грудей.

Его пальцы ласкают мою шею, и я чувствую, как он целует мои волосы.

В темноте эта поза кажется интимной.

Мои мысли заняты всем, что произошло сегодня вечером. Эмоции переполняют меня, и я не могу сосредоточиться на чем-то достаточно долго, чтобы переварить это.

Теперь, когда послевкусие секса угасло, мои страх и растерянность вернулись в полной мере. То, что он доставил мне удовольствие, не означает, что он вдруг стал другим человеком.

Анджело по-прежнему один из боссов Коза Ностры. Он по-прежнему безжалостен и жесток.

Он все еще чужой.

Звуки в особняке и вокруг него незнакомы, и я чувствую себя совершенно не в своей тарелке, лежа на дорогих простынях.

Даже подушка странно ощущается под моей головой.

Анджело вздыхает, а затем его голос раздается позади меня. — О чем ты думаешь?

— О том, что мне нужно ко многому привыкнуть, — признаюсь я.

— Например?

Я пытаюсь переместиться в более удобное положение, но тут моя попа трется о мужское достоинство Анджело, и, почувствовав, насколько он тверд, я быстро замираю.

Черт, он задал мне вопрос. Что он там спрашивал?

Я на мгновение задумываюсь, но, не в силах вспомнить, спрашиваю: — О чем мы говорили?

Он усмехается. — Одно прикосновение моего члена к твоей заднице, и ты теряешь нить разговора.

Мое лицо вспыхивает, и я вжимаюсь в подушку.

Анджело вытаскивает меня из укрытия и перекладывает на спину. Он надвигается на меня, и мне ничего не остается, как раздвинуть ноги, чтобы прижаться к нему, когда его вес вдавливает мое тело в матрас.

В темноте я могу различить его силуэт, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Тебе больно?

Мои брови взлетают вверх, и, чувствуя себя неловко, я шепчу: — Там, внизу?

Он подносит руку к моему лицу, его пальцы ласкают мою щеку, когда он кивает.

— Неплохо. Просто неприятно.

У меня были периоды, которые были намного хуже.

Я не собираюсь врать. Мне неловко вести с ним такие личные разговоры.

Внезапно он отталкивает свое тело от моего и, встав с кровати, хватает с пола свои треники и надевает их.

Не говоря ни слова, он выходит из комнаты.

Я сажусь в кровати и смотрю на дверной проем.

Если он собирается надеть треники, то я надену футболку.

Я быстро слезаю с кровати и забираю футболку, после чего иду в ванную. Я включаю свет и закрываю за собой дверь.

Натянув футболку, я быстро опорожняю мочевой пузырь и иду к раковине, чтобы вымыть руки. Пока вода стекает по моим пальцам, я смотрю на свое отражение в зеркале.

Заметив красные пятна на шее, я вспоминаю, как Анджело сосал и покусывал мою кожу.

Я выключаю кран и вытираю руки, прежде чем поднять рубашку и посмотреть на свой живот, бедра и ляжки.

Вот это да!

Я отчетливо вижу отпечатки его рук на моих бедрах от того, как крепко он меня держал. Но эти следы отличаются от тех, что оставил на мне Джорджио, потому что Анджело не причинил мне боли.

Ну, за исключением того момента, когда он лишил меня девственности. Это было чертовски больно, но я не могу винить его за это.

— Виттория, — слышу я его зов.

— Иду.

Я быстро опускаю рубашку, а когда открываю дверь, то вижу перед ней Анджело.

Его глаза окидывают меня, останавливаясь на следах, которые он оставил на моей шее, а затем уголок его рта приподнимается в гордой ухмылке.

Его черты лица полностью меняются, превращаясь из смертельно опасных в чертовски сексуальные, и я таращусь на него.

Конечно, мужчина ничего не упускает из виду, и так же быстро, как появилась ухмылка, она исчезает. Мрачно нахмурившись, он спрашивает: — Почему ты смотришь на меня так, будто у меня выросли две головы?

Я качаю головой. — Это не так. Просто ты выглядишь по-другому, когда улыбаешься.

Его брови сходятся вместе. — По-другому?

Я же не могу сказать этому человеку, что он выглядит чертовски сексуально, когда улыбается.

Я прочищаю горло, а потом объясняю: — Более открытым.

Он смотрит на меня мгновение, затем берет мою руку и кладет мне на ладонь две таблетки. — Это от боли. Прими их. — Он жестом показывает на бутылку с водой, стоящую рядом с кроватью.

В моем сердце разливается тепло, потому что он заботится о том, чтобы мне не было больно.

Подойдя к прикроватной тумбочке, я откручиваю крышку и глотаю лекарство. Поставив бутылочку на место, я смотрю на Анджело и вижу, что он наблюдает за мной как ястреб.

Хотя я знаю, что не смогу долго спать, я забираюсь обратно в постель.

Придется потратить некоторое время, чтобы привыкнуть к делению постели с Анджело Риццо.

Он выключает свет, прежде чем забраться рядом со мной, и, как и раньше, перекладывает меня на бок и прижимает спиной к своей груди.

Он просовывает руку под ткань рубашки и снова упирается рукой в мою грудь.

— Спи, Виттория, — бормочет он, пока его рука сжимается, и я обнимаю его.

Я чувствую себя как никогда растерянной по отношению к Анджело, потому что никогда не думала, что он может быть заботливым и нежным.

Я делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, стараюсь не обращать внимания на росток надежды, зарождающийся в моей груди.

Может быть... просто может быть, он будет хорошим мужем.

***

Пролежав без сна почти всю ночь и задремав только ранним утром, я резко просыпаюсь.

Открыв глаза, я обвожу взглядом чужую комнату и только через мгновение вспоминаю, что нахожусь в спальне Анджело.

— Боже, — простонала я, переворачиваясь на спину. Мое тело болит в местах, которые не стоит называть.

— Не давай мне это гребаное оправдание! — раздается голос Анджело из-за двери спальни. — Найди ублюдка и приведи его ко мне. Мне нужен каждый цент, который он у меня украл.

Я поднимаюсь в сидячее положение, и страх пробирает меня до дрожи.

Дверь открывается, и внутрь заходит чертовски злой Анджело. Его выражение лица мрачное и безжалостное, а глаза наполнены опасностью.

Черт.

Я слишком напугана, чтобы спросить, в чем дело, пока мой осторожный взгляд изучает дорогой костюм, в который он уже одет. Похоже, он не спит уже несколько часов. Я даже не заметила, как он встал с кровати.

Он подходит ко мне и роняет черную кредитную карту на белое покрывало. С яростью в голосе он прорычал: — Не надо спрашивать у меня разрешения каждый раз, когда хочешь что-то купить. На карте нет лимита.

Моя голова качается вверх-вниз, и я с трудом сглатываю страх, который он заставляет меня чувствовать.

Когда его взгляд встречается с моим, он спрашивает: — Где твой мобильный?

Я быстро качаю головой. — У меня его нет.

Он хмурит лоб и становится еще страшнее. — Ты, блять, шутишь, да?

Я снова качаю головой. — У меня не было времени купить новый после того, как мой старый сломался.

Я чувствую себя виноватой за эту ложь.

Джорджио разбил мой телефон в порыве гнева, а у меня нет денег на новый.

Анджело что-то бормочет себе под нос, а потом говорит: — Тайни отвезет тебя за телефоном. Пришли мне номер, как только он у тебя появится.

— Хорошо. — Я тяжело сглатываю, прежде чем прошептать: — Спасибо.

Глядя на безжалостного босса мафии, я не могу поверить, что это тот же самый человек, который лишил меня девственности прошлой ночью.

Росток надежды, который я питала, увядает, превращаясь в пепел в моем сердце.

Я знаю, что это лишь вопрос времени, когда я увижу настоящего монстра. Возможно, он сделает мне гораздо больнее, чем Джорджио.

А может, и нет.

Анджело смотрит на меня, прежде чем повернуться и выйти из спальни.

Я медленно выдыхаю и только тогда понимаю, как напряжена от страха.

Отец, я не представляю, как я переживу замужество с Анджело Риццо. О чем ты думал, когда позволил этому случиться?

Я наклоняюсь вперед и поднимаю карту, чтобы положить ее на прикроватную тумбочку. Поднявшись с кровати, я снова ощущаю боль в теле.

Когда я поправляю покрывало, в глаза бросается красное пятно, и я пристально смотрю на него.

Я разрываюсь между удовольствием, которое испытала прошлой ночью, и страхом перед неизвестным будущим в этом особняке.

В голове проносится обнаженное тело Анджело - каждый мускул и сантиметр золотистой кожи.

Можно ли назвать мужчину красивым?

Я помню, как он вошел в меня.

Боль. Ощущение полноты. Связь.

Я все еще чувствую его внутри себя.

Прижав руку к сердцу, я закрываю глаза и встряхиваю головой, чтобы избавиться от мыслей.

Если он был мил с тобой прошлой ночью и заставил тебя испытать неописуемое удовольствие, не значит, что он изменился со вчерашнего вечера.