Ее тело снова так быстро напрягается, а мое было готово с того дня, как я увидел ее. Протянув руку между нами, я потираю ее клитор, пока погружаюсь в нее членом.

Пот и секс перетекают друг в друга, и это так чертовски эротично. Это грубо и реально, но в то же время безопасно и с любовью. Заниматься любовью с Джей — самый интенсивный и прекрасный опыт, который у меня когда-либо был.

— Кончи со мной, — стонет она и притягивает меня вниз для поцелуя.

Она ахает мне в рот, когда ее настигает оргазм, у меня нет выбора, кроме как последовать за ней. Мое освобождение интенсивное, когда я остаюсь глубоко внутри нее и кончаю вместе с ней. Именно так, как она мне и велела.

Мне требуется больше времени, чем я предполагал, чтобы перевести дыхание, чувствуя, как волна за волной удовольствие сотрясает мое тело. Сочетание изнеможения и оргазма достаточно, чтобы я чуть не отключился.

Вместо этого я скатываюсь с Джей и скидываю с себя оставшуюся одежду.

— Давай, маленькая птичка. Тебе еще нельзя спать.

— Почему, черт возьми, нет? — бормочет она в подушку, переворачиваясь и показывая мне свою идеальную голую задницу.

— Потому что еще светло, и если ты не хочешь бодрствовать сегодня ночью, нам нужно не спать еще немного. — Я целую ее, и она отмахивается от меня.

— Может быть, тебе следовало подумать об этом, прежде чем так хорошо заниматься со мной любовью.

Я смеюсь и качаю головой.

— Я вернусь, — говорю я своим лучшим голосом «Терминатора». (примеч. «I’ll be back» — ставшая крылатой фраза киборга Т-800 из фильма «Терминатор», произносимая Арнольдом Шварценеггером)

Я иду на кухню и достаю большую сумку из одного из ящиков. Я наполняю ее закусками из кладовой, затем беру еще немного из холодильника.

Моя женщина любит перекусывать, поэтому, когда я думаю, что у меня достаточно еды для нас обоих, плюс достаточно, чтобы накормить еще как минимум десятерых, я выхожу на пляж.

Вода находится всего в нескольких метрах от нас, так что это идеально. Я беру одеяло и расстилаю его под деревьями, а затем беру несколько подушек с кресел поблизости.

Когда возвращаюсь внутрь, юбка Джей все еще задрана на бедрах, и она бросает на меня подозрительный взгляд.

— Ты голый. Куда ты ходил? — спрашивает она, садясь.

Я улыбаюсь, потому что не знаю, любопытно ей или она злится из-за того, что кто-то мог меня увидеть.

— Мы совсем одни. Пойдем со мной и увидишь.

Подойдя к кровати, я снимаю с нее оставшуюся одежду, так что она обнажена, как и я.

— Это немного странно, — говорит она, оглядываясь по сторонам, когда мы выходим на улицу.

— Это наш собственный голый остров, — отвечаю я, подмигивая ей. — Я приготовил нам голый пикник.

— Во всем будет слово «голый»? — спрашивает она, хихикая надо мной.

Я подхватываю ее на руки и переношу на одеяло, укладывая на подушку.

— Потенциально. У меня запланирован голый просмотр фильма и ужин после, если захочешь.

— Мне нравится, как это звучит. По крайней мере, так я смогу не спускать взгляд с твоих яиц, чтобы не пнуть их случайно.

Я не могу сдержать смех.

— Ты можешь не спускать с них все, что захочешь. — Я кладу ее ноги к себе на колени, а затем подношу одну ко рту и целую верх стопы.

— Что мы собираемся делать в течение трех недель?

— Ни черта, — отвечаю я, вздыхая и откидываясь назад, потирая ее ноги. — В том-то и смысл.

Она смотрит на воду, и то, как мягкий морской бриз развевает ее волосы, похожу на кадры из фильма.

Она потирает животик, пока ее обнаженные груди греются на затененном солнце. Я мог бы смотреть на нее часами. И я намерен делать это.

Свет, отражающийся от моего обручального кольца, привлекает ее внимание, и она тянется и берет мою руку, кладя ее себе на живот.

— Ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Ты ведь знаешь это, верно?

— Это все, что когда-либо хотел сделать, маленькая птичка.

— Я хочу назвать ее в честь твоей мамы, — говорит она, продолжая поглаживать свой животик.

Я киваю, думая, что это было бы прекрасной данью уважения моей матери, если наш малыш действительно окажется девочкой.

— Мне бы этого хотелось. И ты знаешь, что па тоже.

— Спасибо. Не только за это, но и за то, что дал мне семью.

— Ты тоже дала мне семью, Джей. Я знаю, ты думаешь, что долгое время словно на обочине жизни и у тебя было не так уж много друзей. Но и у меня так же. Были только я и па, пока не появилась ты. Потом ты привела Саммер, а теперь и нашего малыша. Наша семья растет, и это все благодаря тебе.

— Не заставляй меня плакать, — говорит она, прикрывая глаза от навернувшихся слез. — Ты знаешь, я могу.

Я смеюсь и наклоняюсь, смахивая поцелуями счастливые слезы.

— Я просто говорю, ты думаешь, это все благодаря мне, но это ты и я вместе. Точно так же, как и наш ребенок. Идеальное сочетание нас и нашего будущего.

— Это так романтично, — говорит она, смеясь и вытирая последние слезы.

— Это голая романтика, — отвечаю я, шевеля бровями.

Я развожу ее ноги и двигаюсь между ними, накрывая ее тело своим.

— Мы никогда не доберемся до ужина голышом, если ты еще раз доведешь меня до оргазма.

— Думаю, мне просто придется держать тебя на краю, пока не придет время, — отвечаю я, наклоняясь и целуя ее в шею.

— Подумай, прежде чем сделать это. — Ее голос самодовольный, но, черт возьми, она знает, что права.

— Как скажешь, маленькая птичка. Все, что захочешь, и это твое.

— Займись со мной любовью, — шепчет она мне так тихо, что я едва слышу ее из-за океана.

Я киваю и снова отправляю нас в рай.