Глава 2

Как только они вошли в дом Джино, Эйвери провели в одну из спален. Они поднялись на столько этажей, и она знала, что спасения не будет. Ее затолкали в комнату, сняли с нее путы по рукам и ногам и оставили там.

Они также заперли дверь.

Один взгляд на комнату, и что ж, это было не подземелье.

Комната была большая, изысканная, предназначенная для богатых людей. Не женщине, которая только что продала свое тело, чтобы ее отцу больше не приходилось испытывать боль.

Она поднялась на ноги и потянулась, чтобы коснуться кровати. Простыни были такими мягкими на кончиках ее пальцев.

Подойдя к окну, она попыталась открыть его, но оно было заперто. Глядя на сады внизу, она поняла, что находится на верхнем этаже.

Как будто Джино, зверь, запер ее в чертовой башне.

Она была так зла. Когда он заключил с ней сделку, она не подумала о последствиях того, что именно это означает.

Быть игрушкой Джино было ей не по силам. Не существует никакого способа, которым она когда-либо сможет привлечь его внимание, а тем более удержать его. Но пока он был у нее, ее отец был в безопасности.

Отойдя от окна, она осмотрела комнату. Там была полная гардеробная, огромная и пустая. Она закрыла дверь, прежде чем найти ванную. Шампуней и бритв не было. Каждая поверхность была пуста, не было ничего, что могло бы помочь ей умыться или привести себя в порядок.

Полотенец тоже нет.

Она вернулась к кровати и села на край. Меньше всего ей хотелось испачкать постель. Она работала весь день и с нетерпением ждала приятного, расслабляющего душа.

Это было совсем не так.

Скрестив руки, она попыталась придумать план, как поступить с Джино. Ничего не пришло в голову. Она не была какой-то самодовольной девственницей, но и продавать свое тело ей не хотелось. Однако в рамках сделки, которую она заключила, она сделала именно это.

Усталость охватила ее, и вместо того, чтобы больше бороться, она вернулась в ванную и набрала её. Даже если бы она не могла использовать мочалку или мыло, она могла бы, по крайней мере, позволить теплой воде впитываться в течение всего дня.

Ей хотелось очистить свой разум от того, что произошло за последний час, но это было невозможно.

Набрав ванну, она закрыла дверь и сняла с себя одежду. Она осторожно складывала их в аккуратную стопку.

Ей придется надеть их обратно, но, по крайней мере, она будет чистой. Войдя в воду, она откинулась назад и попыталась сдержать стон удовольствия, разлившийся по ее телу. Ванна была невероятной. Лучше, чем она могла себе представить. Вода покрыла ее тело, и она окунула голову под воду, купаясь в охватившем ее ощущении невесомости.

Подняв голову из воды, она провела руками по лицу и ахнула.

Джино был за дверью.

— Я рад видеть, что ты не пытаешься повеситься или перерезать себе вены.

— Я не собираюсь убивать себя. Кроме того, здесь нечего использовать.

— Ты смотрела?

Она скрестила руки на груди, пытаясь проявить скромность.

— Только чтобы посмотреть, есть ли чем умыться.

— Поднимайся!

— Прошу прощения?

— Нужно ли нам продолжать эту борьбу за власть? У меня есть все. У тебя ничего нет.

Она стиснула зубы.

Взявшись за край ванны, она встала. Держа руки по бокам, она ждала. Когда она посмотрела ему в глаза, Джино ухмыльнулся, и его взгляд скользнул вниз по ее телу, прежде чем снова вернуться к ее лицу.

— Ты бы сделала это.

Он положил полотенце. К ее большому удивлению, он начал раздеваться.

— Что ты делаешь?

— Эта ванна выглядит слишком хорошо, чтобы отказаться от нее.

Куртки не было, и внутри она увидела пистолет. Затем его обувь исчезла.

Он быстро раздевался, а она не могла нормально думать.

— Я скоро закончу.

— И я хочу присоединиться к тебе.

Она опустилась в воду, пытаясь придумать, что сказать, чтобы помешать ему присоединиться к ней. Ничего не вышло. Ее разум был совершенно пуст. Говорить было нечего, и когда он снял боксеры, она не могла поверить в его размер.

Единственный опыт, который у нее был, был один любовник. Вот и все.

Ночь, когда она потеряла девственность, была единственной. Одно это не подготовило ее к этому. Джино не был маленьким человеком. Он был весь мужчина и даже больше.

Это было так далеко за пределами ее зоны комфорта.

Он забрался в ванну, и она прижала ноги к груди, стараясь держать между ними как можно большее расстояние. Джино, похоже, это не волновало. Он раздвинул ноги по обе стороны от нее, его ступни коснулись ее.

Она смотрела поверх его плеча, пытаясь думать о миллионе других вещей, кроме того, что происходило в этот момент.

— Ты можешь игнорировать меня сколько хочешь.

— Смогу ли я вернуться домой? Захватить что-нибудь из своих вещей?

— Нет. Жизнь, которая у тебя была раньше, ушла. Ты не получишь её обратно. Я попрошу принести тебе кое-что.

— Я останусь здесь взаперти?

— Ты останешься здесь до тех пор, пока меня это развлекает. Ты моя игрушка и считай эту комнату своей полкой.

Ей хотелось выцарапать ему глаза. Однако она не верила в насилие и оставалась совершенно неподвижной.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку? – сказал он.

— Сделка?

— Ты можешь получить определенные привилегии.

— Я не ребенок.

Он ничего не сказал.

— Как я могу их заработать? – спросила девушка. Она даже не могла поверить, что думает об этом. Ей это было смешно. Она была взрослой женщиной. Ей ни в коем случае не следует развлекать этого мужчину. Из всех людей, к которым мог обратиться ее отец, Джино Мацца должен был быть последним.

Она не собиралась плакать, хотя ее слезы были так близки к тому, чтобы пролиться. Единственный способ пережить это — поступать так, как хотел этот человек, и не плакать.

Она не была слабой и не была такой уже какое-то время. Ее отец всегда говорил, что она сильная женщина и только правильный мужчина сможет быть для нее достаточно хорош. Этот мужчина был не тот, и то, что он застал ее врасплох, не означало, что он обладал здесь всей властью.

Пока она будет держать себя в руках и развлекать его, с ее отцом все будет в порядке. Она должна была в это поверить.

Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Медленно она опустила ноги и откинулась назад. Ей хотелось прикрыть грудь от его взгляда, но это не сработало.

Это был риск. Что Джино искал в игрушке?

Ей приходилось проигрывать каждое взаимодействие с ним, чтобы захватить и удержать его внимание. Были женщины опытнее, красивее, всего больше. В любом случае, она не собиралась менять то, кем она была.

Он улыбнулся.

— Хорошее поведение, оргазмы, удовольствие и даже боль дадут тебе необходимые пассы. Тебе никогда не позволят свободно бродить по моему дому. Я буду твоим проводником.

— Ты будешь морить голодом? – спросила она.

— Еду тебе принесут.

Она кивнула.

— Можно мне книги или телевизор? – Эйвери надеялась на это, иначе ее охватила бы скука.

— Да, для обоих. Опять же, в зависимости от твоего поведения ты можешь хранить их постоянно или потерять.

Она всю жизнь была хорошей ученицей. Она знала, что от нее требуется, и была готова сделать все возможное, чтобы сделать эту часть своей жизни терпимой. Она не могла не справиться с этой задачей.

От этого зависела жизнь ее отца и ее собственная.

— У тебя есть еще вопросы? – задал он вопрос. — С таким же успехом ты можешь убрать их с дороги.

— Я не хочу забеременеть, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы все, что мы делаем, было безопасным.

— Ты будешь принимать таблетки. Когда я играю со своей игрушкой, я не хочу, чтобы что-то вставало между нами. У меня здесь будет врач, который возьмет у тебя анализ крови.

— А ты? Я не хочу никаких болезней, – впилась зубами в губу, ненавидя то, что продолжает говорить. Этот человек может убить ее, и тогда ее отец останется один.

Выбирай сражения с умом.

Перестань пытаться заставить его наброситься.

Он может причинить тебе вред, убить тебя.

Безрассудно.

— Иди сюда, — сказал он. Она не могла спорить. Был ли он зол?

С трясущейся головой она двинулась к нему.

* * *

Джино не мог решить, желала ли Эйвери смерти или просто была глупая. Один взгляд на нее, и он понял, что она не в себе и напугана. Она говорила всякую чушь не для того, чтобы разозлить его. Они просто выпалили из ее рта, ни секунды не контролируя себя. Было довольно приятно иметь женщину, которая говорила ясно, не беспокоясь о каждом слове или действии.

Он не имел никаких заболеваний и серьезно относился к своему здоровью. Его член всегда был обернут, и только когда он был уверен, что Эйвери чиста, он пользовался без презерватива. Ни одной другой женщине никогда не предоставлялась возможность взять его без защиты. Женщины, которых он трахал, знали цену и брали все, что он мог им дать.

С Эйвери все казалось по-другому.

Она подошла к нему, стоя на коленях в ванне. Ее грудь дрожала от тяжелого дыхания, и она выглядела такой нервной. Это было мучительно видеть. Ему нравилось делать ее такой.

Протянув руку, он провел пальцем по пухлой груди, дразня кончик ее соска. У нее были красивые, большие соски с красными кончиками. Они были созданы для того, чтобы их сосали.

Проведя пальцами по ее телу, он коснулся ее бедра. На долю секунды он представил ее с ребенком, и эта мысль не оттолкнула его. Он отодвинул это в сторону, сосредоточившись на ее теле.

Взяв ее за оба бедра, он переместил ее на себя так, что ее ноги оказались по обе стороны, оседлав его.

Таким образом, она была открыта для него, открыта и уязвима.

Глядя ей в лицо, он улыбнулся. Она не ожидала, что он это сделает. Он заставил ее нервничать, но она не отпрянула. Ее сила была зависимостью.

— Ты знаешь, что оскорбляешь меня, — сказал он.

— Прошу тебя предоставить мне те же документы, которые ты от меня ожидаешь.

— Я не знаю, чиста ли ты.

— У меня был один сексуальный партнер, и мы пользовались презервативом. Я чиста. Могу ли я сказать то же самое о тебе?

Ее признание шокировало его.

— Только один?