Его стальные глаза сверкнули триумфом.

— Но тебе нужно избавиться от мысли, что ты попал в ловушку брака, — быстро добавила я. — Я не оставлю тебя и не уйду, если у нас возникнут проблемы. Я не из тех, кто останется в несчастном браке, так что тебе лучше взять себя в руки. Но я уйду, если ты когда-нибудь изменишь — я перестану уважать тебя, и себя, если останусь.

Он склонил голову набок.

— Ты думаешь, я бы когда-нибудь тебе изменил?

Я не думала так по той причине, что это заставило бы его почувствовать себя своим отцом-прелюбодеем...

— Нет. Я не верю, что ты так унизишь себя и меня. Что хорошо для тебя, потому что я бы без колебаний ошпарила твой член кипятком, если бы ты когда-нибудь изменил мне.

Дейн поморщился.

— Мстительная. Мне это нравится, — он преодолел последние сантиметры расстояния между нами. — Тебе никогда не нужно беспокоиться, что я изменю тебе, Виена, —он наклонил голову и поцеловал мою шею. — Этого никогда не случится, — он запечатлел поцелуй еще один поцелуй на шее. — Ты — единственная, когда я хочу. Ты — единственная, кого я когда-либо хотел, — он провел своими губами по моим. — Поняла?

— Поняла.

— Хорошо, — промурлыкал он.

Я потянулась поцеловать его, но он запустил одну руку в мои волосы, а другой обхватил мое горло, удерживая меня на месте. Я ахнула и вцепилась в края его рубашки. Мой пульс начал учащаться, импульсы похоти начали накапливаться и потрескивать в воздухе между нами.

Его пристальный взгляд скользнул по моему лицу, прослеживая каждую линию, изгиб, черту, веснушку.

— Все в тебе принадлежит мне, — прошептал он.

Я облизнула губы, когда его взгляд опустился на мой рот. Но он не наклонился и не прижался к ним, как я ожидала. Вместо этого он нежно поцеловал уголок моего века. Это было мило, конечно, но я хотела, чтобы его губы оказались на моих.

Я нуждалась в этом.

Он провел губами по моим векам, а затем начал осыпать поцелуями мои скулы. Каждое прикосновение было легким, как перышко. Он слегка прикусил мой подбородок, пробуждая каждое нервное окончание и подпитывая сексуальное напряжение, которым был заряжен воздух.

Я погрузилась в этот момент, расслабляясь и позволяя своему телу стать податливым рядом с его. От его низкого рычания мои соски напряглись, кровь застучала в венах.

Его возбужденный член впился в мой живот. Но он не прижимался ко мне. Не целовал меня требовательно. Он остановился в сантиметре от моих губ, пристально глядя мне в глаза, ничего не скрывая. Предвкушение пронзило меня. мучительно сжав внутренности.

Я пососала его нижнюю губу. Он сжал мое горло и отстранился. Ладно, я получила его сообщение. Я должна была подчиняться ему. Но меня это не злило, мне нравилось, когда он командовал. Словно он делал мне подарок. Словно он хотел этим что-то сообщить и не желал, чтобы его прерывали.

Я приоткрыла губы в приглашении, надеясь, что он примет его. И он сделал это. Дейн погрузил язык внутрь и провел им по внутренней стороне моей верхней губы, но затем снова отстранился. Я подавила желание притянуть его, зная, что это ни к чему не приведет. Словно в награду за это, он нежно пососал мой язык. Сначала медленно, затем быстро, затем снова медленно, увеличивая интенсивность.

Затем, наконец, он засунул свой язык мне в рот и заскользил им по моему. Он не спешил. Это был поцелуй, как в замедленной съемке. Он медлил. Испытывал. Смаковал. Целовал так, словно я была десертом, которым он хотел насладиться в полной мере.

Это было чувственно. Пошло. Волшебно. Он превратил поцелуй в гребаное искусство, погрузив меня в водоворот сладостных ощущений; сосредоточив мое внимание на нем. Я чувствовала только его рот и руки. Ощущала его вкус. Вдыхала опьяняющий запах одеколона, которым он пользовался. Мои мысли были сосредоточены только на нем, освобождая меня от всех забот. Казалось, что весь мир исчез, и был только он.

Он грубо повернул мою голову, посылая по моему телу укол боли и приятную дрожь. Затем впился в мои губы. Его поцелуй был медленным, влажным и ленивым, но при этом жарким. В нем, как и всегда, чувствовалось доминирование.

Его губы были такими мягкими, теплыми и умелыми, пока он умело руководил мной. Мое дыхание стало прерывистым, и я почувствовала, как румянец залил мою грудь, шею и лицо.

Его хватка на моем горле оставалась властной и собственнической. Его большой палец время от времени пробегал вверх и вниз по моей шее. Боже, я не думал, что моя кожа может быть настолько чувствительной.

Все ощущалось иначе. Каждое скольжение его языка, каждое покусывание, каждое прикосновение его губ, каждое движение его пальцев в моих волосах.

Я попыталась углубить поцелуй, но он сжал руку на моем затылке достаточно сильно, заставив меня вздрогнуть. Он едва себя сдерживал. Я чуть не зарыдала. Мое тело бурлило гормонами, желая получить сексуальную разрядку. Жаждя большего. Мне это было необходимо.

Но он не дал мне этого. Он провел языком по моей губе, продлевая пытку. Заставляя меня просить еще одного поцелуя. Заставляя требовать иных действий.

Целая куча эмоций захлестнула меня. Предвкушение. Удовольствие. Волнение. Желание. Нужда. Я больше не могла выносить его поддразниваний. Не могла.

— Дейн, — прохрипела я, мой голос был пропитан отчаянием.

Он зарычал и накрыл мой рот своим, погружая язык внутрь. Его поцелуй был подобен пороху, брошенному в открытое пламя. Атомный взрыв необузданной потребности воспламенил нас обоих.

Он целовал меня страстно, грубо и жадно, что я не могла дышать. Но нам это и не было нужно. Он дышал мной. Я дышала им.

Мой разум и тело были опьянены ощущениями, эндорфины переполняли меня. Все мое тело бурлило похотью. Я не знала, как справиться с этим.

Мы тянули и дергали друг друга за одежду, срывая ее. Мы оба вышли из-под контроля. Оба были во власти порочной сексуальной потребности, которая требовала утоления.

Все еще жадно целуя, он прижал меня к столу. Он отбросил вещи в сторону, а затем развернул меня.

— Наклонись.

Я подчинилась, задыхаясь, когда мои груди коснулись прохладной поверхности, и ухватилась за край стола.

— Это моя девочка.

Он погрузил в меня палец и закружил им. Мои внутренние мышцы напряглись, не желая отпускать его.

— Уже такая мокрая, — он медленно пошевелил пальцем. — Четыре гребаных года я представлял, как нагибаю тебя над столом — иногда над этим, иногда над тем, что в «o-Verve». Все стало только хуже с тех пор, как я сделал тебя своей. Я должен быть сосредоточен на работе. Вместо этого я думаю о твоей киске, когда в нее погружается мой член.

Я вздрогнула, когда его рука резко опустилась на мою задницу.

— Какого хрена?

— Подписываешь документы о разводе, думаешь уйти от меня, — он прижался ко мне всем телом и прошептал мне на ухо: — За это ты не издашь ни звука, пока я не разрешу тебе.

Я разинула рот.

— Ты не можешь приказать мне молчать.

— Ошибаешься. Я владею твоим ртом. Если я скажу тебе держать его закрытым, ты сделаешь это.

— Я ни за что не... — я вздрогнула, когда он снова шлепнул меня по заднице.

— Ой. Это было больно.

— Следующий шлепок будет еще больнее, так что веди себя тихо, и мне не придется шлепать тебя снова.

Выпрямившись, он убрал палец и заменил его толстой головкой своего члена.

— Запомни, ни звука, — он собрал мои волосы в пучок, откинул мою голову назад и вошел.

Воздух со свистом вырвался из моих легких, пока он сантиметр за сантиметром заполнял меня своим толстым, ребристым членом. Я чувствовала, как его пенис пульсирует внутри меня. Чувствовала каждый удар его сердца.

Он застонал.

— Люблю находится в твоей киске. Люблю наполнять ее своей спермой, — он начал безжалостно вколачиваться в меня в бешеном темпе.

Я зажала рот, чтобы сдержать крик. С каждым резким толчком он входил все глубже. Я попыталась откинуть бедра назад, чтобы двигаться с ним в одном ритме, но его пальцы впились в мою задницу, удерживая меня неподвижно, чтобы он мог овладеть мной. Мне оставалось только вцепиться в стол и наслаждаться сексом.

Его член пронизывал меня снова и снова, растягиваясь мои сверхчувствительные стенки. Рычание Дейна разнеслось в воздухе, смешиваясь со звуком соприкосновения нашей плоти.

Он не ослабил своей мертвой хватки на моих волосах, но мне это нравилось. Нравилось, как он удерживал меня на месте, когда брал то, что хотел, словно мое удовольствие не имело для него значения. Хотя я знала, что это не так. Знала, что он может заставить меня кончить так сильно, что я почувствую это на своих зубах.

— Вот так, малышка, будь милой и тихой, пока я тебя трахаю, — сказал он, двигаясь жестко и быстро. — Как же хорошо, кончи со мной, — нотка гордости в его голосе пробежала по моей коже.

Возбуждение свернулось клубком у меня в животе, и моя киска сжалась вокруг его члена. Я зажмурила глаза, словно это помогло бы мне сдержать стоны, которые застряли в горле. Я была полна решимости не издавать ни звука. Не потому, что боялась, что меня снова отшлепают, а потому, что мне нравилось слышать гордость в его тоне.

Я крепче вцепилась в края стола, когда оргазм был готов пронзить меня в любой момент. Моя киска напряглась. Я почувствовала, как его член утолщается и пульсирует, и знала, что он был так же близок к разрядке, как и я.

— Дай мне услышать тебя, малышка. Кончай, когда будешь готова.

Я застонала, протяжно и громко, и из него вырвалось рычание. Он ускорился, вонзая в меня свой член с такой силой, что стол задрожал. Удовольствие разливалось внутри, туго затягивая меня, как гребаную резинку. Напряжение продолжало нарастать и усиливаться. И я кончила.

Раскаленный до бела оргазм пронесся по телу, я закричала, моя киска сжалась вокруг его члена. Я услышала, как он выругался, почувствовала, как его член набух еще больше. Он грубо вонзил свой член невероятно глубоко и кончил.