— Договорились.

— Но нам нужны некоторые правила.

— Например?

— Например, то, что мы будем делать, когда ты неизбежно влюбишься в меня. Брошу ли я тебя или буду играть на твоих чувствах влюбленности?

Из меня вырывается смешок.

— Тебе не нужно беспокоиться об этом. Я не влюблюсь в тебя.

Она драматично вздыхает.

— Все так говорят.

— Значит, все улажено. Ты моя ненастоящая девушка.

— Не так быстро. Если я все же решусь пригласить тебя на эту свадьбу, мне нужно сначала превратить тебя в одного из моих книжных бойфрендов.

Я удивленно приподнимаю бровь.

— О, да ладно тебе. Если мы собираемся играть, то можем пойти ва-банк. Ты знаешь, как раздувать ноздри от гнева?

Мой завтрак едва не вышел наружу.

— Что?

— Если ты увидишь меня в другом конце комнаты, разговаривающей с другим мужчиной, мне нужно, чтобы ты пристально посмотрел на меня, а затем раздул ноздри. Или заскрежещи зубами и подергивай челюстью.

— Блу…

— Ты умеешь рычать?

— Что?

— Я не знаю, как это должно быть в реальности, но каждый из моих книжных бойфрендов обожает рычать. О! А ты можешь сделать темный взгляд?

— Темный взгляд?

— Да. Когда ты притворяешься, что злишься, или возбужден, можешь сделать темный взгляд?

— Нет, я, блядь, не могу сделать темный взгляд. Что, черт возьми, ты читаешь?

— Не кричи на мои книги. Ты мог бы кое-чему у них поучиться. И они гораздо интереснее, чем твои книги про мазохизм.

Я не могу сдержать смех.

— Ты думаешь, что читать книги про то, как стать лучше — это форма причинения себе боли?

Она поворачивается ко мне.

— Совершенно верно. Кому-то действительно нравится читать о подобное?

— Не кричи на мои книги по самосовершенствованию, — ёрничаю я.

— Мои книги могут легко посоревноваться с твоими, — я удостаиваю ее еще одним многозначительным взглядом. — Ладно, ладно, — она поднимает руки в знак капитуляции. — Но, если ты когда-нибудь захочешь узнать, как заставить женщину кончить три раза за одну главу, я тебе помогу.

Прошло много времени, но заставить женщину кончить никогда не было проблемой.

Она еще раз обходит остров и достает из ящика блокнот и ручку.

— Мы составляем список. Список правил. Для тебя. Если ты сможешь его соблюдать, я возьму тебя на свадьбу, — она говорит так же, как пишет. — Книга «Руководство для бойфренда».

— Я не настолько плох, чтобы мне понадобился гребаный список, чтобы быть сносным парнем.

Она игнорирует меня, продолжая выводить столбик цифр в левой части блокнота.

— Ладно. Тогда я тоже составлю свой список.

— Я? — она недоверчиво смеется. — Я была в отношениях практически всю свою жизнь. Думаю, я с этим справлюсь.

— Да, но ты знаешь, как быть одной?

Ее лицо вытягивается.

— Что?

— Когда ты в последний раз была одна, и тебе больше не о ком было заботиться?

— Какое это имеет значение?

— Я не осуждаю. Я просто спрашиваю. Когда тебе в последний раз приходилось думать только о себе?

— Это не имеет никакого отношения к нашему соглашению.

Обычно уверенное поведение Инди изменилось, показав ее уязвимость. Она отводит от меня взгляд, карие глаза бегают по стене, когда она избегает моего вопроса.

— Инд…

— Никогда. Ясно? Я никогда не была одна.

Я так и думал. Между ее постоянным желанием быть в компании и ее долгосрочными отношениями, которые больше похожи на отношения длиною в жизнь, а не только на те шесть лет, что они были официальными.

Я нетерпеливо протягиваю руку, и она неохотно вкладывает в нее листок бумаги и ручку.

— Я тоже составляю для тебя список.

Я неторопливо пишу заголовок, и, наконец, мягкая улыбка появляется на губах моей соседки.

— Независимая женщина 101, — она вопросительно приподнимает бровь.

— Ты же знаешь, как сильно я люблю свои книги по самосовершенствованию.

Она немного расслабляется, что снимает напряжение вокруг нас.

— Ты можешь научить меня, как быть с кем-то, а я научу тебя, как быть одной. Или, по крайней мере, как поставить себя на первое место.

— Хорошо, — наконец соглашается она. — Это кажется справедливым.

Мы молча составляем свои списки друг для друга.

Мой довольно прост — выполняй повседневные задачи в одиночку. Сходи куда-нибудь поужинать одна. Сходи на фильм, который давно хотела посмотреть одна. Сходи в продуктовый магазин и купи то, что хочешь. Спи, не укладывая подушки на другую сторону матраса, чтобы обмануть себя и заставить думать, что ты спишь не одна.

Последнее может вывести ее из себя, когда она поймет, что я заметил это сегодня утром, когда она открывала дверь своей спальни, но, возможно, это пойдет ей на пользу.

— Сделано, — она с гордостью просматривает свой список.

Я передвигаю свой по кухонному островку, меняясь с ее.

Список Инди начинается довольно скромно и разумно: потанцевать вместе медленный танец, освоиться с непринужденными прикосновениями, запланировать свидание, которое завершится на публике — написано в скобках.

— Скобки так необходимы?

— Да. Зная тебя, ты бы запланировал свидание за ужином на этом самом кухонном островке, чтобы мы не выходили из дома.

Ладно, значит, она знает меня немного лучше, чем я предполагал. Я возвращаюсь к своему списку — проявить немного ревности.

У меня есть сильное подозрение, что проблема не в том, чтобы демонстрировать ревность, а в том, чтобы держать это в секрете.

Последний и завершающий пункт в списке — поцелуй.

— Инди, последний...

— Это не подлежит обсуждению. Я не пойду с тобой на свадьбу, если ты ни разу не прикоснешься ко мне и не поцелуешь. Мне все равно, это может быть просто поцелуй в губы, но все это будет неправдоподобно без маленького проявления чувств на публике.

Я качаю головой.

— Мне некомфортно проявлять чувства на паблике, тем более притворяясь.

— Райан, это всего лишь поцелуй. Он ничего не значит.

— Для меня значит. Я не смогу разыгрывать близость.

Это чертовски неловко — двадцатисемилетний мужчина отказывает сногсшибательной женщине в поцелуе, о котором она просит. Но я не могу делать это напоказ. Я не такой.

— Ладно, — мягко соглашается она. — Никаких поцелуев.

Я разрываю зрительный контакт, не в силах смотреть на нее.

— Спасибо.

Она прочищает горло.

— Откуда ты узнал о подушках?

Подняв взгляд, я обнаруживаю, что Инди уставилась на список, который я ей составил.

Указывая большим пальцем через плечо в сторону ее комнаты, говорю ей:

— Я видел твою кровать.

— Я не спала одна уже шесть лет. Мне нелегко приходится в пустой постели. Тоже самое я делаю в отелях.

— Я вычеркну этот пункт, — я протягиваю руку, пытаясь забрать свой список обратно.

— Нет, — она держит листок вне пределов моей досягаемости. — Ты прав. Мне нужно справиться с этим. Теперь мне придется спать в одиночестве. Я должна привыкнуть к этому без необходимости делать стену из подушек, чтобы обмануть саму себя.

Она берет оба наших списка и вешает их на холодильник, рядом с нашим договором аренды. Три бумаги, исписанные от руки, являются самым странным проявлением наших причудливых отношений.

Склонив голову набок, она разглядывает их.

— Предупреждаю, Шей, я дорого тебе обойдусь. Даже если это фальшивые отношения. Я ничего не могу с собой поделать.

— Тогда, думаю, хорошо, что у меня есть деньги.

Она игриво хлопает по столешнице.

— А вот это мне нравится слышать!

Я беру ее пустую тарелку вместе со своей и начинаю мыть их в раковине.

— Ты когда-нибудь оставляешь посуду на минутку грязной? Тебе не обязательно мыть ее сразу после того, как закончил есть. Расслабься, Райан, это нормально.

— Мне нравится организованное пространство.

— Браво, Шерлок, — какое-то время она молчит, и я чувствую, что она наблюдает за мной. — Почему ты не ходишь на свидания? Ты мог бы заполучить любую девушку, какую захочешь. Ты привлекательный и сексуальный. К тому же ты готовишь и убираешь.

Опешив, я замираю с тарелкой в руке, по которой льется вода. Инди всегда прямо говорила, что именно чувствует ко мне, но услышать, что она считает меня сексуальным, — совсем другое дело. Словно из-за того, что мы начинаем узнавать друг друга и живем вместе, слова приобретают больший вес. А, возможно, это из-за того, что я переоцениваю девушку, сидящую напротив кухонного островка, чье общество мне, возможно, нравится больше, чем я показываю.

— У меня сейчас нет времени. У меня есть более важные дела, которые нужно сделать в первую очередь.

— Значит, рано или поздно ты начнешь ходить на свидания?

— Может быть, после того, как уйду из спорта. Не знаю. Я не слишком много думал об этом.

Ложь. Наглая ложь. Я обдумывал это решение в течение многих лет. Если я когда-нибудь снова откроюсь другому человеку, то это будет намного позже. Это случится тогда, когда я стану всего лишь сноской в учебниках истории. Это произойдет, как только я смогу выйти из своего дома и не чувствовать себя животным на выставке в зоопарке. Когда я перестану доверять кому-то, кроме себя.

Но это в том случае, если я снова откроюсь.

— Надеюсь, когда-нибудь ты решишься на это, — мягко говорит она. — У тебя доброе сердце. Ты можешь сделать другого человека счастливым. Я точно могу сказать это.

Недоверчивая часть меня кричит от скрытого смысла ее слов. Не из-за того, сколько денег ты зарабатываешь. Или ты настолько известен, что любая девушка хотела бы быть с тобой. Но есть что-то такое в доброй улыбке Инди, когда она наблюдает, как я мою посуду, что заставляет меня поверить своей интуиции. Она имеет в виду, что я, как мужчина, как обычный человек, могу сделать кого-то счастливым, и я долгое время не позволял этой мысли вторгаться в свой разум.