ГЛАВА СОРОКОВАЯ

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Джулиан

В тот момент, когда мать нанесла мне удар, мне в голову пришли две мысли. Первая заключалась в том, что я должен был рассказать Тее, какими именно способами можно убить вампира. Вторая ― что Сабина Руссо была безумна.

Тея закричала, когда Сабина схватила меч и вонзила его в меня по самую рукоять. Кровь хлынула из моих губ, и я посмотрел на мокрое пятно, расплывающееся по моей рубашке. Вокруг меня царил хаос. Я моргнул, голова начала плыть, и обнаружил, что моя мать прижата к стене Жаклин. Доминик стоял в стороне, разрываясь между необходимостью встать на сторону жены и помощью мне.

Лисандр и Торен загораживали собой все остальное оружие, выставленное на всеобщее обозрение. Себастьян стоял в нескольких шагах, Бенедикт ― за его спиной, но они колебались. Подняв голову, я обнаружил мою пару рядом со мной, ― и именно она заставила их замешкаться.

Сила лилась из нее мерцающей аурой. Несмотря на свои размеры, она была готова к нападению, ее глаза метались по комнате.

Я пытался заговорить… пытался сказать ей, что со мной все будет в порядке, если кто-нибудь вытащит из меня этот чертов меч, но не смог. По количеству крови, хлынувшей с моих губ, я заподозрил, что у меня пробито легкое.

― Мы поможем ему, ― осторожно сказал Себастьян. Он придвинулся ближе, и Тея зарычала.

Вся комната замерла ― даже я, ― когда она прикрыла меня собой и ее рот скривился в злобном оскале.

― Тея. ― Ее имя ― это все, что я смог произнести, когда пунцовая кровь брызнула из моих губ. Я потянулся к ней, когда мир вокруг начал темнеть, и, когда она повернулась, я увидел ее клыки.

***

Я резко сел, вздрогнув от слабой боли в груди. Моя рука метнулась к месту ранения и нащупала чистую рубашку и синяк, которому, вероятно, потребуется еще несколько часов, чтобы зажить. В голове промелькнуло дерьмовое шоу, произошедшее ранее, и я вскочил с кровати с одной-единственной мыслью.

У Теи были клыки.

Я успел сделать два шага от края кровати, как тишину нарушило одно слово.

― Привет.

Повернувшись на голос, я чуть не рухнул от облегчения, обнаружив, что Тея сидит в льняном кресле у окна. Ее колени были подтянуты к подбородку, руки обхватывали ноги, и она обнимала себя в вечерних сумерках. Она не улыбнулась мне. Она даже не смотрела на меня.

― Как долго меня не было? ― спросил я, гадая, сколько времени она сидела здесь наедине со своими мыслями.

― Думаю, часов пять или шесть, ― пробормотала она, не отрывая глаз от неспокойного моря за окном.

Я не знал, что ей ответить. У меня было много вопросов, но вряд ли у Теи были ответы. Скорее всего, у нее было еще больше вопросов, чем у меня.

― Ты так думаешь? ― спросила она с недовольным фырканьем, и я понял, что, должно быть, вываливаю на нее все свои мысли. В ответ она кивнула. ― Это лучше, чем когда тебя не было, ― добавила она. ― Тогда ты был таким тихим. Как будто ты был…

Мертвым. Ей не нужно было произносить это слово. Оно было написано у нее на лице.

― Вампиров трудно убить, ― напомнил я ей. ― Не о чем было беспокоиться.

Изумрудные глаза гневно сверкнули в мою сторону. ― Себастьян сказал, что ты чуть не умер. ― Ее голос задрожал от обвинения. ― Ты потерял много крови, потому что они не смогли вытащить из тебя меч ― я не подпускала их к тебе.

Тея подавила рыдание, которое грозило снова разорвать меня на части. Тремя длинными шагами я добрался до нее.

― Я потерял много крови, потому что моя мать воткнула в меня меч, ― мягко поправил я ее, заключая в свои объятия. Она стала прижиматься к моей груди, но потом резко отстранилась. ― Все в порядке. Ты не причинишь мне вреда.

Но мои заверения вызвали только новые слезы. Я прижал ее к себе, устраиваясь в кресле. Тея зарылась лицом в мою шею и отпустила контроль. Несколько минут я позволял ей плакать, хотя каждая секунда была для меня пыткой. Когда рыдания затихли, я прижал палец к ее подбородку и поднял залитое слезами лицо.

― Расскажи мне, ― попросил я. Я не хотел предполагать, что из произошедшего больше всего ее расстроило. У меня был свой список, но я подозревал, что если мои претензии были направлены в основном к моей семье, то Тея, скорее всего, злилась на себя.

― Я думала, она убила тебя, ― прошептала она, опустив мокрые ресницы. Я успокаивающими движениями смахнул слезы с ее щек.

― Я здесь. Со мной все в порядке, ― повторил я, зная, что ей потребуется услышать это еще несколько раз, прежде, чем она в это поверит.

― Я могла убить ее, ― призналась Тея. Она попыталась отвернуться, но я удержал ее на месте и ждал продолжения ее признания.

― И что?

Она хрипло вдохнула, ее глаза закрылись. ― Я хотела убить ее.

Агония, с которой она говорила, грозила захлестнуть меня. Ее боль росла во мне, разрывая и царапая, и мне потребовалось усилие, чтобы ответить спокойно. ― Никто не стал бы винить тебя за это ― даже Сабина. ― Ее глаза моргнули, и она с недоверием посмотрела на меня. ― Я клянусь. Она знала, что делала. ― Даже если то, что она делала, было совершенно безумным. ― Она хотела запустить твои инстинкты.

Тея поморщилась и покачала головой. ― Ну, она сделала немного больше, чем это.

― Да, эм… ― Как я должен был спросить ее о том, что видел до того, как потерял сознание? Может, мне показалось…

― Тебе не показалось, ― прервала она мои мысли. ― Ты их видел. Все их видели. Она поднесла руку ко рту и осторожно прижала палец к губам. Через секунду она раздвинула их, обнажив два ряда нормальных человеческих зубов, но ее десны…

Над клыками, как раз там, где должны выступать клыки, были покрасневшие припухлости. Я не мог придумать, что сказать, и спрашивал себя, смог ли кто-нибудь утешить ее.

― Жаклин пыталась, ― ответила она на мои невысказанные мысли. Но в ее глазах блеснули слезы, когда она посмотрела на меня. ― Но никто не знал, что сказать. Не то чтобы я могла их винить.

― Тея, это не значит…

― Что? ― прервала она меня, всхлипнув. ― Мы знаем, что это значит. Джулиан, я вампир.