Но сначала мне нужно было найти ее мать и устранить разлад, который я между ними вызвал.

Я протиснулся сквозь толпу людей на тротуаре и зашагал к лимузину. Сегодня я ничего ей не скажу. Она заслужила одну ночь счастья, прежде чем я нанесу такой удар.

Подойдя к лимузину, я скользнул внутрь, не дожидаясь пока водитель откроет мне дверь. Я опустился на мягкое кожаное сидение, проверил пальцами пульс, и произнес в интерком: ― Мы можем ехать.

Но двигатель не завелся.

Я снова попробовал обратиться к нему, вспоминая имя водителя, и наконец оно всплыло в моей памяти. ― Хан?

Ничего.

Я нажал на кнопку, чтобы опустить барьер между салоном и водителем, и тут же в ноздри ударил резкий запах железа. Я смог разглядеть профиль Хана, но он не двигался. Не было никаких признаков дыхания. Я втянул воздух и узнал запах, наполнивший кабину.

Запах смерти.

― Черт, ― прохрипел я, с опозданием на секунду взявшись за ручку двери. Прежде чем я успел выйти и подтвердить свои подозрения, задняя пассажирская дверь открылась, и моя сестра скользнула на сидение рядом со мной.