ГЛАВА ОДИН: МИЛА

Я НАБЛЮДАЮ ЗА НИМ С ТРИБУНЫ. Я уже целую вечность не была на хоккейных матчах моего сына, Коула. Он легко передвигается по льду, словно рожден для этого. Я бывала почти на всех его играх, с самого первого момента, когда он полюбил хоккей, но в последнее время отношения между нами были напряженными. Он съехал из дома и предпочел жить за пределами кампуса. Я уже почти ничего не знала о своем сыне, и, полагаю, в этом есть и моя вина. Я понимаю, почему он никогда не вернется.

Но сегодня я должна была его увидеть. Может быть, потому, что я не видела его два месяца, а может быть, пришло время наконец рассказать ему о том, что произошло между нами в последний раз, когда он был дома.

На катке звучит звуковой сигнал, и я наблюдаю, как он снимает шлем, демонстрируя свои черные волосы. Его команда ликует, и другие студенты колледжа и родители вокруг меня тоже ликуют, потому что это еще одна победа. Хотя в последнее время я не была ни на одной из его игр, я следила за победами команды в местной газете Крейвен-Хилла. Коул - золотой мальчик города, капитан "Волков Крейвен Хилла" и, хотя я вынуждена признать это с трудом, сердцеед, о котором мечтает каждая девушка. Я нахожусь прямо у входа, рядом с плексигласом (оргстекло). Он стоит в нескольких футах от меня в своей угольно-серой и черной хоккейной майке и экипировке.

Я прижимаю руку к холодному стеклу как раз в тот момент, когда Коул поднимает взгляд. Его глаза блуждают, пока он наконец не встречает мой взгляд. Я отправила ему сообщение, чтобы он знал, что я буду здесь сегодня вечером.

Я хочу что-то крикнуть ему. Сказать "привет" или что-нибудь еще, но ничего не выходит. Я молчу, пока его темно-зеленые глаза буравят меня. Он так похож на своего отца, вплоть до густых бровей дугой и смуглой загорелой кожи, что говорит о нашем сильном итальянском происхождении.

Коул уносится прочь, даже не удостоив меня вторым взглядом. Я смотрю, как он исчезает со льда. Я пришла сюда сегодня вечером, чтобы увидеть его, и не собиралась возвращаться домой, пока не увижу, поэтому я терпеливо ждала, пока все уйдут, и даже достала телефон, чтобы написать Коулу сообщение и попросить его подождать меня в раздевалке.

Он не отвечает, но я надеюсь, что он останется и подождет меня. Мы были так близки, а теперь между нами все так погано.

Проходит полчаса, прежде чем я наконец решаюсь дойти до раздевалки. Там тихо, и я не слышу ничьих разговоров, поэтому я захожу внутрь и обнаруживаю, что там совершенно пусто, а инвентарь уже убран.

Я достаю телефон и уже собираюсь позвонить Коулу, как вдруг кто-то хватает меня за правую руку и крутит так быстро, что я вскрикиваю от боли.

Я сталкиваюсь лицом к лицу с Коулом. Он одет в черную футболку и темно-серые джоггеры с низкой посадкой, а в другой руке держит клюшку и ленту. Я опускаю взгляд на переднюю часть его брюк, хотя не должна этого делать. Это неправильно. Но в последний раз, когда мы были вместе, именно Коул прижал меня к стене в своей спальне, и я почувствовала, какой у него твердый член.

Это было прямо перед тем, как он меня поцеловал. Я помню, как его пульсирующий член терся о мою киску, когда Коул приподнял меня за задницу.

Я знаю, что это неправильно, и я не должна все еще думать об этом, но не могу остановиться. Это была ошибка. По крайней мере, я постоянно твержу себе об этом. Когда он поцеловал меня, я не помню, как оттолкнула его. Я помню, как целовала его в ответ и думала о том, как приятно, когда его член трется о мою киску. В свои сорок пять лет я не думала, что так сильно возбужусь, но это было так. Наша жизнь всегда была под таким контролем, мы с Коулом жили в страхе девятнадцать долгих лет, и у меня уже много лет не было секса, потому что мне не разрешалось ничего чувствовать. Таково было правило в нашем доме. Поэтому, когда Коул поцеловал меня той ночью, мне было так приятно ощутить пульсирующее чувство в клиторе после столь долгого времени. В ту ночь я трогала себя и заставляла кончать, думая о том, как он входит в меня. У меня в голове всегда была фантазия о том, как я трахаюсь с кем-то случайным, просто для того, чтобы испытать острые ощущения.

Я просто не думала, что это когда-нибудь произойдет с моим сыном. Но, возможно, это ложь, которую я говорю себе. Мы с Коулом всегда были близки. У нас странная динамика, и он всегда был моим маленьким мальчиком.

В этот момент мне в голову пришла картинка, как он сосет мои сиськи, и я почувствовала, как жар приливает к моим щекам. Интересно, как было бы хорошо, если бы он сосал и покусывал мои соски?

— Какого хрена ты здесь делаешь? - спрашивает он и тут же отпускает мою руку, но стоит на месте, не обращая внимания на то, что находится почти прямо на мне.

У меня нет другого выхода, кроме как поднять на него глаза, чтобы встретиться с его взглядом, и только тогда я вижу злость, которая в них таится. Чистый, яростный гнев.

— Я хотела тебя увидеть, - говорю я, и мне не нравится, как тихо звучит мой голос.

Коул качает головой. — И мне казалось, я уже говорил тебе, что, черт возьми, покончил со всем. Особенно с тобой.

То, как он говорит, что покончил со мной и особенно со мной, поражает меня до глубины души, и я уже чувствую, как наворачиваются слезы. Мы были так близки. Я никогда не представляла, что у нас могут быть какие-то проблемы, а теперь кажется, что Коул сделал своей миссией в жизни ненавидеть меня за то, что я не могла предотвратить.

— Я знаю, - мой голос дрожит от эмоций. Мне нужно было подумать, как я могу изменить его мнение. Коул был очень сильным, и я знала, что если он что-то решил, то больше никогда не изменит своего мнения.

Я боюсь, что это может быть конец и что то, что между нами началось, - это все, что между нами когда-либо будет.

Но в глубине души я знаю, что буду бороться за него, даже если он этого не хочет.