Я наклонилась вперед, обхватывая его руками, нуждаясь в утешении его объятий больше всего на свете.

Его руки медленно сомкнулись вокруг меня, и я распалась на части, мои слезы пролились на его белую футболку и она промокла насквозь. Я позволила себе развалиться на части в его объятиях, пока он держал меня, и вдыхала его свежий сосновый аромат, его присутствие каким-то образом замедляло мое сердцебиение, и мой мир снова начинал казаться менее шатким.

Он держал меня, пока я не смогла перевести дыхание, пока не набралась достаточно сил, чтобы снова стоять на своих ногах. Затем я отстранилась и вытерла глаза, отвернувшись от него и обхватив себя руками. Я не хотела нуждаться в нем. Я не хотела нуждаться ни в ком и ни в чем. Я хотела быть достаточно сильной, чтобы противостоять миру в одиночку. Как учил меня папа. Как Джесс всегда говорила, что я могу. Но я снова была просто слабой маленькой девочкой, только теперь мои мечты были разбиты вдребезги, а моя невинность исчезла.

— Что они сделали? — Спросил он, и я покачала головой, не в силах произнести это. Мой голос словно застрял в глубоком, темном колодце внутри меня. Он придвинулся ближе ко мне, и я почувствовала тепло, исходящее от его тела, как от солнечного жара.

— Пошли они к черту, — прорычал он, когда по моим щекам потекло еще больше слез.

Я кивнула, но ничего не сказала.

— Да пошли они к черту, Татум. — Он схватил меня за руки, разворачивая лицом к себе, и в его глазах было столько страсти, что я почувствовала, как она упирается в мое разбитое сердце и требует, чтобы я была сильной. — Они пытаются сломить тебя. Ты позволишь им?

Я прикусила нижнюю губу, когда еще одна крупная слеза скатилась по моей щеке. Он протянул руку, чтобы вытереть ее, и это действие помогло мне заговорить снова.

— На этот раз они зашли слишком далеко.

Его брови сошлись на переносице, и он шагнул ближе, опустив руку, чтобы обхватить мою челюсть.

— Если ты закончила, то это все. Они победили. Ты этого хочешь?

Его тон был резким, но я цеплялась за звучавшую в нем силу, нуждаясь в ней, чтобы подпитывать мою собственную. Я покачала головой, опуская его взгляд, но он снова поднял мой подбородок, не позволяя мне сдаться.

— Тогда скажи это, — потребовал он. — Потому что, похоже, ты закончила.

Я разомкнула губы, делая глубокий вдох, пытаясь вдохновиться его мужеством.

— Ты не понимаешь. Что они сделали…то, что они забрали у меня... — Я поперхнулась последними словами, и мое сердце сжалось в груди.

— Что они забрали? — Прорычал он.

— Все, — прошептала я.

Я попыталась отвернуться, но он не позволил мне, заставляя оставаться под его жестким взглядом.

Когда умерла Джессика, я развалилась на части. В моей груди образовалась зияющая дыра, которая так и не зажила. Секунду назад ее мучил кашель, а в следующую она была в реанимации, борясь за свою жизнь. Все произошло так быстро. Ослепляющие огни машины скорой помощи в два часа ночи. Мой папа забирается в машину вместе с ней. Моя соседка кладет свои морщинистые пальцы мне на плечо, обещая, что все будет хорошо. Но ничего хорошего не было. С тех пор ничего не было в порядке.

— Ну, тогда им больше нечего брать, не так ли, принцесса? — Слова Монро были мягче, и мои губы приоткрылись, когда я поняла, что он был прав. Как они могли причинить мне боль сейчас, когда они уже разорвали меня в клочья? Буквально сожгли единственные вещи в мире, которые имели для меня значение? Они исчезли, уничтожены, разгромлены. Но теперь, когда это было так, они никогда больше не смогут использовать их против меня.

Разрушать было больше нечего, за исключением одной вещи. Я подняла руку к своему ожерелью, лаская подвеску в виде кельтского узла, прежде чем потянуться за шею, снять ее и протянуть Монро.

— Ты сбережешь это для меня? — Спросила я своим голосом, охрипшим от криков.

Его бровь нахмурилась, но он не потянулся за ним, плотно сжав губы.

— Ты собираешься сдаться?

Я прикусила губу, прежде чем покачать головой, находя в себе еще унцию жизнестойкости, за которую можно ухватиться. Он взял ожерелье на ладонь, затем сунул его в карман, и мои плечи опустились от облегчения.

Я повернулась лицом к озеру, опустившись на землю используя тренч Сэйнта, чтобы прикрыть свою задницу от влажного песка, со сладким удовлетворением, пробежавшим по мне, когда я испачкала его. Монро опустился рядом со мной, и я взглянула на него, невероятно благодарная за то, что он нашел меня здесь.

— Что ты делаешь? — Спросила я.

— Я останусь здесь, пока ты не будешь готова снова встретиться с этими придурками. Затем мы достанем твою форму, и ты покажешь им, из чего ты сделана, продержавшись в ней целый день, принцесса.

Я долго смотрела на него, пока мое сердце бешено колотилось у основания горла. Он был темным принцем, а не доблестным. Я знала, что в нем была злоба, которая временами почти соответствовала злобе Ночных Стражей. Но была в нем и доброта. И даже если он делал это просто ради собственной мести, я все равно была благодарна ему за это.

— Спасибо тебе, — выдохнула я.

Он пожал плечами, и я перевела взгляд на воду, пытаясь позволить спокойствию окружающего мира проникнуть в мою кожу. И по мере того, как шли минуты, моя боль притуплялась, а сердце превращалось в железо.

Я хотела уничтожить этих ублюдков больше, чем когда-либо чего-либо желала. Я хотела сделать это ради Джесс, ради отца, ради Монро. Но больше всего я хотела сделать это для себя.

Единственное, чего я боялась, - это того, как я буду выглядеть в конце этой битвы. Потому что как я могу уничтожить трех монстров, не став одной из них самой?