— Ты знаешь, что происходит с болтливыми девчонками в этой школе?

Ух ты, засранец.

Я стиснула зубы и шагнула вперед, чтобы показать ему, что меня не запугаешь. Это было золотое правило моего отца. Никогда не показывай своим оппонентам, что ты напуган. Это придает им силы. А когда у них есть сила, они побеждают.

— Нет, но у меня такое чувство, что ты собираешься мне рассказать. — Я склонила голову набок, и он нахмурился так сильно, что могло разбиться стекло.

— Они наживают себе врагов не из тех людей. — Он подошел ближе, так, что запах пота и чего-то невероятно манящего коснулся моего носа. — И на случай, если ты не заметила, я не тот человек.

Мое сердце забилось сильнее, и я не знала, было ли это от страха или возбуждения. Конечно, он был придурком с комплексом превосходства. Но эти типы были лучшими в постели. Не то чтобы я собиралась дать ему понять, что какая-то дикая часть меня задыхалась ради него на полу, срывая с себя одежду. Эта сучка не умела играть в такие игры.

— Дай угадаю... — Я постучала пальцем по губам. — Ты бегаешь с такими парнями, как Блейк Боуман, и являешься одним из братьев. Ты играешь в футбольной команде и считаешь себя здесь кем-то вроде короля, потому что выиграл в генетическую лотерею. Большинство девочек в этой школе раздвигают перед тобой ноги, когда ты бросаешь на них всего лишь взгляд, и, о, я упускаю самую важную часть: ты никогда в своей жизни не работал.

Он издал веселый вздох, в котором почему-то не было смеха.

— Во-первых, я не бегаю с парнями вроде Блейка Боумена. Я управляю ими. Я не в футбольной команде, я и есть гребаная команда. И мне все равно, даже если бы каждая девочка в этой школе прогнулась и позволила мне трахать их любыми всевозможными способами до воскресенья, я бы все равно не стал. И ты неправильно поняла самую важную часть, принцесса. — Он поднял руку и ударил меня между глаз, заставив меня дернуться назад от укола боли. Что за хрень? — Я все в своей жизни добился своим трудом. На самом деле, мне нравится добиваться всего самому. Работать, ради того, чтобы заслужить все самому. Так что в следующий раз, когда тебе захочется высказывать суждения о людях, я предлагаю тебе снять свою блестящую диадему и долго, пристально смотреть на свое отражение. Потому что ты можешь выглядеть как ожившая кукла Барби, но я готов поспорить, что у тебя тоже есть маленькие грязные секреты. — Он повернулся ко мне спиной, подобрал свои сломанные наушники и побежал дальше, оставив меня наедине с его словами.

Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрела, как он уходит, мышцы его спины напрягались, когда он шел по дорожке. Это был второй парень, которого я неправильно истолковала с тех пор, как приехала сюда, а я встретила только двоих. С этого момента я собиралась воздерживаться от суждений. Но я чертовски уверена, что кое в чем была права в этом парне. Он был мудаком. И я буду счастлива находиться подальше от него.

Вскоре Блейк снова появился из-за деревьев, засовывая свой мобильный телефон в карман и ослепительно улыбаясь мне.

— Извини, Татум, пришлось ответить.

— Не беспокойся. — Я двинулась вперед, чтобы забрать свой чемодан, но он опередил меня, его пальцы коснулись моих, когда он взялся за ручку.

От его прикосновения по моей коже пробежали мурашки, и я с улыбкой взглянула на него из-под ресниц.

— Спасибо.

— В любое время. — Его глаза блуждали по моему лицу, прежде чем он уверенными шагами направился вперед.

Вскоре мы свернули на тропинку, ведущую прочь от озера, направляясь глубже в лес, пока не достигли огромного здания с большими арочными каменными окнами. В воздухе вокруг меня витало птичье пение, а из жилого корпуса доносились звуки болтовни.

— Это Бич-Хаус, общежитие для девочек. Вот. — Блейк бросил мне ключ, и я поймала его в воздухе. Он окинул меня оценивающим взглядом, затем подошел к деревянной двери справа от здания и поставил мой чемодан рядом с собой.

— Мне не разрешается входить, что является гребаным издевательством, — сказал он, в его глазах плясали огоньки, и я двинулась вперед, но он загородил дверь рукой, останавливая меня. — Но иногда я нарушаю правила ради правильной девушки. — Он распахнул дверь, затаскивая мой чемодан внутрь, и я рассмеялась.

— А что будет, если тебя здесь поймают? — Поддразнила я, выходя за ним на лестничную клетку. Каменные ступени вели на следующий уровень, а со стен свисали фонари, освещая путь мягким янтарным светом.

— Я получу наказание за то, что был плохим мальчиком. И если меня поймают дважды, меня могут отстранить. — Он ухмыльнулся через плечо и начал поднимать мою сумку наверх. — Трюк в том, чтобы не попасться.

— Или не сдать тебя, — добавила я.

— Ты не посмеешь, — прорычал он, и от этого звука мое сердце бешено заколотилось.

— Я бы не стала, — согласилась я. — Если бы я не хотела, чтобы ты был здесь, я бы просто вышвырнула тебя сама.

— Ты думаешь, у тебя получилось бы? — Он спросил так, словно бросал мне вызов попробовать, и я рассмеялась в ответ, позволяя ему задуматься об этом. Меня обучали кикбоксингу и самообороне, так что я вполне могла бы это сделать, если бы захотела. Мой папа всегда шутил, что сделал из меня Лару Крофт, и, возможно, это было отчасти правдой – за исключением того, что у моей версии была менее выпуклая грудь и она не смогла бы подпрыгивать, будь я в крошечных джинсовых шортах.

Мы достигли третьего уровня и направились по коридору с полами из темного дерева и комнатами, отходящими от него по обе стороны.

— Ты в комнате три-три-три. — Он остановился перед ней, отступая от моего чемодана и запуская руку в волосы. — Увидимся, Татум.

— Спасибо за сопровождение. — Я улыбнулась, когда он отвернулся и небрежной походкой зашагал по коридору.

Из ванной в дальнем конце коридора вышла девушка в одном полотенце и взвизгнула, заметив его. Она вернулась в комнату с криком: "Блейк Боумен здесь!" и запустила цепную реакцию возбужденной болтовни и хихиканья. Блейк отрывисто рассмеялся, направляясь вниз по лестнице, а я покачала головой, прежде чем направиться к своей комнате и вставить ключ в замок.

Думаю, у парня есть фан-клуб. И, наверное, я не удивлена.

Я направилась внутрь, аромат какао и ши ласкал мои органы чувств, когда я втаскивала свой чемодан в комнату. Две кровати стояли друг напротив друга, и все помещение было преображено волшебными гирляндами, ковриками и мини-кактусами. Незанятая кровать была завалена одеждой, и я нахмурилась, посмотрев на девушку, растянувшуюся на другой кровати в укороченном топе и красных шортах Nike. Она удивленно выпрямилась, ее большие глаза изучали меня. Она была красива как модель, ее кожа цвета красного дерева была безупречной и блестящей, ее фигура была стройной, но подчеркнутой мягкими мышцами, а грудь - до глупости идеальной. Ее волосы были цвета ореха, а широкий рот в данный момент растягивался в улыбке.

— Ты новенькая? — Спросила она, вскакивая с кровати и бросаясь через комнату к другой. Она стащила с нее всю свою одежду и бросила ее на письменный стол в своей половине комнаты.

— Да, привет, я Татум. — Я протянула ей руку, но она бросилась ко мне с объятиями. Рукопожатие все равно было бы как-то странно, и я сразу потеплела к ней, когда она крепко сжала меня.

— Я Мила. Мне было так чертовски одиноко здесь, девочка. Ты даже не представляешь. Мне нужен человеческий контакт.

Я рассмеялась, таща свой чемодан через комнату и закинула его на кровать.

— Ну, я вроде как привыкла к более спокойной жизни, так что тебе придется показать мне, как ведут себя экстраверты.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила она, опускаясь на кровать и поджимая под себя ноги. Она выглядела искренне взволнованной моим присутствием, и это было своего рода... мило.

Я начала рассказывать ей о том, как объехала всю страну, и к тому времени, как мой чемодан был распакован, я почти полностью рассказала ей историю своей жизни. Не темные моменты, только светлые. Я не была готова поделиться с ней о том дерьме, что было в моем прошлом. Но то, что я переезжала из города в город, пока отец работал в лабораториях по всей стране, я повторяла сотню раз сотне людей. Хотя, может быть, не так подробно. Я действительно хотела приложить здесь усилия.

— Так что у тебя за история? — Спросила я ее, падая на кровать и запихивая рюкзак рядом с подушкой, прекрасно осознавая, что в нем спрятано оружие. Я не могла поверить, что мой отец заставил меня взять с собой пистолет. Чего он ожидал в чопорной школе-интернате для сыновей и дочерей элиты?

— Ну, моя мама переехала в США из Пакистана, когда влюбилась в моего отца, когда он там работал. На самом деле я никогда не была в Пакистане, так что я до мозга костей житель Нью-Йорка. Мои родители отправили меня в такую даль, чтобы я получила "лучшее доступное образование", — процитировала она эти слова будто в эфире, придав голосу строгость, и я рассмеялась.

Она схватила плитку шоколада со своего прикроватного столика, отломила кусочек для себя, прежде чем бросить мне, даже не спрашивая. Я улыбнулась, беря батончик, отламывая кусочек и отправляя его на язык. В конце концов, это заведение выглядело не так уж плохо.

— Мой отец хочет, чтобы я поступила в Йельский университет изучать юриспруденцию. — Она скорчила унылую гримасу.

— Ты не хочешь?

— Если бы это зависело от меня, я бы тренировалась, чтобы поступить в Джульярд в направлении «танцы», — сказала она с драматическим вздохом. — Но они никогда бы мне не позволили. Так принято с родителями, верно? Все в наших интересах. До тех пор, пока это то, чего они от нас ожидают.

Я выдохнула, кивая в знак согласия.

— Да ... Я полностью понимаю это. Если бы это был мой выбор, я бы даже не приехала сюда. Я бы продолжила ездить со своим отцом.

— Хотя тебе, должно быть, одиноко, — заметила она. — Я имею в виду, я понимаю. Это все, что ты знаешь. Но ты видела это место? И, девочка, поверь мне, здесь стоит остаться только ради парней. Подожди, пока не встретишь Блейка Боумена.