Глава 30

Поппи

Он сумасшедший.

Чертов безумец, которого нельзя провоцировать, чтобы была хоть какая-то надежда выбраться отсюда. Только как победить того, кто живет у тебя в голове? Мы с Дэймоном были одним человеком. Это означало, что он был на десять шагов впереди меня. Закатывать истерику из-за его обмана или раздражать его не пойдет мне на пользу. По его мнению, я принадлежала ему, и никому другому не было позволено обладать мной. Любое противоречие привело бы к тому, что он задушил бы меня до смерти.

Я бросила взгляд на спальню. Если у меня был хоть малейший шанс выбраться отсюда, мне нужно было знать обстановку.

— Мне нужно в ванную.

— Я отведу тебя.

Дэймон схватил одеяло, из-за чего мои руки крепче вцепились в него.

— Могу ли я сначала одеться, или это запрещено?

— Если нужно.

Дэймон наклонился и свободной рукой подхватил с пола две сумки. Они были небрежно брошены рядом с кроватью. Я замерла, когда его рука в процессе задела меня, а щека оказалась всего в нескольких сантиметрах от моей. Я невольно перевела взгляд на его лицо. Дэймон, должно быть, привел себя в порядок, прежде чем снова забраться ко мне в постель. Он выглядел недавно принявшим душ, со слегка влажными волосами, свежевыбритым лицом и абсолютно голым телом.

Капли пота от наших любовных утех скатывались по скульптурному торсу к V-образному углублению его пресса, скрытого одеялом. Оно было низко опущено, в опасной близости от того, чтобы показать больше.

Образ обнаженного Дэймона в постели был очевидной причиной моей связи с врагом. Чтобы заставить мои рациональные чувства ослабнуть, потребовался прекрасный монстр.

Упругие мышцы его пресса напряглись, когда он заметил мое внимание.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

Дэймон приподнял бровь и высунул язык, чтобы игриво облизать нижнюю губу.

Мой разум опустел, глаза отказывались моргать.

— Если хочешь, мы можем вообще не одеваться.

Я выхватила у него сумку, которую беспорядочно упаковала для поездки в Вегас. Это заставило его ухмыльнуться, словно он был посвящен в личную шутку. Я перебрала варианты свободной рукой и остановила свой выбор на темно-сером платье без бретелек - еще одна попытка Розы «разнообразить» мой гардероб. Оно не требовало бюстгальтера и было единственным, что я могла надеть, поскольку Дэймон отказывался снимать проклятые наручники. Я повернулась в сторону и коснулась ногами пола, заставляя Дэймона следить за моими движениями, пока влезала в платье. Через несколько часов он поймет, насколько неприятно быть прикованным к кому-то другому. К моему ужасу, Дэймон не стал жаловаться, когда я дернула его за руку, натягивая платье на бедра, и даже помог мне, застегнув молнию на спине свободной рукой.

Оглянувшись через плечо, я увидела, как он срывает с себя одеяло. Его член был твердым, изогнутым и упирался в живот. Когда из него вытек преякулят, я быстро отвернулась, прислушиваясь к неровному биению в своей груди и наблюдая за ним краем глаза. В отличие от меня, он не стал возиться, грациозно скользнув в пару черных боксеров. Дэймон целенаправленно отказался от остальной одежды, когда заметил, что я намеренно избегаю смотреть на него: головка его твердого члена выглядывала из-под боксеров.

Он поднялся и встал рядом со мной. Понимая, что из-за разницы в росте моя рука потянется вниз, он согнул локоть и переплел наши пальцы, отчего в комнате стало еще жарче.

— Голодна? – невинно спросил он, продлевая удушающий жар, в ловушке которого мы оказались. — Мы можем позавтракать... позже.

Он понизил голос, пронизанный намеком.

Я отвела взгляд и осмотрела комнату. Спальня повторяла размеры моей в последней квартире, но при этом всё в ней было изготовлено под индивидуальный заказ, чтобы отразить его вкус. Поразительно, но она отражала и некоторые из моих предпочтений.

Стены были темно-серыми вместо черных.

Винтажная мебель, такая как мягкие кресла и пуфики, хотя и более шикарная, чем моя обычная.

Минимализм, отсутствие картин на стенах.

Кровать с балдахином, но матрас Tempur-Pedic, позволяющий выбрать степень жесткости для своей стороны.

Из больших окон открывался знакомый вид на Центральный парк. Я нахмурилась.

— Мы недалеко от моей старой квартиры.

Он не подтвердил и не опроверг это, оставаясь на удивление молчаливым, пока я осматривала окрестности.

— Ванная?

Он протянул свободную руку, предлагая мне идти первой. Ванная комната была обставлена аналогично: по минимуму. Двойная раковина и узкая серая полка с тремя ярусами. В самом низу лежали полотенца. Я ничуть не удивилась, обнаружив, что Дэймон пользовался зубной пастой той же марки, что и я, когда увидела ее на верхнем ярусе, однако средний ярус привлек мое внимание.

Там лежали различные нераспечатанные бутылочки со средствами для мытья лица, увлажняющими кремами, гелями для душа и лосьонами. Я не разбиралась в брендах и пользовалась тем, чем мама снабжала мою ванную. Каждый предмет, купленный Дэймоном, был тем, что мама покупала мне в прошлом. Как долго он меня преследовал?

Он позволил всему этому осесть в моей голове, невербально хвастаясь степенью своей одержимости.

— Я положил сюда кое-какую одежду для тебя.

В ящиках под раковиной лежало нижнее белье и одежда для сна. На них были бирки, что заставило меня гадать, когда он все это задумал. Технически, мы официально познакомились на прошлой неделе.

Когда Дэймон не снял с меня наручники, чтобы я могла сделать свои дела, я осознала всю ужасающую реальность ситуации.

— Я не собираюсь ходить в туалет на глазах у другого человека, – заявила я с негодованием.

Он уставился на меня так, будто это я вела себя неразумно.

— Но здесь нет камер. Не похоже, что какой-нибудь извращенец наткнется на видео, где ты писаешь.

— За исключением одного. – Я многозначительно кивнула в его сторону.

Дэймон вздохнул.

— Между нами не будет границ, Поппи.

— Я не ходила в туалет перед другими людьми шестнадцать лет. И не собираюсь начинать сейчас, – возмущенно ответила я.

Дэймон пожал плечами.

— Это не обсуждается, детка. Единственный способ оставить тебя без присмотра, - это вколоть тебе успокоительное.

Из всего, что Дэймон сделал до сих пор, это оскорбило меня больше всего. К полутора годам меня приучили к горшку, и на следующий год я предпочла ходить в туалет одна. Мама полагала, что это потому, что мне никогда не нравилась мысль о том, чтобы испачкаться перед другими. Эта была оскорбительная насмешка по отношению к моей контролирующей личности.

Я скрестила руки на груди.

— В таком случае, думаю, мне не нужен туалет, – выдавила я.

— Не будь смешной. В конечном итоге ты заработаешь ИМП¹⁴.

— Тогда реши, что для тебя важнее.

Дэймон стиснул челюсти.

— Пять минут. Дверь остается открытой.

— Десять минут. Дверь остается закрытой, но не запертой.

Дэймон обдумал мое встречное предложение, затем указал на вентиляционное отверстие в потолке и окно ванной.

— Просто чтобы ты знала, их запечатали сегодня утром. Даже не думай об этом.

Не сводя с меня глаз, он стал перемещать цифры в конфигурации прорези, следя за тем, чтобы мои зрачки не опускались и я не смогла запомнить код. Наручники расстегнулись, кратковременная передышка была глотком свежего воздуха.

Как только Дэймон вышел, я сосредоточилась на своей настоящей цели. Моем сладком побеге. Я включила душ. Дэймон упомянул, что этим утром окна были запечатаны. Если для этого использовали герметик, ничто не помешало бы высыханию так, как душ с паром. Для верности я намочила полотенце горячей водой и приложила его к затирке. Стоя на унитазе с опущенной крышкой, я поняла, что с другой стороны находится карниз. Мне нужно было открыть окно, забраться на карниз, подтянуться на следующий этаж и постучать в окно соседей.

Пока я ждала, я справила нужду и воспользовалась нераспечатанной зубной щеткой, которую он мне оставил. Если меня поймают, Дэймон еще какое-то время не разрешит мне снова пользоваться ванной, так что нужно было пользоваться возможностью и избегать жидкостей. Я прополоскала рот, и привкус наркотиков наконец исчез. Запрыгнув в душ, я вымыла лицо и тело менее чем за две минуты, мысленно отсчитывая секунды.

Приведя себя в порядок за шесть минут до конца отведенного мне времени, я вытерлась большим пушистым полотенцем и достала из вещей, купленных Дэймоном, нижнее белье и спортивный бюстгальтер. В пару к ним я надела черные штаны для йоги и черную футболку с огромной белой надписью спереди. «Меня шлепали в детстве. В результате я страдаю психологическим расстройством, известным как УВАЖЕНИЕ К ДРУГИМ». Я также натянула толстовку с капюшоном, которая застегивалась на молнию.

Я собрала волосы в неряшливый пучок, встала на унитаз и принялась возиться с ручкой окна, чтобы открыть его. С хрустом оно оторвалось и наконец распахнулось.

— Да. – Я порадовалась своей маленькой победе.

Ухватившись за край, я поставила левую ногу на подоконник. Падение могло бы привести к моей смерти, но, к счастью, карниз был достаточно широким для человека моей комплекции.

Засмотревшись на главный приз, я не сразу поняла, что кто-то открыл дверь, пока не стало слишком поздно. Две руки схватили меня за талию и оторвали от стены.

— Какого черта?

Мой пульс участился, когда я поняла, что меня поймали с поличным. Доказательства попытки бегства были перед глазами. Он не только остановил меня, но я знала, что мои действия будут иметь последствия.

Дэймон развернул меня и поставил на ноги. Через несколько секунд наручники снова были на моем запястье, и на этот раз у меня было ощущение, что они не снимутся.

Он осмотрел черные штаны и толстовку, в которые я переоделась. В свою очередь, Дэймон надел серую рубашку с воротником и шорты-карго с темно-коричневым дизайнерским ремнем. Идеальный ансамбль, подходящий практически к любому случаю. По сравнению с ним я выглядело просто жалко, и на мгновение это отвлекло меня.