Все, чего я хотел, - это забраться в старомодную кровать к моей нежной, уязвимой девочке и обнимать ее, пока она спит. В течение нескольких мучительных лет мои мысли вращались вокруг того, чтобы обвить руками ее талию, коснуться ее гладкой кожи, провести пальцами по ее изгибам, и наконец полакомиться ее телом.

Но как бы глубоко она ни спала, я не мог рисковать, поддаваясь своему искушению. Это крошечное взаимодействие помогало мне пережить худшие дни. Если бы Поппи нашла меня здесь, все было бы утеряно и я вернулся бы к своим жалким ночам, не имея ничего, что можно было бы ждать с нетерпением.

Вместо того, чтобы прикоснуться к Поппи, я наблюдал за ней, опустив руки по бокам. Я не мог отвести взгляд, хотя это было неправильно. Врываться в ее дом было неправильно. Находиться в ее комнате, пока она была без сознания, было неправильно. Все в этом было неправильно, так почему же я не чувствовал этого? Я подсел на нее, как наркоман. Казалось, ничто не имело значения, кроме того, что я был с ней и получал свою дозу.

Удушающее чувство собственности охватило меня. Поппи была моей, но я не мог прикоснуться к ней или забраться к ней в постель. Это было нелепо во всех смыслах этого слова. Всю ночь люди спрашивали меня, что я хочу на свой день рождения, который, по мнению многих, являлся важной вехой. Всё, чего я хотел, - это обнять Поппи, и это было единственное, чего я не мог иметь. В моем распоряжении был весь мир, но без Поппи у меня не было ничего.

Потребность в ней поразила меня сильнее, чем когда-либо прежде. Если я не мог держать ее, я сделаю следующую лучшую вещь и окутаю себя ее ароматом. Решив сделать себе подарок на день рождения, я растянулся на неудобной кровати рядом с ней.

Аромат Поппи - сегодня она пахла ванилью - проник в мои ноздри. Мой член подскочил, больно упираясь в штаны. Ощущения нахлынули внезапно и сильно, сжимая мои внутренности и отказываясь уходить. Я никогда не испытывал такого сильного желания к ней или к кому-то другому. Это был самый близкий контакт с ней, которую я себе позволял, и я был готов взорваться от этой связи. Вожделение было бесконечным и нескончаемым, и я не мог функционировать, пока не действовал в соответствии с этим импульсом.

Осторожно сохраняя расстояние в четыре сантиметра между нами, я расстегнул пуговицу на джинсах и медленно потянул молнию вниз, вздохнув с облегчением, когда давление ослабло. Я никогда не заходил так далеко, но если я не мог обнять ее сегодня вечером, то хотя бы воплотил бы эту фантазию в жизнь.

Я повернулся к ней лицом, схватил свой член и стал гладить себя, представляя, что это руки Поппи обхватывают основание моего члена или, что еще лучше, ее губы обернуты вокруг него. Несмотря на все мои усилия, стон удовольствия вырвался наружу. Матрас сдвинулся, и я напрягся. Я ждал, затаив дыхание, уверенный, что меня поймали. Однако Поппи лишь повернулась на бок.

Моя рука снова медленно задвигалась по члену, который капал спермой, пока я представлял Поппи, стоящую на коленях. Бляяядь. Мое дыхание стало тяжелым, и я ускорился. Я сжал кулак другой рукой и прикусил его, когда кончил, сперма выстрелила и залила меня.

Я держал руку у рта, пока беспорядочное биение в груди не утихло, но через несколько секунд я снова был тверд. Я ушел с вечеринки, где меня ждали сотни людей, пресса, камеры, что угодно. И все же именно так я решил провести свою ночь. Рядом с бессознательной семнадцатилетней девушкой, кончая на ее кровати под развратные фантазии о ней. Это был новый уровень.

Я никогда не забирался к ней в постель и не дрочил, пока она спала. Я всегда сохранял толику морали. Моя жажда любого контакта с ней серьезно выходила из-под контроля. После пересечения этой последней границы мою душу уже было не реанимировать, так чего же я ждал, черт возьми?

Пришло время сделать Поппи своей.