Неужели она...

Я тут же щелчком открыл третий ящик, и как будто у меня и не было мыслей... это…

— Что-то ищешь?

Пронзительный женский голос заставил мое тело напрячься. Я сжал челюсти, когда гнев просочился сквозь меня.

Резко развернувшись, я пошагал к ней, как голодный хищник, который в нескольких минутах от того, чтобы раздавить свою жертву.

Я встал перед ней, пока наши носы не соприкоснулись. Мои ноздри раздувались, когда я сжал кулаки, чтобы удержаться от того, о чем мог пожалеть.

— Где он? — сразу перешел я к делу.

— Почему у тебя этот кулон? Почему, ведь раньше он символизировал так называемую любовь, которая у нас была? — прошептала она дрожащим голосом.

Ее губы слегка дрожали.

Опустив взгляд, я нашел кулон в ее руке. Словно осознавая каждое мое движение, она отстранилась, нахмурившись, в ее глубоких темных глазах проступали боль и ярость.

— Ответь мне.

У меня свело челюсть, и в мгновение ока моя рука обхватила ее горло, пока она не уперлась спиной в стену.

— Я ни черта не обязан тебе отвечать. Этот дурацкий кулон ничего не значит...

— Нет. Не ври мне, черт возьми. Хоть раз скажи мне правду. Ты у меня в долгу после прошлой ночи!

Я усмехнулся себе под нос, крепче прижимая ее к себе и одаривая своей порочной ухмылкой.

— И ты думаешь, это делает тебя особенной? То, что произошло прошлой ночью, отличает тебя от шлюх, которых я трахал? Ты просто бредишь.

— Это не ответ на мой вопрос. Почему у тебя до сих пор этот кулон? Перестань быть трусом и...

— От тебя это звучит очень мило. Ты хотя бы смотрела на себя в зеркало? Ты видела труса, прячущегося за всеми этими дорогими платьями, драгоценностями и именем твоего мужа? — я прищурился, наклоняясь ближе. — Внимательно посмотри на себя, и ты увидишь, кто настоящий трус. А что касается кулона, не думай, что я храню его как символ нашей вечной любви, потому что это чушь собачья. Я до сих пор храню его как напоминание о том, что ты была ошибкой и всегда будешь ею.

Ее глаза выдавали эмоции - боль и непролитые слезы. Ее тело обмякло, когда я услышал, как кулон с легким стуком упал на землю.

— Прошлой ночью ты пришла ко мне, а не наоборот. Так что не думай, что ты какая-то особенная. Когда все это закончится, я верну тебя Аиду в том же состоянии, в каком одолжил у него. Ты всего лишь пешка, замаскированная под королеву, Тейя. А теперь убирайся и никогда, черт возьми, больше не приходи в мою комнату.

Слезы навернулись на ее холодные глаза с такой скоростью, что она не могла моргнуть достаточно быстро, чтобы сдержать их. Как только я ослабил хватку, она повернулась и убежала обратно в свою комнату.

Моя грудь вздымалась. Внезапная боль пронзила мое сердце.

Мои внутренности сжались, когда к горлу подкатил дискомфорт. Сглатывая комок, я посмотрел на упавший кулон. Опускаясь на колени, я взял серебряное сердечко с выгнутым на нем крестом.

Большим пальцем я провел по крестику, поскольку воспоминание о том дне, когда я подарил ей его, заполнило мой разум.

ПРОШЛОЕ

"Back To You" Селены Гомес, играла из динамика моего телефона, когда мы ехали на моем мотоцикле обратно к ее дому. Ее руки обвились вокруг моей талии, а голова покоилась на моей спине. Умиротворенная улыбка не сходила с моего лица на протяжении всей поездки, и мне было все равно, что у меня болели щеки.

Тейя простила меня и дала мне еще один шанс. И на этот раз я не собирался ее отпускать.

Никогда.

Я знал, что вел себя с ней как придурок последние несколько недель после смерти матери. Я был сам не свой. Но когда она ушла, она забрала с собой частичку меня, и это была она.

Тейя всегда была частью меня, и разлука с ней стала бы моим падением. Я почти потерял надежду когда-нибудь вернуть ее, но после сегодняшней ночи я собирался убедиться, что она являлась моим главным приоритетом.

Я припарковался в переулке рядом с ее квартирой, прекрасно зная, что ее придурок дядя не оценил бы моего присутствия. Кроме того, мне неинтересно портить себе настроение, видя его зловещее лицо. Выключая двигатель ключом, я откинулся назад, ожидая, когда ее тонкие руки расцепятся. Но этого не произошло. Вместо этого она сжала свои пальцы сильнее и прижалась к моему животу. Я взял ее руки в свои, откинул голову назад и слегка повернулся, чтобы поцеловать ее в висок.

-— Тейя?

Она напевала в ответ. Я тихонько посмеялся.

— Ангел, мы приехали. Тебе пора уходить.

Она заскулила, прижимаясь ко мне еще теснее.

— Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Я не хочу быть какой-нибудь Золушкой, которой приходится покидать своего принца в полночь.

Я засмеялся, снова целуя ее в висок, прежде чем прошептал у линии роста волос.

— Если Золушка не вернется к себе домой, то как она получит свою хрустальную туфельку от принца?

— Я довольна своими сандалиями.

— Я думаю, пришло время изменить традицию. Кто сказал, что обязательно должны быть хрустальные туфельки? Это могло быть что-то другое.

Это привлекло ее внимание, когда она отодвинулась, глядя на меня снизу вверх, нахмурив брови. Черт возьми, она такая милая.

Я украдкой сунул руку в карман куртки и нашел серебряный подарок, который изготовил в ювелирном магазине.

— Хочешь сказать, что-то еще? — спросила она.

Чувствуя себя озорным, я слегка повернулся, схватил ее за тонкую талию одной рукой, легко поднял и переместил так, чтобы она оказалась у меня на коленях.

Это движение определенно застало ее врасплох, когда она вскрикнула с удивленным видом и этой прекрасной улыбкой на лице.

Она хихикнула, обнимая меня руками за шею, а ногами за талию.

— Кажется, это неплохой обмен на хрустальные туфельки. — Я со смешком покачал головой. — Думаю, так даже лучше.

Я покачивал ожерельем перед ней, наблюдая, как улыбка исчезла и сменилась изумленной реакцией.

Она ахнула от удивления и потянулась к подвеске в виде сердца с вырезанным на нем знаком креста, обводя его указательным пальцем.

Мое сердце заколотилось от беспокойства, не зная, нравилось ей ожерелье или нет.

Я сделал его в знак моей любви к ней. Я хотел, чтобы оно было у нее на память, символом нашей безусловной любви.

Обещание, что мы будем вместе. Навсегда.

— Люцифер, это так...прекрасно.

Она улыбнулась, прикусив губу, и я облегченно выдохнул.

— Тебе нравится?

Ее мягкий взгляд встретился с моим, в ее зрачках отражались любовь и обожание.

— Мне нравится. Но у тебя не было...

— Я знаю. Но я хотел, чтобы у тебя было что-то о нашей любви. Что-то, что будет символизировать нас, наше обещание.

Она одарила меня мягкой улыбкой. Приподнимая волосы, она наклонилась вперед, жестом предлагая мне надеть его ей на шею.

Соединяя концы, я положил ожерелье туда, где ему самое место, и бережно закрепил, и откинулся назад, чтобы увидеть Афродиту в своих объятиях.

— Такая красивая... — мой голос замолк.

Наблюдая, как румянец разлился по ее щекам, когда она опустила глаза, мое сердце затрепетало. Такая чистая. Такая невинная.

Наклоняясь вперед, я оставил нежный поцелуй на ее сладких губах.

Она поцеловала меня в ответ с такой же нежностью, пока ее рука проводила по моим волосам и шее.

Момент, который навсегда оставался в памяти.

Любовь, которая никогда не будет забыта.

Обещание, которое мы будем выполнять до последнего вздоха.

Я всегда буду любить тебя, ангел. Клянусь своим сердцем.

НАСТОЯЩЕЕ

Проводя пальцем по кресту, я открыл глаза, возвращаясь к суровой реальности.

Момент, наполненный ненавистью и отвращением.

Любовь, которая заставляла человека быть слабым.

Обещание, которое разрушало жизни.

Я извлек уроки из прошлого и знал, что нельзя повторять ошибок.

Я никогда не полюбил бы тебя снова, ангел. Клянусь своим сердцем.