Глава Девятнадцатая

Глава Девятнадцатая

ФРЕЙЯ

— Эй, а ты как думаешь? — спросила я Алекса, крутя бедрами, чтобы продемонстрировать платье. — Оно делает меня похожей на десятидолларовую шлюху на углу? Или заставляет меня выглядеть респектабельной леди, которую ты можешь пригласить на день рождения своей мачехи, где будет вся твоя семья и все общество этого замечательного, полного надежд города?

Есть только один правильный ответ, и я надеюсь, что Алекс меня не подведет.

Он посмотрел с кровати и присвистнул.

— Ух ты!… вау, Фрейя.

— Это первый, не так ли? — сказала я со вздохом.

— Э… — он посмотрел на часы, прежде чем подойти ко мне и подхватить на руки. — Да. Но я не думаю, что проблема в этом.

— Я хочу, понравится сегодня вечером. Я не хочу выглядеть как...

— ...посторонний?

— Совершенно верно.

— Это не имеет никакого отношения к твоей одежде, Фрейя. Это ты только что появилась в Литтл-Хоуп и потащила городского чудака на семейный ужин, на котором он не был годами. Они будут смотреть независимо от того, что ты наденешь.

— Ты не чудак, — прошипела я немного чересчур настойчиво. Я ненавидела, когда Алекс так унижал себя.

— Верно, — он похлопал меня по подбородку.

— Верно, это так, — я хихикнула и получила за это шлепок по заднице.

Я извивалась в его объятиях, чтобы он отпустил меня.

— Подожди. У меня есть другой вариант платья. Опусти меня, и я покажу тебе.

Он подчинился с тяжелым вздохом, и я исчезла в ванной.

— Сколько ты купила в своем маленьком походе по магазинам? — он прокричал.

— Почему? Тебя беспокоят мои финансы?

Он фыркнул.

— Я переживаю из-за того, сколько у нас здесь места.

Это не первый раз, когда он ссылается на то, что эти отношения между нами стали более постоянными, и на — нас. Эрик все еще на свободе, Алекс все еще морально восстанавливается после службы на флоте, а я все еще в бегах и пострадала не меньше, чем он, просто от разных вещей.

Из этого не могло получиться ничего хорошего, и это то, что я заставляла себя помнить. Алекс явно отказался от этой задачи — и подумать только, я винила его в том, что он раньше отказывался от моих заигрываний.

Ему нужна терапия, а не подружка, живущая с ним в маленьком уединенном домике в лесу. И мне нужно убираться отсюда к чертовой матери, таща за собой свои проблемы в дорогу. Мне не нравилась Эдисон, но я бы не пожелала Эрика даже ей, потому что она не знала его так, как я, и если ее втянут в этот кошмар, потребуются годы, чтобы выбраться из этого. И к тому времени, когда она будет готова, может быть слишком поздно. Я чувствовала, что Эрик — это моя проблема, которую я перекладывала на нее, зная о плохом исходе.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от пессимистичных мыслей только на сегодня, потому что я точно не хотела появляться с обиженным выражением лица на вечеринке в честь мачехи Алекса.

— Ta-дам! — сказала я, театрально облокачиваясь на дверной проем.

Это короткое, струящееся мятно-зеленое платье, которое подчеркивало мою грудь, талию и ноги в одном стиле, но не кричало с крыш, что я работала в районе красных фонарей.

— А как насчет этого?

Я знала ответ по ухмылке на его лице.

— Какой уровень по масштабности? — я проверила.

Он хихикнул.

— Оно идеально подходит для того, чтобы привезти тебя домой, познакомить с семьей и, возможно, взять на ночь за сотню баксов в час, а не за десять.

Я разразилась смехом и повернулась, чтобы посмотреть в зеркало.

— Я могу с этим справиться.

— Я не уверен, что тоже смогу, — пробормотал он себе под нос.

— Мы не выйдем из этого дома, если ты не подготовишься, — я наклонилась ближе к зеркалу, чтобы подкрасить тушь. — Или я пойду на вечеринку Стеллы совсем одна и буду танцевать с Джастином всю ночь напролет.

Я подняла брови, выглядывая из-за угла.

Он бросил на меня неприязненный взгляд и, ворча, встал с кровати. Точно, как будто я позволю кому-то другому прикасаться ко мне после того, как Эрик проделал со мной такой номер. После него я могла смотреть, но не прикасаться. Никакое количество обнаженных, бугрящихся мышц не заставляло мои внутренности таять, а пальцы покалывать от желания прикоснуться. Пока не появился Алекс. О, как же я хотела прикоснуться к его неидеально совершенному лицу. Я до сих пор удивлена, почему чувствовала себя такой свободной и защищенной рядом с Алексом. С Джастином я тоже чувствовала себя в полной безопасности, но мой разум видел в нем друга. Хороший, верный друг, которого я обрела за такой короткий срок. При виде него у меня в животе не порхали бабочки. Плюс, я любила Кайлу. Я ни за что не причинила бы ей боль, даже если бы смотрела на Джастина как на нечто большее, чем друг.

Я отвлеклась, наблюдая, как он заполнил пространство комнаты, видны его широкие плечи, когда он снял рубашку и отбросил ее за спину. Боже. Я вернулась к зеркалу и игнорирую влагу, растущую у меня между ног, и если бы это были брюки, то новое платье вот-вот превратилось бы в пыль. Как ему удается так легко меня заводить? Я снова как подросток.

— Есть ли что-нибудь, что я должна знать о людях, которые будут на этой вечеринке сегодня вечером? Я познакомилась только с твоей семьей.

— Неа, — коротко ответил он, и когда я снова посмотрела на него из-за угла, на нем белая рубашка на пуговицах, скрывающая его шрамы, а волосы зачесаны на поврежденную часть лба.

На нем черные брюки и блестящие туфли, и от всего этого у меня перехватило дыхание. Я подумала, что он выглядел сексуально в одежде лесоруба, но этот наряд превзошел все ожидания.

Он посмотрел на меня, и мы оба на мгновение позволили друг другу оценить друг друга, прежде чем он улыбнулся.

— Как насчет того, чтобы сначала перейти на скорость сто в час? — он попытался попытать счастья с кривой улыбкой на мальчишеском лице.

Я почти сдалась. Почти.

— Нет. Сначала мы начнем с части «познакомься со своей семьей».

Он хихикнул и кивнул головой в сторону двери.

— Тогда пошли.

Конечно, все из Литтл-Хоуп на вечеринке, которую Стелла устроила в их большом доме, и если бы не я, Алекса здесь бы не было. Заведение украшено воздушными шарами с надписями «счастливого восемьдесят пятого дня рождения» (ха, я не заметила, чтобы эта шутка понравилась Стелле) и «снова двадцать один, несколько раз подряд». Длинные столы у стен уставлены едой и всевозможными напитками. Для цветов отведено два отдельных стола, и на них уже не осталось свободного места.

Я прижала к груди букет белых роз и маленькую сумочку. По дороге сюда мы остановились у цветочника, и Алекс грубовато предположил, что — белые розы могли бы быть хороши, а когда мы с Кайлой выбирали платья, я также выбрала Стелле красивый браслет, надеясь, что это будет подходящий подарок.

Когда мы пробирались сквозь толпу, мне неприятно это говорить, но Алекс был прав: все до единого пялились, но не на меня. На него. Я нервно посмотрела на Алекса, пока он что-то бормотал себе под нос и пытался направиться прямиком к бару. Я крепко сжала его руку, заставляя оставаться рядом со мной.

— Тебе не станет хуже, если ты не пройдешь через это с улыбкой на лице, — тихо пробормотала я ему на ухо, пока он смотрел на меня. — Улыбнись, Алекс. Это вечеринка. И они должны видеть, что ты способен улыбаться.

— Они видят меня не так, как ты, Фрейя. Они все еще помнят обо мне всякое дерьмо, и то, как они видят меня, никогда не изменится для этого города.

— Твоя армейская история?

— Военно-морской флот, — автоматически поправил он с хмурым видом, который я успела полюбить, — И нет, не эта история.

— Тогда какая? — я прищурилась, глядя на него.

— Еще одна история, — пробормотал он себе под нос.

Я собиралась рассказать ему об этой загадочной истории, как раз в тот момент, когда Стелла подошла поприветствовать нас. Она тепло улыбнулась мне и заключила в крепкие объятия сразу после того, как я вложила цветы в руки Алекса. Я растаяла в ее объятиях. Это так... по-матерински. А Алексу чего-то не хватало. Дурачок.

— Я так рада, что вы оба смогли прийти!

Губы Стеллы расплылись в улыбке. Она потянулась, чтобы коснуться руки Алекса, но он напрягся, и она убрала руку. Я заметила намек на боль в ее глазах и, нахмурившись, посмотрела на Алекса, но он отказывался смотреть на меня. Я могла бы поддержать его здесь, если бы она была злой, но это не так. Она действительно заботилась о нем, и ей больно от того, что он снова и снова отвергал ее попытки установить с ним связь. Я толкнула Алекса в плечо, и он откашлялся, передавая цветы Стелле.

— Для тебя, — проворчал он.

Она с теплой улыбкой взяла букет и понюхала его.

— Спасибо, они такие красивые! Не могу поверить, что ты вспомнил о моих любимых цветах! — ее глаза увлажнились. Как и мои.

Я сунула ей в руки изящный маленький пакетик, осторожно принюхиваясь.

— Это тебе тоже. От нас.

— О, дорогая, ты не должна была. —

Она прижала цветы и пакетик к груди.

— Я знаю. Просто захотелось, — ответила я с легкой улыбкой. Потому что именно так я себя чувствовала — легко.

— Что ж, спасибо! А теперь, вы двое, общайтесь и веселитесь! Извините меня, — сказала Стелла с открытой улыбкой. — Кен и девочки только что приехали.

Я ждала, пока она деловито поздоровалась с ними, прежде чем повернулась к Алексу. Он пожал плечами и попытался подойти к столу, где расставлены блюда.

— Это было мило, — прокомментировала я, прикусывая нижнюю губу, намекая, что позже его могли вознаградить за хорошее поведение, но он просто шел и все портил.

— Мне насрать на эту вечеринку, — он сердито оглядел нас.

— Э-э-э. Не в этот раз.

Я встала у него на пути и сложила руки на груди.

— Она не та, с кем у тебя должны быть проблемы, — прошипела я. — И уж тем более не в ее день рождения!

— Мы здесь только потому, что ты захотела прийти. Если бы тебя здесь не было, меня бы даже не пригласили. Так что то, что я здесь один и ни с кем не общаюсь, ничего не меняет.

Он дулся, как подросток, только достигший половой зрелости и не знающий, как контролировать свои гормональные эмоции.