— Тебе что-нибудь нужно? — спросил я, не глядя на него.

Я услышал, как закатились глаза в его голосе.

— Прошло восемнадцать лет, Алекс. Пора забыть об этом.

— Восемнадцать лет с тех пор, как что? — я постукивал пальцем по подбородку. — О, точно! Восемнадцать лет прошло со смерти моей матери, и ты был обременен последствиями своей собственной ошибки до конца своей жалкой жизни.

У моего отца хватало порядочности выглядеть немного пристыженным. Он залпом допил свой напиток и махнул бармену, чтобы тот налил еще.

— Я имею в виду, что ты мог переехать жить к тете Бет и дяде Джо твоей мамы на их ферму в Небраске. Подумал, что ты, возможно, захочешь быть рядом с семьей. Рядом с нами.

— Ну, ты неправильно понял. А теперь отвали и дай мне спокойно выпить, — зарычал я, уставившись на свой стакан.

Папа остался сидеть еще минуту, прежде чем покачать головой и уйти, прихватив с собой свой напиток. Через две секунды он вернулся и тихо сказал:

— Я хочу все исправить. Я просто не знаю как.

И ушел.

Скатертью дорога, мать твою.

Теперь мне просто нужно заглушить свои мысли, пока я не смогу вынести встречи с женщиной, которая постепенно прокладывала себе путь в мою душу. Она будоражила не только этот сонный городок, но и мое дремлющее сердце, и этот дерьмовый орган должен оставаться, блядь, мертвым.