Глава 24

ГЕНРИ

Встреча проходит на редкость хорошо. Bremont хочет видеть меня в своей следующей рекламной кампании. И они собираются заплатить мне за это кучу денег. Мишель и Тревор хотят отпраздновать. Я – нет. После недели съемок с рассвета до поздней ночи, большего количества телефонных интервью, чем я когда-либо давал за такой короткий период – включая одно для трехстраничного разворота в британском Vogue – и встречи за встречей с потенциальными спонсорами бренда, я закончил. Всё, что я хочу сделать, это позвонить Луне, попросить её встретиться у меня дома и обниматься в постели.

Однако я не говорю этого Треву. Луне я тоже этого не говорю. Вместо этого я беру предложенную машину, которая быстрее доставит меня домой.

Поездка проходит тихо. Дольше, чем на метро, но я могу дать отдых глазам. Мне не нужно ни двигаться, ни разговаривать с кем, ни притворяться кем-то другим, кроме того, кто я есть на самом деле – измученным.

Мой телефон вибрирует. Это Мишель. Они с Тревом хотят доработать мой маршрут до Парижа.

Мой ответ короткий и по существу: “Сделаю как скажите. Спасибо, Мишель!”

Я доверяю ей и своему брату. Благодаря им моя карьера на высоте.

В полудрёме мои мысли возвращаются к Луне. Её улыбка и её глаза. Её смех и это тело. Изгибы, из-за которых мне хочется попросить водителя повернуть в сторону отеля.

Вчера мы пообедали в моем трейлере, любезно предоставленном craft service, но этого часа оказалось недостаточно. Не смогли провести вместе ещё одну ночь. Больше недели. Целую неделю.

В понедельник была премьера фильма, вечеринка и афтепати. Во вторник её подруга Хейзел так напилась, что за ней нужен был присмотр. В среду была новая выставка в галерее – " Gen Windrush" Джуно Джонс. Она подруга детства Хейзел, многообещающая художница из моего района. Всё думал, что папа с удовольствием бы пришел. Вчера Наталье понадобилась помощь с костюмами. И сегодня вечером, пока Луны нет, я направляюсь домой.

Машина останавливается перед моим домом, и я тащу себя внутрь. Я уже привык к этому. Простор, спокойствие, уединенность. Мне здесь нравится гораздо больше, чем в отеле. За исключением, конечно, того, что Луна там, а не здесь.

Меня так и подмывает пригласить её в гости, но я передумываю. Она гуляет со своими друзьями, и я хочу, чтобы она хорошо провела время. Несколько минут назад она прислала самое милое селфи. У неё прямые розовые волосы, красные губы и на ней большие солнцезащитные очки Майи.

Моя девочка: Как думаешь? "Да" или "нет"?

Генри: ВАУ

Представляя эти пухлые красные губки, обхватывающие меня, я сохраняю фотографию на свой телефон. Это первое фото, которое она прислала без моей просьбы.

Генри: Я упоминал, что красный – мой любимый цвет?

Моя девочка: Правда? Я буду иметь это в виду...

Я улыбаюсь, зная, что даже гуляя она думает обо мне.

Моя девочка: Кстати, спасибо тебе за цветы!

Я отправлял букет каждый вечер, когда не мог её увидеть. Трев говорит, что это пустая трата денег. Я не согласен. Цветы составляют ей компанию, пока я не могу этого сделать.

Моя Девочка: Они прекрасны!

Моя первая мысль заключается в том, что они не такие красивые, как она, но я не пишу об этом.

Генри: ты скрашиваешь мой день, и я хочу скрасить твой

Три точки то появляются, то исчезают. Проходит несколько минут.

Моя Девочка: Я бы хотела, чтобы ты была здесь.

Чёрт, я тоже.

Генри: Когда я смогу тебя увидеть?

Моё последнее сообщение остается без ответа. Я добираюсь до гостиной на первом этаже. Там я падаю на диван и дремлю, пока не раздается звонок в дверь. Никто не знает, где я живу, кроме моих братьев и Чарли. У Мишель не было причин заезжать, а моих родителей нет в стране. Они вернутся только летом, после окончания учебного года.

Но…Луна тоже знает.

Я бегу открывать дверь, но испытываю разочарование, обнаружив там своего младшего брата. Входит Рекс, держа в руках букет цветов и маленькую подарочную коробку.

– Ты не удивительный. Они лгут тебе, – Рекс откидывает голову назад и громко смеется, локоны отлетают от его лица. У тупого ребенка потрясающий смех, как будто ему никогда не о чем беспокоиться. – Я самый шикарный в семье.

Знание того, от кого эти цветы, помогает унять мой растущий гнев по отношению к брату.

– Ты открыл карточку?

– Конечно!

Я выхватываю конверт у него из рук.

– Я расскажу маме, – подмигивает Рекс.

Раньше он был самым большим плаксой, бегал к нашей матери и жаловался на каждую мелочь, которую мы с Тревором делали или не делали ему.

– Конечно расскажешь, – я ухмыляюсь, и Рекс обнимает меня за плечи.

Раньше меня бесконечно раздражало, что мы одного роста. Особенно потому, что в своих ботинках Рекс кажется выше. Теперь я почти смирился с этим.

– Братан, я должен был убедиться, что там нет бомбы. Или яда! Можешь себе представить заголовок? Симпатичный младший брат Джонсон позволил своему брату-актеру с приличной внешностью погибнуть от взрыва ядовитой бомбы! Не думаю, что папа бы беспокоился, ведь я его любимчик, но мама может расстроиться.

Оттолкнув брата, я прочитал открытку.

Ты потрясающий! Me encanta estar contigo!

Ты должен знать, что ты тоже украшаешь мой день.

— Л

Я чувствую, что лечу. Я даже не помню, как добрался до кухни.

Me encanta estar contigo.

Мне нравится быть с тобой.

– Почему ты так улыбаешься? – Рекс заходит на кухню, всё ещё неся цветы. – Что значит Me encanta estar contigo?

Я качаю головой, но сдерживаю смех.

– Чувак, ты ходил на курсы испанского, со мной и Тревом.

Мы все собирались стать всемирно известными футболистами, играя за "Барселону". Когда "Пари Сен-Жермен" привлек наше внимание, мы выбрали французский.

– Чувак?– Рекс ухмыляется. Я игнорирую его взгляд. – Но…кто Л? Что в коробке? – Рекс подносит её к уху. – Можно я открою?

– Отдай мне это! – я кладу букет красных роз в центр кухонного островка. Затем я открываю маленькую коробочку и нахожу новый комплект AirPods.

– О, я возьму их! У тебя уже есть пара!

Была. Прошедшее время. Больше нет. Потерял недавно. Было странно не иметь возможности потеряться в музыке между дублями. Это помогает мне расслабиться и подготовиться во время съемок. Я случайно упомянул об этом Луне.

– Кто отправляет тебе подарки без случая...какой сегодня день?

– Пятница.

– Кто шлет тебе подарки случайным пятничным вечером, приятель? Я знаю его? Или её? Или их?

Из всех членов семьи Рекс был первым, кому было наплевать на то, с кем я встречаюсь. Мама сказала мне, что полюбит того, кого полюблю я, хотя на самом деле это было не так. В частном порядке мама терпеть не могла мою последнюю девушку, хотя публично она всегда была вежлива. Папе потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, как я себя идентифицирую, а Тревору потребовалось ещё больше времени. Чарли считает, что все люди изменчивы, пока они конкретно не скажут ей, что это не так, поэтому она сказала, что не удивлена.

– Кому ты пишешь? – спрашивает Рекс, доставая сок из холодильника.

– Чашки слева от тебя, – напоминаю я ему.

Генри: Большое тебе спасибо! Только что открыл коробку

Моя девочка: Не за что!

Генри: Как проходит твой вечер?

Моя девочка: Еда замечательная, напитки чертовски вкусные

Луна отправляет свою фотографию, которую для неё сделала Наталья, где она держит огромную клубничную "Маргариту". Её розовые волосы снова завиты естественными волнами, так что выпрямить их удалось ненадолго. На ней белый кардиган, в котором я её никогда не видел, и уголок её рта приподнят.

– Она хороша! Это Л?

– Чувак! – я отталкиваю Рекса, затем засовываю телефон в задний карман. – Чёрт возьми, почему ты подглядываешь через плечо?

– Опять чувак? – Рекс усмехается. – С каких это пор ты говоришь чува-..О, – до него, наконец, доходит. – Это из-за американца, не так ли?

Рекс никогда не устает задавать вопросы. И никогда не затыкается.

– Я ухожу, – говорю я Рексу, отправляя сообщение Тадаши о том, что всё-таки присоединюсь к нему в пабе.

Раньше мы ходили на матчи при каждом удобном случае. В последнее время я больше не могу заставить себя болеть за Оливера Форда. Не думаю, что когда-нибудь смогу.

– Встречаюсь с друзьями, – добавляю я. – Хочешь пойти?

– Таинственный Л присоединится к нам?

– Нет.

– Как насчет симпатичной американки в твоём телефоне?

– Нет, – я не утруждаю себя объяснениями, что это один и тот же человек.

– Конечно. Почему бы и нет? Трев тоже будет?

– Нет.

– Это всё, что ты можешь сказать?

Я ухмыляюсь.

– Нет.

В середине матча Рекс встречается с девушкой с двумя татуировками на рукавах, и я ничего о нем не слышу до следующего утра. Тадаши выпивает слишком много пива и вырубается прямо за столом. Все его друзья – фанаты команды соперника, но меня это не беспокоит. Как я уже сказал, я всё ещё работаю над этим.

Слишком увлеченный происходящим, я не чувствую, как вибрирует мой телефон. Когда я наконец сажаю Тадаши в такси, чтобы убедиться, что он благополучно доберется домой, я проверяю свой телефон. Довольно много пропущенных сообщений. Большинство из них от Хейзел.

На часах половина двенадцатого, когда я стучу в дверь гостиничного номера Луны. Отвечает Хейзел. Впервые на моей памяти она действительно выглядит огорченной.

– Она пьяна.

Луна пьяна?

– С ней всё в порядке? – спрашиваю я, пытаясь свести своё беспокойство к минимуму.

– Да, но она продолжает спрашивать о тебе, – Хейзел ухмыляется. – Позволь мне сказать тебе, это очень быстро стало раздражать. Так что, вместо того, чтобы слушать, как она рассказывает о тебе и спрашивает о тебе, – Хейзел фыркает, когда я чешу затылок; я не смущен, но доволен гораздо больше, чем следовало бы. – Мы решили, что лучше просто позвонить тебе.

Я хихикаю.

– Сколько она выпила?

– В том-то и дело, – Хейзел ухмыляется и отходит в сторону, чтобы я мог войти. – Наталья сказала, что Луна выпила всего две маргариты. Я не знаю, что за хрень они в них добавляют. Если только она не настолько легковесна.