Её легкая улыбка заставляет моё сердце учащенно биться.

– Ты такая красивая, – перевожу я, наклоняя голову вперед, чтобы она могла поцеловать меня. Она этого не делает. Но смотрит на меня так, словно хочет. – Мне нравятся твои ярко-зеленые глаза.

Появляется ямочка на щеках.

– Звучит так мило, – она прижимается ко мне всем телом. – На обоих языках.

Нежно поглаживая, я провожу большим пальцем по её щеке.

– Это правда. На обоих языках, – заверяю я её, улыбаясь, прежде чем мои губы снова оказываются на её.

Луна такая же нетерпеливая. Мне нравится, как она целует меня. Как будто она хочет этого так же сильно, как и я. Как будто это важнее, чем её следующий вздох.

– Я скучал по тебе, – говорю я ей, пока впиваюсь губами в её шею. Она кивает, как мне кажется, в знак согласия. – Ты скучала по мне?

– Ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – стонет она, когда я прижимаюсь носом к её груди. – Или ты хочешь, чтобы я тебе показала? – она подчеркивает "ты", хватаясь за растущую выпуклость у меня в штанах.

– И то, и другое, – без колебаний отвечаю я.

Похоже, она собирается возразить, но вместо этого Луна улыбается. Две ямочки на щеках? Я ухмыляюсь. Мои руки на её бедрах, кончики пальцев нежно впиваются в выпуклость её задницы. Когда я хватаю её и поднимаю, Луна крепко обхватывает ногами мою талию. Мы смотрим друг другу в глаза, дыхание участилось, она держит моё лицо в своих ладонях.

– Я скучала по тебе, Генри, – её щеки розовеют. – И в этом нет никакого смысла, потому что мы только встретились, но я чертовски сильно скучала по тебе.

Я хочу сказать ей, что время течет по-другому, когда ты встречаешь своего человека. Но затем она прижимается своими губами к моим. Пухлая мягкость её губ, то, как движется её тело, – слова становятся ненужными. Я углубляю поцелуй. Прижимаюсь своим языком к её языку, скользкому и влажному. Тихий стон вырывается из её горла. С самодовольной улыбкой я продолжаю пробовать, смаковать. У меня голова идет кругом от всего того, что я хочу сделать с ней, с ней...

Всё начинает расплываться, все мысли растворяются в тумане желания. Когда Луна посасывает мою нижнюю губу, я вжимаюсь в неё, её задницу, отчаянно желая большего. И когда мои большие пальцы скользят по внутренней стороне её бедер, достигая того восхитительного тепла, в которое я не могу дождаться, чтобы погрузиться, она выдыхает мое имя у моего подбородка. Я стону, член дергается в штанах. Я в бреду, счастлив.

Я теряюсь в удовольствии, пока шум снаружи не разрушает момент, возвращая нас к реальности. В конце концов, мы всё ещё внутри сломанного лифта.

Неохотно Луна убирает с меня ноги. Она позволяет себе насладиться тем, что сползает по моему телу, чтобы снова встать на ноги. Судя по выражению её лица, она наслаждается дрожью, которая, должно быть, пробегает по моему телу, когда она это делает.

Я ворчу в знак протеста, ненавидя то, что она внезапно оказалась так далеко от меня. Я знаю, что мы не можем продолжать целоваться. Не сейчас, когда двери могут открыться в любую секунду. Оказывается, долго ждать не приходится. Через несколько минут двери открываются, и кто-то приносит извинения за доставленные неудобства.

Сейчас чуть больше восьми вечера субботнего вечера, и по всему отелю снует множество людей. Когда Луна уходит в свою комнату, я следую за ней на расстоянии, чтобы не было заметно, что у нас один и тот же пункт назначения.

Я предположил, что лучшим вариантом было бы прийти по отдельности. Знание того, что мы скоро останемся одни, волнует. Предвкушение ощущается как живое, дышащее существо, которое я ношу с собой.

Когда Луна сворачивает за угол, я понимаю, что что-то не так. Всё резко останавливается, когда к ней подходят Майя и Хейзел.

Луна продолжает разговаривать со своими друзьями, стоя ко мне спиной. Вероятно, надеясь, что они меня не заметят.

Мы ещё не обсуждали, насколько публичными или частными мы хотим быть, и я не предполагаю ни того, ни другого. Вот почему я беру свой телефон, опускаю голову и планирую остаться незамеченным.

Но не тут-то было.

– Привет, Хэнк. Ты заблудился? – Хейзел одаривает меня зубастой улыбкой.

Майя приветственно машет рукой.

– Привет, – киваю я. – Как дела? – спрашиваю я их. Мой взгляд путешествует по каждому, задерживаясь на Луне.

Хейзел прочищает горло, чтобы снова привлечь моё внимание. – Куда ты?

– Поднимаюсь по лестнице в спортзал, – отвечаю я. – Лифт не работает. А вы?

– Мы пытаемся убедить Луну поехать с нами.

– Нет, не пытаетесь, – поправляет её Луна.

– Ну, теперь пытаемся, – Хейзел подмигивает. – Давай, Луна Вуна. Ты можешь позаниматься и писать в любой другой вечер!

– Я думал, писатели поощряют коллег-писателей писать?

Удивляюсь я. Это заставляет Майю хихикать.

– На чьей ты стороне, Хэнк? – Хейзел прищуривается, прижимая кулаки к талии. – Кроме того, писатели должны поощрять других писателей жить. Это лучшее вдохновение для писательства.

Майя кивает в знак согласия. Кажется, даже Луна обдумывает это утверждение и не высказывает явного несогласия.

– И Луне с этим не очень повезло.

– Чувиха, о чём ты говоришь? – Луна подозрительно приподнимает бровь.

Я заинтересованно приподнимаю бровь.

– Что ты имеешь в виду?

Зеленые глаза смотрят на меня, потому что я спрашиваю Хейзел.

– О, она тебе не сказала? – глаза Хейзел загораются.

Нет ничего, что она любит больше, чем быть рассказчицей.

– Зачем мне рассказывать ему? Или кому-либо ещё? Мне жаль, что я вообще упомянула об этом при вас двоих, – лицо Хейзел вытягивается.

– Это самая гадкая вещь, которую ты мне когда-либо говорила.

– Нет, это не так.

– Ладно, это не так, но почему ты не хочешь, чтобы люди знали? Я бы рассказала всем, так что в конце концов это дойдет до неё—в твоем случае, до него—и к тому времени все будут полностью осведомлены о том, какой мудак она—или он!

Фасад гнева Луны дает трещину. Возможно, потому, что месть полностью в стиле Хейзел.

– Так я могу рассказать? – спрашивает Хейзел, подпрыгивая, как маленький ребенок.

Луна пожимает плечами, пытаясь сделать вид, что это несущественно.

– Не думаю, что его это волнует.

– Ему точно было бы не всё равно, – отвечаю я, ухмыляясь.

Луна, похоже, разрывается между желанием поцеловать меня и придушить. Хейзел хлопает в ладоши.

– Ладно, значит, Луна познакомилась с одним парнем во время полета сюда, в Лондон, верно?

– Правда? – я стараюсь не выглядеть слишком заинтересованным.

Когда я встречаюсь взглядом с Луной, она закатывает глаза.

– Но этот парень сказал ей, что они должны остаться в Нью-Йорке. Даже несмотря на то, что она должна была прилететь сюда.

– Угу, – я скрещиваю руки на груди, догадываясь, к чему клонится история.

– Настаивает, чтобы они поужинали в шикарном ресторане.

Я киваю, улыбка исчезает.

– Я не говорила “шикарном”, – вмешивается Луна.

– Она не говорила, – подтверждает Майя.

– Ладно, просто поужинать в городе. Хотя это довольно романтично, правда?

– Да? – неуверенно отвечаю я.

– Неправильно! Этот ублюдок сбежал! Оставил её в подвешенном состоянии!

Я смотрю на Луну, которая свирепо смотрит на Хейзел, которая выглядит немного сумасшедшей, ожидая моей реакции. Майя просто переводит взгляд с одну на другую и обратно.

– Он пошел плакаться своей мамочке или что-то в этом роде.

– Хейзел, я не говорила...

Хейзел вскидывает руки в воздух.

– Ладно, – уступает она. – Ты этого не говорила, но эта история была бы намного лучше, если бы ты позволила мне рассказать её так, как я хочу, – Хейзел показывает Луне язык, затем поворачивается ко мне. – В любом случае, этот мудак, вероятно, просто издевался над ней, верно?

– Хейзел...

– Бро, ты потеряла свой багаж или нет?

Это ведь брехня, да?

– Это не имеет никакого отношения к...

– И ты потеряла столько времени, ожидая...– Хейзел надувает губы. – Одна, в незнакомом городе, без денег, без еды и негде остановиться.

На это последнее замечание Луна фыркает.

– У меня были деньги и еда, но я понимаю, почему тебе нравится рассказывать истории.

Хейзел отвешивает легкий поклон. Майя, забавляясь, хлопает ей в ладоши.

Мне не смешно. Совсем. Я всё ещё ничего не сказал. Не знаю, что я мог бы сказать.

– Просто чтобы внести ясность, – перебивает Луна. – В твоих устах это звучит хуже, чем было.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, в моём тоне слышится возмущение. – По пути в аэропорт?

Я должен был сопровождать её.

Луна смотрит на меня. В этих зеленых глазах предупреждение, но как она может ожидать, что я не расстроюсь?

– Нет, всё было в порядке.

Мои губы вытягиваются в прямую линию, а ноздри на секунду раздуваются.

– Ты успела на рейс?

– Да, – отвечает Луна с таким видом, словно хочет прекратить весь разговор.

Взгляды Майи и Хейзел метаются между нами. Она чего-то недоговаривает.

– Ты права, – говорю я Хейзел, стиснув зубы. – Похоже, этот парень полный придурок.

Луна смотрит на меня. Я не оборачиваюсь. Как я могу? Мне ненавистна мысль о том, что с ней что-то случилось там, когда она должна была быть в моём доме. Неудивительно, что она колеблется.

Мой взгляд остается прикованным к Майе и Хейзел. Уголки моего рта опускаются от гнева, а плечи напряжены, даже когда я пытаюсь их расслабить.

– Ты можешь поверить, что после всего этого Луна всё ещё влюблена в него? – воскликнула Хейзел, недоверчиво качая головой. – Боже, он такой горячий.

Несмотря на раздражение, щеки Луны розовеют.

– Я не...

– Тебе не нужно было этого говорить, – Хейзел ухмыляется. – Это было так очевидно.

– Это правда, – добавляет Майя. – Прости.

– У тебя практически были сердечки в глазах, – Хейзел продолжает поддразнивать, и Майя пытается скрыть улыбку. Щеки Луны вспыхивают ярче. – И ты всё время краснела и вздыхала, когда упоминала что-нибудь о нём, – Хейзел издает рвотные звуки. – Это было очень мерзко...

– Это было мило, – вставляет Майя.