Глава 14

Киран

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

- У меня для тебя работа, сынок. - Я отвел глаза от пыли на деревянном полу. Он ушел несколько часов назад, сказав, что скоро вернется. С тех пор наступила ночь, и я был рад, что он вернулся. Я не ел с прошлой ночи, и мой желудок начал сопротивляться, не говоря уже о том, что меня пугало одиночество в старом доме. С тех пор, как он спас меня из лагеря, ничего особенного не произошло. Он почти не смотрел на меня и не разговаривал со мной. Он накормил меня и сказал, что скоро все будет в порядке.

 - Работа?

Я узнал слово и напрягся от его значения и от выражения его лица. Он улыбался, но это была улыбка, предназначенная только для дьяволов, знающих страшную тайну.

- Да. Я так много слышал обо всем, чему ты научился во время своего обучения, и теперь мне хотелось бы увидеть это. Ты можешь сделать это для меня, мальчик?

Он знал моего хозяина? Значит ли это, что он тоже знал Фрэнка?

Но если он знал, где я все это время, почему не пришел раньше? Почему так долго?

Он ждал, что я скажу или сделаю что-нибудь, но я продолжал сидеть и смотреть на него, чувствуя себя сбитым с толку. Лили сказала, что папы милые и защищают тебя. Им не полагалось делать плохие поступки, и они бы расстроились, если бы мы поступили плохо.

Его лицо исказилось в гневе, прежде чем оно снова приняло нормальное выражение.

- Разве ты не хочешь, чтобы твой отец гордился тобой?

Так что, может быть, убийство было неплохим делом. Он сказал, что этим он будет гордиться. Если я заставлю его гордиться, то, может быть, он меня спасет. Если я вернусь, они подумают, что я сбежал, и убьют меня.

Я кивнул, хотя это была ложь. Что бы он ни хотел от меня, я знал, что это плохо. Я думал, что мой отец спас меня... Почему он хотел, чтобы я делал плохие вещи?

Я последовал за ним в главную комнату и сразу же заметил странную женщину, скрюченную в углу. Она выглядела так, будто ее избили или того хуже. Я не знал, что может быть хуже, чем быть избитым, потому что она не умерла, но что бы это ни было, это было в ее глазах.

Когда она увидела меня, она издала звук, похожий на то, что ей было больно, но он был слабым.

- Нет, - простонала она. Ее глаза расширились, слезы текли по ее лицу, катились по дрожащим губам. Она протянула ко мне руку, но это была вялая попытка. Ей удалось поднять ее только для того, чтобы она снова опустилась.

Она попыталась заговорить, но, похоже, не могла сказать ничего, кроме бормотания.

  - Я думаю, что с ней что-то не так.

Я двинулся вперед, чтобы помочь ей, но его рука на моем плече остановила меня. В его руке был пистолет.

- Она в порядке, сынок. Пока что. Я хочу, чтобы ты ее убил.

- Чт…что?

- Если ты с легкостью ее убьешь, то станешь свободным.

- Но, отец, я не хочу причинять боль этой женщине, - это был первый раз, когда я назвал его папой, и если честно, это не звучало правдоподобно. Он не ощущался отцом. Он не ощущался моим отцом.

Он сжал пистолет в моей руке и поднял своей рукой, чтобы прицелиться.

- Ты уже делал это много раз. Почему сейчас струсил?

Пистолет казался слишком большим для руки, в которой я его держал. Я только начал практиковаться с ним, прежде чем жизнь, которую я знал, резко изменилась. Это было громко, и моя рука всегда болела после того, как меня заставляли стрелять в кого-то. Каждый раз, когда я держал его, ничего не менялось, чтобы уменьшить чужие и неприятные чувства.

Последний раз, когда я использовал оружие, все еще свеж в моих воспоминаниях. Это был первый раз, когда я использовал его самостоятельно, и, к сожалению, я слишком хорошо помнил свои тренировки.

Лили больше не было.

Я сморгнул слезы, боясь, что отец перепутает их с чем-то другим. Мне удалось неуклонно направлять его на женщину, которая стояла на коленях в углу. Она была слишком хороша для слез, текущих по ее лицу. Ее глаза были слишком яркими для той печали, в которой они были. Я знал, что она, должно быть, боялась умереть, но почему она не умоляла и не просила сохранить свою жизнь, как все?

- Габриэль, мой дорогой мальчик, - успокаивающе прошептала она, наконец обретя голос. В ее голосе звучало что-то неестественное, а глаза, широко раскрылись, когда я вошел, опустились. Казалось, что вся ее красота исчезла.

- Все в порядке, мой маленький мальчик. Сделай это.

Почему она говорила мне, что все будет хорошо? Она была единственной, кто умрет. Должно быть, она думала, что я кто-то другой. Может, она искала сына.

Внезапно мне захотелось, чтобы она была моей мамой.

Странная, красивая женщина, с которой я никогда раньше не встречался, но чувствовал связь с ней.

- Почему ты называешь меня Габриэлем? - Я опустил пистолет, чтобы изучить ее.

Я не мог избавиться от знакомых чувств, и причинить боль этой женщине, было бы ошибкой.

Я обратился к своему отцу за советом.

- Пап?

- Неважно, как тебя зовет эта сучка. Ты хочешь свободы, мальчик?

- Да.

- Тогда убей ее, - усмехнулся отец. Он взял меня за руку и снова поднял пистолет, вдавив мой палец в спусковой крючок. Все, что мне нужно было сделать, это нажать еще немного, но по какой-то причине я не хотел, чтобы она умерла.

Я не должен этого делать.

Я не мог этого сделать.

  - Все в порядке, Габриэль. - Она слабо кивнула. Слезы были нескончаемыми, когда они катились из ее глаз.

 Ты не Габриэль. Просто убей ее. Ты станешь свободным.

- Я всегда буду любить тебя.

Что?

Пистолет выстрелил.

Взрыв был громким, но боли в руке я не почувствовал. Это выходило далеко за пределы физического. Я не помню, как нажимал на спусковой крючок. Я не помнил, как убивал ее, но навсегда запомнил одну вещь, которую слышал...

- Хорошая работа, сынок. - Злой смех моего отца эхом отозвался позади меня. - Ты только что убил свою мать.