— Нет, ты не станешь и не притворяйся, что тебя это волнует.

— А почему бы и нет?

— Потому что он все еще мой папа.

— Стоят ли сумки «Биркин» и блестящие бриллиантовые браслеты того?

Ее глаза сузились до сердитых щелочек:

— Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, говоришь.

— Просвети же меня, Диана. Потому что последнее, что я проверял, твой отец использовал тебя, чтобы зарабатывать деньги. Я что-то пропустил?

— Последние десять лет! — зарычала она и вылетела из гостиной. Квентин бросился за ней, но рука, которую я положил ему на плечо, остановила его. Я проигнорировал враждебный взгляд, который он бросил на меня, но через мгновение дважды подумал и опустил руку, чтобы положить ее на бок. К счастью, он больше не направлялся к двери.

— Нам нужно поговорить.

— Позже.

— Нет, — огрызнулся я, впервые продемонстрировав свой гнев с тех пор, как она в шоке назвала его имя. — Мы поговорим сейчас.

* * *

Дэш ушел со своей сестрой, а я, не теряя времени, допросил Кью. Мы сидели за столом на кухне с рюмками, наполненными самым крепким спиртным, которое я мог найти.

— Что только что произошло в моей гостиной?

Он осушил рюмку и тут же налил еще:

— Ты знаешь большую часть этого.

— Тогда начни с той части, которую я не знаю.

— Во-первых, скажи мне, почему ты все еще имеешь с ним дело и почему ты мне об этом не сказал?

— Потому что он – единственный способ найти Артура, и мне нужно было держать все в тайне, насколько это возможно.

Кью тяжело вздохнул и выпил еще одну рюмку. Я отодвинул бутылку, пристально глядя на него. Я хотел, чтобы он расслабился, но не хотел, чтобы он напился, прежде чем я смогу получить ответы.

— Я думал, ты бы отказался от этого сейчас, когда тебя нет рядом.

— Я бы не смог, даже если бы захотел. Я увяз слишком глубоко. Он будет стремиться получить свою оплату.

— Ты действительно веришь, что он потянул за ниточки, чтобы выпустить тебя под залог только для того, чтобы потом искать другого? Он может найти такого, как ты, на любой улице.

Он резко выплюнул эти слова, но я знал, что он не имел в виду это как оскорбление. Дело в том, что он был прав.

— Я сказал ему, что доставлю его крота лично.

— Ты обманываешь Марио? — Его брови удивленно поднялись, когда он изучал меня с сомнением в глазах.

— Он был в этом замешан. Он хочет выманить его так же сильно, как и я.

— Почему ты не прекратил с ним все контакты, когда он вернул тебя твоему дяде?

— Я не слышал о нем и не видел в течение многих лет. И только когда я попал в колонию для несовершеннолетних, то увидел его снова.

— Ты виделся с ним?

— Ага. Он пришел ко мне в гости.

Кью выпрямился и стиснул челюсть:

— Он все время следил за тобой, не так ли?

— Он наблюдал за нами обоими, — пояснил я.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты действительно думаешь, что тебе хотелось бы это знать? Последние десять лет ты провел, избегая своего прошлого.

Его кулак ударил по столу, прежде чем он выдавил:

— Это не дает тебе права скрывать это от меня.

— А Диана? Что за история между вами? Ты никогда не говорил мне, что знаешь его дочь.

— Ты даже не знал, что она существует раньше.

— Именно моя точка зрения. Ты тоже что-то скрывал. — Мы могли бы провести всю ночь, выдвигая обвинения, но мы оба знали, что это ни к чему не приведет. — Что ты имел в виду, говоря, что он использовал ее для зарабатывания денег?

— Твой золотой мальчик не чистый на руку. Он такой же грязный, как и они, — сплюнул он.

— Я знаю. Он жадный, но он не Артур.

— Тогда, очевидно, ты не знаешь и половины того, что, как тебе кажется, ты знаешь.

— Просвети меня, Квентин, — отрезал я, используя его слова, сказанные ранее.

— Марио когда-нибудь говорил тебе, почему он разорвал партнерство с Артуром?

— Он сказал, что Артур стал слишком подозрительным, и его прикрытие оказалось под угрозой, когда он начал поднимать проблему детской порнографии.

Мрачное выражение лица Квентина стало еще темнее, когда он покачал головой и наклонился вперед:

— Этот ублюдок не был против детской порнографии. Он ушел, потому что хотел получить больший кусок.

Мой разум пробежался по всем выводам, и прежде чем он успел сказать больше, я уже собрал остальное воедино:

— Меня обманули.

— Артур нажился на большей части акций, потому что поставлял свежие таланты. Как ты думаешь, как Артуру удалось так успешно сохранять свой бизнес незамеченным федералами? Марио был его глазами и ушами, и поэтому, по его мнению, это партнерство должно было быть равным. Когда Артур отказался, Марио решил разорвать отношения и начать свой собственный бизнес, воруя при этом запасы Артура.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что я был его первым рекрутом.

Сукин сын.

— А Диана?

— Она была для него удобством, которое он использовал для запуска своего бизнеса.

— Он использовал собственную дочь?

— Он не считает, что продает ее. Этот ублюдок заставлял нас каждый день делать друг с другом отвратительное дерьмо перед камерой. Мы были всего лишь детьми, чувак. Мы понятия не имели, что делаем. Он тренировал нас. Показал нам, что делать. Когда мы слишком много жаловались, он нас избивал.

— А что случилось потом? — спросил я, хотя уже знал.

— Появился ты.

— Как мое появление изменило ситуацию? Я пробыл там недолго, прежде чем он привез меня в Штаты.

— Марио чертовски неряшлив и не так осторожен, как думает. Я слышал много его деловых сделок. Тогда я многого не понимал, но все помню. Бюро узнало, что он проводит слишком много времени за пределами юрисдикции Соединенных Штатов. Артур, как ты знаешь, вел деловые отношения в Канаде и в Штатах. Они отстранили его от дела, потому что он, очевидно, не смог предоставить бюро доказательства, которые позволили бы им осудить его или, по крайней мере, привлечь к ответственности с хорошими шансами на то, что обвинения останутся в силе.

— Его разоблачили.

— Большое дело. Бюро начало расследование в отношении Марио. Он потерял работу, но единственная причина, по которой они не смогли осудить, заключалась в том, что его никогда не ловили с ни на чем противозаконном.

— Имеешь в виду нас.

— Бинго. Он привел нас сюда, чтобы спасти свою задницу. Быть пойманным вместе с нами означало суд, тюрьму и стать сукой мускулистого заключенного по имени МакДэдди.

— Где держали Диану? Я никогда не встречал ее.

— Я полагаю, с ее матерью. Нас никогда не оставляли вместе надолго до и после сессий. Он приводил ее, когда хотел поснимать, а она всегда после этого уходила.

— Зачем ему привозить сюда Диану, зная, что ты живешь в том же городе? Он должен был знать, что я узнаю.

— Он не думал, что тебя это волнует.

— Почему ты это сказал?

— Тогда ты произвел впечатление на многих людей, Киран. Ты смог направить свои эмоции, отказаться от детских возможностей и стать тем, кем они хотели.

— Ты хочешь сказать, что они меня сломали?

— Разве это не так?

— Я не боялся. Я не показывал страха.

— Но сколько ты позволил им забрать у тебя?

На самом деле Квентин был старше меня на два года. Не имея медицинских записей, мы смогли солгать о его возрасте. Каким-то образом даже тогда мы знали, как важно оставаться вместе. Кью провел месяцы в приемной семье, пока агентства и местные правоохранительные органы пытались разыскать его родителей, но спустя почти год никто не нашелся. В конце концов его взяла супружеская пара на попечение. Мы никогда раньше об этом не говорили, но я знал, что у него была маленькая капля надежды, что он найдет своих родителей. Родителей, которые, вероятно, продали его, чтобы оплатить какой-нибудь хит или пляжный домик в Малибу. Все зависело от того, сколько, по их мнению, он стоит.

— Ты был там, чувак. Ты сделал то же самое, что и я. Ты принес те же жертвы.

— И когда я наконец был свободен, я смог отпустить. Можешь ли ты сказать то же самое?

Отпустить… Я продолжал слышать эту фразу. Как будто все собрались вместе, чтобы понять, как, черт возьми, они могли заставить меня отпустить.

Последним, кто сказал мне отпустить, был Дэш. Я знал, что сказать, чтобы избавиться от него, но это был Кью. Он знал, на что это похоже, и, судя по истории, которую он только что рассказал, он знал чертовски больше, чем я. Марио превратил его и свою дочь в детей-проституток. Я проглотил желчь и все чувства, которые у меня были по поводу прошлого. Я поступил с этим так, как мне было удобно, и все доктора Филы в мире могли пойти на хуй.

— Ты сам это сказал, да? Я увяз слишком глубоко, поэтому мне нет спасения.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду.

— Это не делает ситуацию менее правдивой. Теперь ответь на мой вопрос. — Когда он вопросительно поднял брови, я спросил: — Как ты думаешь, почему Марио доверил мне свою дочь, зная, что ты здесь?

— Чем бы ни занимался Марио сейчас, он думает, что сможет втянуть в это тебя. Он попытается, потому что если ты не с ним, то значит ты против него.

— Я уже знаю, что он понимает, что я представляю угрозу.

— Тогда что ты с ним делаешь?

— Я продаю свою душу дьяволу.