Глава третья

На следующее утро в форте царило возбуждение, когда новобранцы трудились на плаце возле своих тренировочных столбов. Новость о скором визите правителя быстро распространилась среди солдат, и каждый новобранец с удвоенной силой наносил  удары по своему воображаемому противнику  отчаянно пытаясь произвести хорошее впечатление на человека, которого им вскоре предстояло защищать.  Даже Андокоммий, казалось, сосредоточил всю свою энергию на своем столбе , отметил  про себя Фигул . Напротив плаца  пара его помощников была занята устранением повреждений, нанесенных жестоким штормом, бушевавшим прошлой ночью. Проливной дождь смыл большую часть  снега, выпавшего за последние несколько дней, и теперь среди больших луж и вспененной грязи осталось лишь несколько разрозненных пятен.

Фигул наблюдал за новобранцами с тяжелым чувством беспокойства. Отдавать жизнь правителя в руки частично  обученных  туземных  телохранителей  казалось ему опасным. Любой признак неловкости  его охранников мог сподвигнуть врагов Тренагаса совершить еще одно покушение на его жизнь. Но Белликан был убежден, что рекруты докажут свою пригодность, когда приступят к своим обязанностям.

 -  Все мои товарищи поклялись кровью защищать правителя,  -  объяснил он, присоединяясь к оптиону и глядя на людей, тренирующихся на плацу. - Они сделают все возможное, чтобы Тренагас не пострадал, даже если для этого  им придется отдать свои жизни. Они не посмеют опозориться, не выполнив свой долг.

 -  Даже, несмотря на то, что некоторые из вас предпочли бы, чтобы нас изгнали из ваших  земель?  -  спросил Фигул, склонив голову на Андокоммия.

Белликан взглянул на рекрута и слабо улыбнулся:  -  Понятно, что Андокоммий затаил обиду на Рим. Он потерял свою семью, когда ваш легион вторгся на наши земли и напал на наши городища. Почти все  его близкие погибли.

 -  Очень плохо,  -  категорически ответил Фигул .  -  Это цена, которую платит твой народ за то, что следует за друидами.  Андокоммий сражался на стороне проигравших.  Он должен поцеловать Фортуну в задницу ,  раз он еще дышит.

Знатный дуротриг покачал головой:   - Это не так просто . Отнюдь нет.  Андокоммий никогда не был на  стороне  друидов Темной Луны.  И вообще,  многие наши воины были вынуждены сражаться против своей воли.

- Всегда есть выбор. Никто не приставлял им  клинок к шее и не заставлял их ополчаться против Императора.  Им не нужно было воевать против нас.

 -  Тогда я боюсь, что вы не понимаете  сущности друидов Темной Луны,  -  холодно ответил Белликан.  -  Все те из нас, кто связался с ними заплатили высокую цену, римлянин.

Фигул  уставился на него:  -  Ты действительно ненавидишь их?  Друидов.

- Только секту Темной Луны.  Большая часть нашего племени верна более широкому культу.  Наши убеждения были сердцем нашего племени с незапамятных времен. Но секта Темной Луны… другая.  Они нетерпимы ко всем устоям. Они настаивают на том, что Круах, наш бог войны, зол на то, что его земли осквернены Римом. И что священный долг каждого племени в Британии  -  пролить кровь захватчиков.

 -  Я думал, в это верит каждый друид?

 -  Теперь нет,  -  тихо ответил Белликан.  -  Некоторые другие секты друидов говорят  о заключении мира с Римом.

- Чушь!  Друиды никогда не сдадутся.

 -  Я не говорю о том, что они сдадутся.  - дуротриг нахмурился. - Однажды друиды могут потребовать мира. Даже их ненависть к Риму имеет пределы. Но жрецы  Темной Луны никогда так не поступят. Они поклялись полностью уничтожить ваши легионы любой ценой. Я это знаю, потому что своими глазами видел их жестокость…

 -  Странно,  -  вмешался Фигул .  -  Я думал, ты сбежал из Линдиниса, когда появились друиды?

Белликан покачал головой:  -  Нет, не сразу!. Несколько дней меня держали в плену в крепости на холме, прежде чем мне удалось бежать. То, что я видел, забыть нелегко, римлянин.

- Что  с тобой случилось?

- Друиды собрали в деревнях всех, кто противостоял им, включая моего отца. Они забрали в плен сотни  дуротригов со всех  наших  земель, а также торговцев  вашей империи. Нам связали руки и повели в городище. Жрец заявил, что мы должны пострадать за предательство Круаха.  Вот тогда и начались убийства. - Белликан остановился и закрыл глаза. Он вздрогнул от болезненных воспоминаний. Через мгновение он снова открыл глаза и продолжил. - Бойня длилась несколько часов. Мужчины, женщины, дети… никого не пощадили. На моих глазах мой собственный отец умолял о пощаде, когда друиды разрезали ему живот и вырвали внутренности. Другим отрубили руки и ноги, а тела лишили плоти. Даже сейчас я все еще слышу крики умирающих. Когда они закончили, тела были брошены в ров под фортом, чтобы дикие собаки могли полакомиться ими. Затем остальных поместили в ограду друидов и сказали, что на следующий день нас принесут в жертву и сожгут заживо в деревянной клетке. В ту ночь мне удалось вырваться на свободу и сбежать.  -  Он опустил голову и замолчал.  -  Остальным не так повезло.

Фигул  вздрогнул.  За время своего пребывания в Британии он выслушал множество ужасных историй о друидах и их жестокости, приносивших кровавые жертвы римских пленников, чтобы умилостивить их богов, и сжигавших некоторых заживо в гигантских плетеных человечках.  Но это было нечто гораздо более темное и зловещее. Это была бессмысленная резня туземцев, которые не уважали обычаи культа Темной Луны.

 -  Вот почему мы отдадим наши жизни, чтобы защитить правителя,  -  продолжил Белликан после того, как восстановил самообладание.  -  И даже такие люди, как Андокоммий. Не потому, что мы очень  уж лояльны к Риму, а потому, что альтернатива слишком ужасна, чтобы думать о ней. Если наш правитель умрет, ничто не помешает друидам Темной Луны управлять нашей жизнью.

 -  Рим никогда бы этого не допустил,  -  возразил Фигул. Он ударил крепко сжатым кулаком по ладони. - Легионы остановят друидов до того, как они захватят власть.

 -  Хотел бы я разделить вашу уверенность.  Но правда в том, что без Тренагаса не будет союза с Римом.  Нет явного преемника правителя, нет кровных родственников.

 -  А как насчет дочери правителя?

Белликан усмехнулся:  - Анкаста?  Дочь правителя? Совет старейшин никогда не согласится на это.  Мы не такие, как бриганты.  Не может быть и речи о том, чтобы позволить женщине управлять нами.  Нет.  Если Тренагас умрет, друиды воспользуются этой неопределенностью и снова возьмут власть в свои руки.  Боюсь, даже Рим не сможет остановить их.

 -  Мы никогда не отступим с территории дуротригова,  -  настаивал Фигул .  -  Только не после того, как столько жизней было принесено в жертву, чтобы завоевать новую провинцию.

Белликан рассмеялся и медленно покачал головой:  -  Вы, римляне!  Всегда так уверены в победе, даже когда боги не благоволят вам.  Но вы не можете знать, что ждет вас в будущем. Пока Калум продолжает вдохновлять своих последователей, ни в чем нельзя быть уверенным.

 -  Калум?

Белликан кивнул:  -  Вы наверняка слышали о нем? Того, кого называют Жрецом Крови.

Фигул  кивнул, вспомнив предыдущий разговор со Сциллой.  Ставленник друида подвергся пыткам и раскрыл имя молодого жреца, возглавляющего секту Темной Луны:   -  Почему его называют Кровавым Жрецом?

 -  Он приносит своих врагов в жертву богам перед  каждой битвой. Говорят, чтобы вдохновить своих людей на победу.  Его последователи  -  жестокие фанатики, слишком крайние даже для других сект друидов. Говорят, Калум был когда-то схвачен римлянами и подвергнут пыткам. Его лицо было  покрыто ужасными шрамами и  сильно обожжено, прежде чем он сбежал. Вот почему он сжигает заживо всех пленных солдат. Чтобы отомстить. Некоторые думают, что он сошел с ума.  Другие считают, что он настоящий голос Круаха.

- А что  думаешь ты?

Белликан пожал плечами:  - Неважно,  что я думаю. Но пока Калум возглавляет друидов Темной Луны, Риму есть чего опасаться.

Фигул  уже собирался ответить, когда услышал громкий грохочущий звук со стороны форта. Он отвернулся от Белликана и увидел распахнувшиеся ворота из грубо обтесанного дерева. В форт въехало несколько всадников во главе с высоким темноволосым мужчиной на лоснящемся белом коне.

Тренагас въехал на плац в сопровождении своего телохранителя  из вспомогательных войск, а за ним следовал ближайший круг советников, все они блистали в своих ярких штанах и экстравагантных золотых брошах и торках. Тренагас натянул поводья и остановил коня возле плаца. Когда он спешился, Сцилла вышел из штаб-квартиры и поспешил поприветствовать правителя.

- Ваше Величество! -  поклонился посланник.  -  Как всегда, большая честь видеть вас. Надеюсь, вы в порядке?

 -  Очень хорошо, мой дорогой друг!  - ответил Тренагас на беглой латыни. Его улыбка подчеркивала выступающие морщинки в уголках глаз.  -  Несмотря на все усилия Бога грома прошлой ночью!

Посланник нахмурился, глядя на глубокие лужи, блестевшие на проезжей части.  -  Согласен, ночью прошел настоящий ливень.

- Ах, все равно хорошо. Нельзя допустить, чтобы погода испортила нам настроение! Я так понимаю, вот-вот начнутся работы над моим новым резидентским домом?

 -  Верно, ваше величество. Планы утверждены акиматом, и инженеры немедленно приступят к строительству.

- Отличные новости. Пришло время мне иметь особняк,  достойный моего имени. Та простая вилла, которую строит Когидубн, померкнет в сравнении с моим дворцом!

Когда он говорил, в его глазах светился гордый блеск, и Фигул  уже не в первый раз задался вопросом, действительно ли дуротригам станет лучше при новом правителе-клиенте. Он видел, как жили другие племена в Британии после того, как они были включены в новую провинцию, как аристократия становилась все жирнее и богаче, заискивая перед римлянами, в то время как остальные их народ  погряз в отчаянной нищете, едва способный прокормить свои семьи.