ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

СЕДЬМАЯ

ЛУКАС

Томас встретил нас в аэропорту с громким:

— Добро пожаловать в Париж, голубки.

Он улыбался, обнимая нас.

Эта улыбка до сих пор красуется на его лице, когда мы сидим все вместе в их гостиной: он с Амели на одном диване, а мы с Леорой — на другом.

— Не могу поверить, что у Лукаса есть жена. Никогда за миллион лет не думал, что он остепенится. Правда, любовь моя? Разве я не говорил тебе, что Лукас всегда был слишком сосредоточен на работе и не был веселым?

Томас поворачивается к Амели, показывая на нас с Леорой.

— Перестань, Томас, ты был в шоке весь последний месяц. Разве ты не видишь, что он наконец-то нашел подходящую женщину?

Последняя фраза произносится с мягкой улыбкой в сторону Леоры.

Амели и Томас женаты уже пять лет, но мы все трое дружим с университета.

Там мы и познакомились; нас объединяла нелюбовь к профессору стратегического менеджмента, чьи лекции могли усыпить любого быстрее, чем колыбельная песня, но нам удавалось продержаться до конца занятий вместе.

— Итак, расскажи нам. Как он сделал предложение?

Она направила свой вопрос на Леору.

— О да! Это замечательная история.

Леора смотрит на меня с ухмылкой, обещающей озорство.

Зачем она это делает, я не знаю, потому что у нас уже есть история, в которой я сделал предложение под звездным небом — романтично и красиво.

— Он приехал ко мне всего через три месяца после того, как мы начали общаться. Мы уже были влюблены друг в друга по уши, но разве можно меня винить? — Говорит она, ласково беря меня за подбородок. — Только посмотрите на него. В тот вечер он решил отвести меня на потрясающую террасу на крыше, чтобы мы могли вместе посмотреть на луну.

— Молодец, братишка. — Говорит Томас, показывая мне большой палец вверх.

— Да, это было действительно прекрасно, но бывает и лучше.

Я смотрю на нее, молча умоляя придерживаться сценария.

Но она лишь ухмыляется и продолжает:

— Когда я поднималась на террасу, меня встречала живая группа, которая играет акустическую версию «Marry You» Бруно Марса, а Лукас, который стоит рядом с ними, одет в белый костюм.

Томас переводит взгляд на меня, и от выражения его лица мне хочется закричать.

Он смотрит на меня так, будто не узнает.

Я уже как-то говорил, что меня никогда не застанут мертвым в белом костюме.

Я ношу только черные, серые или темно-синие.

Как только я думаю, что ситуация не может стать еще хуже, Леора снова начинает говорить, и я чувствую, как каждый нерв в моем теле говорит мне, чтобы она остановилась.

Леора смотрит на меня с лукавой улыбкой, а затем поворачивается обратно к Амели, которая с нетерпением наклоняется вперед на своем сиденье.

— Итак, Лукас медленно подходит ко мне и протягивает большую коробку с голубым бантом на верхушке.

Глаза Амели расширяются, и она спрашивает:

— Что было внутри коробки?

Ухмылка Леоры становится еще шире, когда она продолжает:

— Внутри коробки лежал плюшевый медведь, одетый в белый костюм, и держал еще одну маленькую коробочку. В этой коробочке было красивое кольцо, а когда я подняла глаза, Лукас стоял на одном колене, по его щеке текла слеза, а в руках он держал любовное письмо, которое прочитал мне. В нем было написано...

— Там было написано: Ты выйдешь за меня замуж? Да или нет? — Вмешался я, надеясь положить конец ее нелепой истории. — Она сказала «да», и на этом все закончилось.

Томас разразился хохотом, и я чувствую, как мое лицо становится ярко-красным.

— Плюшевый мишка в костюме. — Повторяет он, вытирая слезы с глаз. — Кто ты такой и что ты сделал с моим другом?

— Я думаю, это мило! — Говорит Амели, хлопая Томаса по плечу.

— Можно посмотреть на твое кольцо, Леора?

— Конечно.

Леора гордо протягивает руку к Амели, и я проклинаю тот день, когда позволил ей оставить себе это шуточное кольцо.

— Оно прекрасное.

Я не могу удержаться и вклиниваюсь.

— Настоящее кольцо все еще подгоняют по размеру. А пока она выбрала это.

Амели ухмыляется, делая глоток вина.

Мы с Леорой обмениваемся взглядами, оба знаем о многочисленных спорах по поводу кольца, и я решаю отомстить ей за ту ужасную историю с предложением и фиаско с кольцом.

— Амели, не могла бы ты сегодня на ужин поменять заказ на ресторан Le Benkay? Я бы хотел, чтобы Леора его попробовала, это одна из ее любимых кухонь.

Леора смотрит на меня любопытным взглядом. Она собирается убить меня, и я не могу дождаться.

— Конечно, я дружу с женой шеф-повара.

— О, а что это за ресторан?

Леора спрашивает Амели, немного сомневаясь.

— Это один из лучших суши-ресторанов в Париже, тебе понравится. Он также находится очень близко к Эйфелевой башне. Лукас сказал мне, что ты никогда не была в Париже, поэтому, конечно, я поведу тебя посмотреть на Эйфелеву башню в подсветке. — С энтузиазмом отвечает Амели.

Я вижу удивление и замешательство на лице Леоры.

Она ненавидит суши, и я это знаю.

Леора с улыбкой поворачивается ко мне.

— Как мило, что ты обо мне подумал. — Говорит она, но я знаю, что скрывает эта улыбка.

Пока мы разговариваем, она планирует мои похороны.

— Ты должна попробовать и это, Леора.

Это уже четвертый кусок суши, который я наблюдаю, как Леора с трудом проглатывает. Амели, похоже, настаивает на том, чтобы она попробовала все виды суши в меню.

На ее лице — выражение чистого отвращения, которое она пытается скрыть за улыбкой. Надо отдать ей должное, у нее это неплохо получается.

— Спасибо. — Говорит она, пытаясь съесть еще один кусок.

Я начинаю чувствовать себя немного неловко. Она действительно его ненавидит, и, судя по всему, ее скоро стошнит.

Ее лицо приобрело зеленый оттенок, но я не хочу, чтобы она ушла из ресторана, не пообедав как следует.

Заметив неподалеку официанта, я машу ему рукой.

— Bonsoir, могу я заказать филе говядины Black Angus, пожалуйста?

Леора поворачивается ко мне с умоляющим взглядом.

— Как бы вы хотели? — Спрашивает официант.

Я вопросительно смотрю на нее, молча пытаясь дать понять, что это блюдо для нее.

Похоже, она понимает, потому что произносит:

— Средний.

— Средний, пожалуйста.

Он уходит, и Леора испускает вздох облегчения. Она наклоняется ко мне и шепчет, чтобы только я мог услышать:

— Большое спасибо. Я действительно не смогла бы съесть еще один кусок суши.

Я улыбаюсь ей.

— Нет проблем. Я просто хочу, чтобы ты наслаждалась едой.

— Ну, это твоя вина, что я вообще оказалась в такой ситуации. Я еще не простила тебя.

Я кладу руку ей на щеку и наклоняюсь чуть ближе.

— Извини, но это то, что ты получаешь за такую нелепую историю с предложением.

— Ребята, вам нужна комната?

Я выпрямляюсь и вижу, что Томас озорно ухмыляется.

Амели закатывает глаза.

— Веди себя хорошо, Томас, оставь молодоженов в покое.

Официант возвращается с блюдом, приготовленным для Леоры в совершенстве, и ставит его передо мной, но я передвигаю его так, чтобы он оказался перед ней.

Амели бросает на меня взгляд, ведь я уже говорил, что суши — любимое блюдо Леоры.

— Я очень хочу, чтобы она попробовала - это мое любимое блюдо. — Говорю я.

Лицо Амели при этом озаряется.

— О, это так мило.

Леора откусывает кусочек мяса, и ее лицо загорается от восторга, когда она исполняет свой маленький счастливый танец.

Как всегда, восхитительно. Я никогда не устану на это смотреть.

Мы продолжаем ужинать, болтая и смеясь вместе, и, когда мы заканчиваем, я предлагаю прогуляться к Эйфелевой башне, чтобы переварить наш ужин.

Мы прогуливаемся по улицам, любуясь огнями города и наслаждаясь прохладным вечерним бризом.

Рядом с нами течет река Сена, в нежной ряби которой, как в жидком зеркале, отражаются городские огни.

Впереди вырисовывается силуэт легендарной Эйфелевой башни, очерченный на фоне ночного парижского неба.

Кажется, что весь город принадлежит нам, как будто кроме нас четверых больше ничего не существует.

Тепло руки Леоры в моей, а также тихая болтовня и смех Томаса и Амели рядом с нами вызывают во мне чувство удовлетворения и счастья.

Я смотрю на Леору, и она ловит мой взгляд, на ее губах играет маленькая улыбка.

— Что? — Спрашиваю я.

— Я не могу поверить, что иду посмотреть на Эйфелеву башню.

Другой рукой я показываю вверх.

— Если ты посмотришь вверх, то сможешь увидеть ее.

Леора откидывает голову назад, ее глаза обводят культовое сооружение, восхищаясь его размерами и красотой.

Мы доходим до Эйфелевой башни, и она, как всегда, прекрасна: ее металлическая конструкция сверкает в темном ночном небе.

— Ух ты!

— Красиво, правда? — Спрашивает Амели, и Леора только кивает.

— Пойдемте, поднимемся на лифте на самый верх. Очередь почти пустая. — Предлагает Томас.

Леора тут же переключает внимание на него. Она до сих пор не рассказала мне о своем страхе перед лифтами, но теперь я в этом уверен.

— О нет, нам не нужно подниматься. Вы, ребята, наверное, уже сотни раз там поднимались.

— Конечно, мы должны. Вы же здесь впервые. Не беспокойтесь о нас. — Настаивает Томас.

Я сразу же замечаю поражение и скованность в ее плечах и пытаюсь придумать, как вывести ее из этого положения, не ставя в тупик.

— Ребята, давайте сегодня обойдемся без поездки на лифте. Мне нужно вернуться домой, чтобы закончить кое-какую работу. Я отведу ее посмотреть на это в другой день, обещаю.

Они все останавливаются, и Амели смотрит на меня, немного разочарованная.

— Ты уверен? — Спрашивает она, бросая взгляд на Леору.

Я киваю, слегка сжимая руку Леоры.

— Да, давай оставим это на другой раз.

Леора благодарно улыбается мне, и я понимаю, что принял правильное решение.

— Хорошо, но позвольте мне хотя бы сделать милую фотографию вас двоих на фоне него.

Амели приседает, опуская телефон, чтобы снять как можно больше башни.

Я стою, обняв Леору.

— Ты можешь выглядеть еще строже? — Восклицает Томас.

Леора прислоняет голову ко мне, пытаясь выглядеть более расслабленной, и Амели тут же делает несколько снимков.