— Незаконченное дело. — Он шепчет, а его пальцы продолжают свои исследования.

— И ты пришел, чтобы закончить его?

Он смотрит на меня таким глубоким взглядом, что это меня обезоруживает. Однако, как и всегда, он остается непостижимым, его мысли невозможно разгадать.

— Что-то вроде этого, — отвечает он загадочно.

Он препарирует меня этими глазами, вскрывая и рассматривая все внутри меня, но я не могу сказать, нравится ли ему то, что он видит.

— Не смотри на меня так. — Я шепчу. — Я никогда не могу понять, о чем ты думаешь.

— Я могу сказать тебе.

Возбуждение бурлит в моем животе, мощное, как никогда. Я киваю. Он продолжает.

— Я просто подумал, что знаю, чего хочу.

Я хмурюсь, сбитая с толку.

— Что ты имеешь в виду?

— Мой подарок на десятый день рождения. — Он уточняет. — Я знаю, чего хочу от тебя.

Моя рука падает с его шеи, и на меня наваливается неземная неподвижность. Он продолжает изучать меня взглядом, обводя мое лицо своими слишком проницательными глазами и принимая во внимание то, как приоткрывается мой рот, как сбивается дыхание и как расширяются мои собственные глаза.

Он помнит.

Я годами ждала, когда он появится и потребует свой подарок. Даже когда он игнорировал меня, часть меня думала — и еще большая часть надеялась, — что однажды он найдет меня и попросит. Когда он так и не пришел, я решила, что он забыл. Что, как и все остальные наши совместные воспоминания, это было для него просто отрезком времени, а не определяющим моментом его жизни, как это было для меня.

То, что он признал это обещание из нашего детства, поразило меня, потому что это похоже на нечто большее. Как будто он наконец признает, хотя бы в малой степени, кем мы когда-то были друг для друга.

— После всего этого времени, — говорю я с небольшой улыбкой. — Чего ты хочешь? — спрашиваю я.

— Поцелуй. — Он хрипит.

Тихий вздох скрывает мою настоящую реакцию; мое сердце вдруг начинает колотиться так сильно, что я слышу и чувствую его стук в ушах.

— Что?

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала.

— Почему?

Его взгляд падает на мой рот. Его голос гортанный, когда он говорит.

— Почему бы и нет?

— Ты ждал все эти годы, — я слегка покачала головой. — Не стоит тратить их впустую, если это не то, чего ты хочешь.

Рука, которая все еще держит мою, притягивает меня ближе к нему, его гравийный голос — не более чем темное бормотание, когда он говорит.

— Я в курсе. — Его челюсть напряжена. Его не переубедить в том, что он не получит желаемого. — Я помню каждое свое слово.

— Я не знала, что ты заслужил поцелуй. — Я пытаюсь, но его рука крепко сжимает мое бедро, притягивая меня все ближе.

— Мне неинтересно его заслуживать, Сикс. Я хочу, чтобы ты подарила его мне.

— Правила, — слабо говорю я, делая последнюю попытку сопротивляться.

Потому что на самом деле я умираю от желания поцеловать его.

— К черту правила. — Он убирает руку с моего бедра и берет меня за талию.

Я кладу руку на его шею, чувствуя, как его ровное биение сердца становится все быстрее под моим прикосновением.

Его голова полностью откинута назад, глаза горят темной похотью и прикованы ко мне, когда я начинаю сокращать расстояние между нами. Его рука спускается вниз и обхватывает мою задницу, не давая мне отступить, если бы я сделала шаг, но позволяя мне взять инициативу в свои руки.

Я не должна этого делать, но на самом деле мне больше нечего терять. Нет ничего, чего бы я еще не подарила ему, чего бы я не отдала ему с готовностью, если бы он этого захотел. А он этого хочет.

С последним вздохом я закрываю глаза и прижимаюсь губами к его губам.

Мой рот смыкается вокруг его верхней губы, а язык робко высовывается наружу, проводя по шву его губ, побуждая их приоткрыться.

Они естественным образом расступаются, и я лижу его рот, ища его язык, а по позвоночнику пробегает мурашка.

Его руки крепко сжимают мое тело, но он не целует меня в ответ.

Я начинаю отстраняться.

— Если бы ты не собирался..., — его рука смыкается на моей шее, заставляя меня замолчать и не давая отодвинуться.

Его глаза медленно, ошеломленно открываются, зрачки расширяются, похоть расцветает в его взгляде, как чернильные ленты в воде, когда они встречаются с моими.

— Заткнись, — говорит он, его голос густой от возбуждения, — и поцелуй меня.

Он снова прижимает меня к своему рту, на этот раз контролируя ситуацию, резко встает и прижимает меня к стене рядом с собой. Я ударяюсь спиной о стену, и его рука опускается надо мной, заключая меня в клетку.

В отличие от моего любопытного, неуверенного исследования, его рот требует.

Он стонет мне в губы, его язык проникает внутрь и обхватывает мой. Он дикий и неистовый, переходит от прикусывания губы к войне с моим языком, к захвату меня за талию и прижиманию к стене, прижимая меня своими бедрами.

Он поглощает меня так, будто это в последний, а не в первый раз.

С отчаянием, а не с любопытством.

Как будто ему нужно наверстать годы, которые он не целовал меня.

Головокружение от его поцелуя одурманивает и опьяняет. Все рациональные мысли покидают меня, все мое существо сосредоточено на том, чтобы получить больше, почувствовать больше, и я неистово хватаюсь за него руками.

Твердый контур его члена трется о мой центр, пока он продолжает атаковать мой рот. Мои ноги обхватывают его талию, а руки — шею, жадно прижимая его к себе.

— Ты такая горячая, такая чертовски горячая, — пьяно бормочет он, его руки сжимают мое платье на бедрах, когда он жарко прижимается к моему рту. — Ты больше никогда не будешь скрывать от меня свой рот.

Он снова прижимается своими губами к моим, заглушая мой протест и продолжая наступление.

Я оцепенела от вожделения и судорожно пытаюсь притянуть его ближе, хотя мы уже находимся грудь к груди.

— Никс, нет, — эротично задыхаюсь я, наконец-то сумев оторвать свой рот от его рта, когда его пальцы впиваются в мою голую задницу. — Мы должны спуститься на ужин.

— Тогда тебе лучше кончить побыстрее.

Он сдвигает мои трусики в сторону и погружает два пальца в мой тугой проход, обнаруживая, что я мокрая и готова к его приходу.

— Дом, милый дом, — говорит он с придушенным стоном, все его тело содрогается, когда он проникает в меня. Его глаза на мгновение закрываются, а когда снова открываются, то горят от вожделения. — Ты так готова ко мне, твоя киска, должно быть, соскучилась по мне.

— Да, — задыхаюсь я, — соскучилась.

В его груди раздается довольное рычание, и он начинает проникать в меня пальцами. Я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, отталкиваясь спиной от стены и толкаясь тазом в его руку.

— Ты такая нуждающаяся маленькая шлюшка. Ты трогала себя, когда меня здесь не было?

— Да, — задыхаюсь я.

— Ты думала обо мне, когда заставляла себя кончить?

— Д-да. — Я так близко, еще несколько движений, и я кончу.

— Расскажи мне. — Он требует, в его голосе слышится возбуждение.

— Ты был зол, — удается мне сказать, когда глаза закатываются на затылок. — Ты был... груб со мной. Ты делал то, что хотел.

Он одаривает меня маниакальной улыбкой и вынимает пальцы. Я тихонько вскрикиваю от потери, мой рот кривится в гримасе.

— Не такая уж хорошая девочка, в конце концов. — Он одобрительно мурлычет.

Никс протягивает руку между нами и расстегивает пуговицу брюк, одним быстрым движением расстегивает молнию и вынимает свой член. Он ударяет им по моему клитору, пирсинг царапает чувствительную кожу, и приставляет его к моему входу.

Он проталкивается внутрь и продолжает двигаться, пока не оказывается внутри меня, его таз трется о мой клитор и сводит меня с ума.

Его лоб прижимается к моему.

— Да, черт возьми, — бормочет он.

Он отступает назад, пока во мне не остается только кончик, а затем подается вперед, вставляя свой член обратно до упора. Он повторяет это движение, пока я не чувствую, что теряю рассудок.

— Феникс, — говорю я, выкрикивая его имя.

— Я знаю, детка. Это так приятно, правда? Ты так полна моим членом, как я и хотел.

Я ошеломленно киваю, мои ногти жестоко впиваются в его спину, несомненно, оставляя следы когтей даже на его рубашке.

— Я хочу, чтобы ты кончила, когда я буду тебя целовать. — Он требует, его темп становится безумным.

Он вколачивается в меня, пока я не ударяюсь спиной о стену позади меня, подбрасывая меня, как тряпичную куклу. Его рука обхватывает мое горло и сжимает его, заставляя меня поднять голову и посмотреть на него.

Его губы с силой прижимаются к моим. Он заглатывает мои стоны в свой рот, сливая нас в единое целое, не давая вырваться, пока он вбивается в меня.

Это грязно, безумно и совершенно по-нашему, и он целует меня так, будто я что-то для него значу.

Сердце замирает в горле, когда я понимаю, что совершила ужасную ошибку. Потому что неделями сдерживалась от поцелуев с ним, только чтобы наконец дать ему это сделать.

Это делает поцелуй намного более значимым. Как будто я уже отдала ему свое тело и сердце, а теперь вручаю последний кусочек своей души.

Он шлепает меня по заднице, прикусывает губу и с силой входит в меня в последний, жестокий раз, сбрасывая меня со скалы оргазма в процессе.

Мои мышцы сжимаются вокруг его члена, когда я кончаю, высасывая из него его собственный оргазм, и я чувствую, как его семя заливает меня.

Мы остаемся в таком положении несколько мгновений, прижимаясь друг к другу и задыхаясь. Наконец он вырывается, его губы снова прижимаются к моим, пока он приводит себя в порядок.

— Пойдем, — говорю я, с трудом отстраняясь от него. — Мы опаздываем на ужин.

Я хватаю подол платья и опускаю его на бедра, направляясь к двери с ним на буксире.

— Подожди, — говорит он, беря меня за руку и возвращая в свои объятия. Его губы снова жарко прижимаются к моим, удивляя меня.

Поцеловавшись еще пару минут, он отстраняется.

— Ты даже не представляешь, как давно я хотел это сделать, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему. — А теперь давай накормим тебя и зарядим энергией. Я еще не закончил с тобой на эту ночь.