32

32





В течение следующих нескольких дней я не провожу много времени вдали от Тайер. Мы начинаем утро с тренировки один на один, затем завтракаем и сразу же отправляемся на занятия.

Когда наши расписания все же расходятся, мы неизбежно встречаемся в столовой во время обеда. Мы видимся в коридорах или на занятиях, вместе идем на командную тренировку.

Ночью мы так же неразлучны. С момента вечеринки в доме Девлина пять дней назад мы проводим вместе каждую ночь.

Мама Беллами, Триш, находится в городе и проводит время со своей пострадавшей дочерью, поэтому мы ночуем у меня, чтобы она могла пользоваться комнатой Тайер.

Невозможность разлучиться с Тайер ― причина того, что я сижу на ее диване в окружении ее друзей и Триш, участвуя в игре, которая превращается в очень конкурентную и жестокую ночь.

Тайер стоит, бурно жестикулируя, пока Сикс и Нера пытаются разгадать ее шараду. Мне запретили быть ее партнером девочки, которые заявили, что я провел с ней достаточно времени за последние несколько недель, и теперь их очередь, так что все, что я могу делать, это бесполезно наблюдать и пытаться не кричать «Карли Ллойд».

Это так очевидно, я догадался об ответе еще пять минут назад.

Тем не менее, я слежу за каждым ее движением. Как она убирает волосы за ухо, как судорожно двигает руками, подбадривая Сикстайн в ее догадках.

Как она самозабвенно смеется, и этот громкий и мелодичный звук согревает мне грудь, особенно в этот холодный вечер середины ноября.

Я не могу отвести от нее взгляд. Не тогда, когда она сияет так ярко, что я вижу только ее.

Я наклоняюсь, чтобы поднять свой бокал, и уже подношу его к губам, когда замечаю, что Триш наблюдает за мной со знающей улыбкой на лице.

Мы опоздали на вечер игр, задержавшись из-за быстрого секса в душе, поэтому, когда мы приехали, меня представили ей только мимоходом, прежде чем нас проводили в зал.

Она кажется очень любящей и доброй, что делает ее еще более пугающей в моих глазах.

Она встает и садится рядом со мной на диван.

― Так ты и есть тот самый печально известный Рис?

― Да, мэм, ― говорю я. ― Хотя я не уверен, как я себя чувствую, узнав, что я уже печально известен.

Она смеется и ласково мне улыбается.

― Моя дочь много рассказывала о тебе.

Я знаю, какую роль Триш сыграла в жизни Тайер до сих пор. Даже за то короткое время, что я наблюдал за ними вместе сегодня вечером, нерушимая связь между ними очевидна в том, как они обнимаются, общаются и подыгрывают друг другу.

― Какая из дочерей? ― спрашиваю я.

Триш и Беллами ― ее семья, так же как ее мама и брат.

Взгляд Триш мгновенно теплеет от моих слов, гордость сияет в ее радужных глазах, когда она улыбается мне.

― О, ты мне нравишься.

Я беру напиток, скрывая довольную улыбку, которая растянулась на моем лице от ее одобрения.

― Рад это слышать, ― отвечаю я, оглядываясь на Тайер, которая все еще пытается заставить других девушек разгадать ее шараду. Она старается изо всех сил, падает на пол, чтобы изобразить один слог, а затем вскакивает на ноги от восторга, когда они угадывают его правильно.

― Она довольно особенная, не так ли? ― Я поворачиваюсь к Триш, когда она задает мне этот вопрос, ее глаза медленно переходят с Тайер на меня.

― Да, она такая, ― говорю я, соглашаясь со своим сердцем.

― Она никогда не признается в этом, но ей трудно доверять людям, особенно мужчинам. Но тебе она, похоже, доверяет, ― говорит она, прежде чем ее взгляд становится прищуренным: ― Не делай того, что твой друг сделал с Беллами. Не причиняй ей боль.

― Я знаю, что это сложно, но Роуг... он любит ее. Он собирается вернуть ее. ― Я говорю, чувствуя необходимость защищать благонамеренные, хотя и идиотские решения моего друга.

― Можно любить кого-то и при этом причинять ему боль, ― замечает она.

― Ну, мы не настолько серьезны...

― О, так у вас не эксклюзивные отношения?

Рычание срывается с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить.

― Да, это так. ― Я выдавил из себя сквозь стиснутые зубы, кулак так крепко сжимает стакан, что я боюсь, как бы он не разбился. ― Извините.

― Судя по твоей реакции, у вас эксклюзивные отношения, и, насколько я могу судить, вы провели вместе каждый день за последнюю неделю, и ты сейчас на вечере игр в ее квартире, где присутствуют только ее друзья и семья, но у вас ничего серьезного?

С этим трудно спорить.

― Послушай, Рис, ― говорит Триш. ― Ты меня не знаешь, и после этой недели мы можем больше никогда не увидеться, поскольку, очевидно, это не «серьезные отношения», хотя ты почти не отходил от нее с тех пор, как приехал сюда.

И вот тут-то я понимаю, откуда у Беллами и Тайер берется нахальство.

― Но я с удовольствием дам тебе совет, если ты позволишь. Тайер рассказала мне о твоих родителях, и я очень сожалею о твоей потере. Потерять родителей тяжело в любом возрасте, но в таком юном, как ты, это просто жестоко. У тебя должны быть бесконечные резервы сил, чтобы не только пережить это, но и выжить, ― она сделала паузу, ласково сжав мою руку. ― Я понимаю, почему ты будешь осторожничать и не захочешь впустить такую боль обратно в свою жизнь, я понимаю, но я бы предостерегла тебя от полного самоотказа. Я не хочу, чтобы ты упустил возможность изменить свою жизнь только потому, что боишься снова испытать боль. Реальность такова, что боль ― это цена, которую мы иногда платим за любовь. Это большая цена, но я думаю, что стоит рискнуть, чтобы пережить прекрасную историю любви с кем-то, особенно когда мы знаем, что боль неизбежна. Вот и все, это мой совет. Ты можешь принять его или отмахнуться от него, но я надеюсь, что ты примешь его ради вас обоих, потому что то, как вы смотрите друг на друга, говорит мне все, что нужно знать. Это может стать чем-то действительно замечательным, ― говорит она. ― Если ты позволишь.

Я сглатываю, медленно переваривая ее слова. По правде говоря, мне все труднее отрицать, что я испытываю к Тайер чувства.

Она засела у меня под кожей, и я не смогу ее вытащить, даже если захочу.

― Спасибо, ― говорю я, громко прочищая горло. ― Вы дали мне много пищи для размышлений.

― Не дай ей ускользнуть от тебя, Рис.

― Откуда вы знаете, что она вообще этого хочет? Она только что покончила с предыдущими отношениями, может быть, ее устраивает, чтобы это было несерьезно, ― говорю я, мое настроение портится при мысли о Картере. До этого момента я с радостью забывал о его существовании.

Триш смотрит через мое плечо, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку ткани, прежде чем Тайер опускается ко мне на колени. Она обхватывает меня за шею и прижимается попкой к моему твердеющему члену.

― Привет, ― говорит она, чмокая меня в губы один раз, потом второй.

Я обхватываю ее одной рукой за талию, а другой ― за бедра, притягивая ее ближе к себе.

― Привет, любимая, ― говорю я с довольным урчанием, радуясь тому, что она снова в моих объятиях.

Я смотрю на Триш, которая заговорщицки улыбается мне.

― Я просто знаю, ― говорит она, поднимая свой бокал. ― Я собираюсь взять добавку.

― О чем вы, ребята, говорили? ― спрашивает Тайер, в ее взгляде ясно читается интерес.

― Ничего важного, ― отвечаю я.

― Вот что я тебе скажу ― она дает самые лучшие советы. Что бы она тебе ни сказала, слушай ее. Она всегда права.

― Правда? ― спрашиваю я, приподнимая уголок губ в улыбке.

― Да, ― кивает она. ― Я не слушала ее, когда была моложе ― ну, знаешь, бунтарство и все такое ― но я поняла, что это просто откладывание неизбежного. Она всегда оказывается права.

― Я буду помнить об этом. ― Я говорю ей, откидываясь на спинку дивана и увлекая ее за собой. ― Сикс и Нера в конце концов раскусили твою шараду?

― Нет, ― говорит она, пораженная. ― Я думала, что было очевидно, что это...

― Карли Ллойд, ― заканчиваю я.

Ее глаза радостно сверкнули при моем ответе.

― Да! ― Она игриво шлепает меня по груди, чтобы подчеркнуть это слово. ― Они поступили умно, разделив нас для этой игры, вместе мы были бы слишком сильны для них.

― Чертовски верно, Сильвер. ― Говорю я, захватывая ее губы своими. Поцелуй переходит в жаркий и тяжелый, и мой до боли твердый член отчаянно желает принять участие в этом действе.

― Эй, голубки! ― воскликнула Нера, прерывая нас. ― Хватит уже. Вы нужны нам для следующей игры.

― Да, Рис, иди сюда. Мне нужны твои футбольные знания для этого раунда. ― Говорит Беллами, обращаясь ко мне.

― Мы не голубки, ― слабо поправляет ее Тайер, пока я стою с ней на руках и ставлю ее на землю.

― Даже если это и так, то скоро этому придет конец, ― говорю я ей, и она бросает на меня встревоженный взгляд, от которого кровь стынет в жилах: ― Я не собираюсь легко относиться к тебе только потому, что мы вместе. Приготовься к тому, что ты будешь уничтожена.

Этого достаточно, чтобы воспламенить ее конкурентоспособность: она подходит ко мне, наклоняет подбородок и сужает глаза.

― Игра началась.