Я вхожу в дом Риса одна.

Оставлять Беллами дома, чтобы пойти к ее бывшему парню, было глупо, но я должна была прийти.

Рис не ответил на мое сообщение об отмене тренировки и не ответил на последующее, в котором я спрашивала, чем он занят.

Я уверена, что он злится на меня за то, что я «решила» взять Картера с собой домой вчера вечером, и если бы он просто ответил мне, я могла бы объяснить, что он неправильно понял все это.

Но поскольку он не хочет, я вынуждена идти к нему.

Причем без сопровождения, поскольку девушки остались с Беллами, чтобы попытаться ее развеселить.

Здесь сотни студентов из АКК и других школ, и все они отчаянно пытаются попасть на одну из этих легендарных вечеринок.

Из-за толпы людей невозможно легко передвигаться, не говоря уже о том, чтобы найти его. Я пробираюсь сквозь толпу к кухне, когда слышу, как несколько голосов выкрикивают его имя.

― Давай, Рис!

Это доносится снаружи. Я протискиваюсь сквозь толпу к паре стеклянных дверей на кухне и выхожу на заднюю сторону дома.

Люди тесно столпились вокруг бассейна, повсюду разбросаны стаканы и пивные бутылки ― вечеринка продолжается.

Все они смотрят на что-то над собой.

Я следую за ними по направлению к дому, и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу Риса, стоящего на перилах балкона второго этажа без рубашки и раскинувшего руки, как бог, призывая людей поддержать его.

Его голова откинута назад, поэтому я не могу разобрать выражение его лица, но мышцы его живота пульсируют в лунном свете.

Он выглядит сверхчеловеком.

Не успеваю я додумать мысль, как он делает сальто с балкона и падает пушечным ядром в бассейн под ним.

Я протискиваюсь сквозь толпу к краю бассейна и обшариваю его сверху, не дыша в течение нескольких секунд, пока он находится под водой, ожидая, пока он вынырнет.

Он сошел с ума, если сделал это с такого большого расстояния в довольно мелкий бассейн, в чем я не сомневаюсь. Что, если бы он сломал себе шею?

У меня сердце замирает от одной этой мысли.

Наконец, через несколько секунд, которые кажутся часами, но я уверена, что на самом деле это скорее пятнадцать секунд, он выныривает под бурные аплодисменты толпы и встряхивает головой, чтобы удалить излишки воды.

Он легко ухмыляется, проводит рукой по волосам, убирает их со лба и подплывает к краю бассейна.

Рис упирается обеими руками в бортик и, используя как рычаг, поднимает свое тело из бассейна, его мощная фигура рассекает воду, не прилагая почти никаких усилий.

На выходе его ждет девушка. Она набрасывает на его плечи теплое полотенце и обхватывает его за плечи, прижимаясь к нему.

Он бросает на нее удивленный взгляд, а затем его рот растягивается в медленной ухмылке.

У меня в горле завязывается болезненный узел, когда я смотрю на него с ней.

Я идиотка. Он сказал мне, что ему надоело ждать, что он собирается встречаться с другими людьми.

Я думала, что он не пишет мне, потому что злится, но, возможно, он просто трахается с этой случайной девушкой.

Словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, он поднял взгляд и встретился с моим. Даже среди отделенного бассейна и среди сотни людей, он находит меня в толпе.

Его глаза впиваются в мои, и мир вокруг нас исчезает, оставляя только его и меня, стоящих снаружи.

Его взгляд сужается от не поддающихся определению эмоций, и он смотрит на меня.

Момент прерывается, когда рука тянется к его лицу. Это девушка, которая все еще обнимает его, и она пытается вернуть его внимание к себе.

Я отворачиваюсь от него, не желая больше ни секунды смотреть на них. Он ничего мне не обещал, поэтому я не должна злиться, а тем более разочаровываться, но эти чувства тянут меня к себе.

Я прохожу сквозь толпу людей, не зная, что с собой делать и куда идти. Я не ожидала, что так скоро поеду домой, и меня никто не подвезет.

Отправляюсь в гостевой дом, надеясь, что смогу спрятаться там от толпы, пока за мной не приедет Сикс. Я пишу ей смс и умоляю приехать за мной, сообщая, где я, и обещая горы шоколада, ее криптонита, если она приедет.

Дверь не заперта, я вхожу в фойе и вижу слева от себя прекрасную библиотеку.

Она не такая большая, как в главном доме, но в ней есть ряды антикварных стеллажей и исторических книг вдоль стен, бильярдный стол в центре комнаты и плюшевые бархатные диваны, расставленные для комфортного чтения.

Я прохожу дальше в комнату и провожу пальцем по корешкам ряда книг, удивляясь тому, что у них есть все классические издания.

Знаю, что Сикс была бы в восторге от этого места.

Я чувствую его еще до того, как он произносит хоть слово.

По тому, как меняется энергия в комнате, становясь заряженной и электрической, когда он здесь. По тому, как мое тело непроизвольно реагирует на его близость.

― Чего ты хочешь? ― спрашиваю я, не оборачиваясь, коротким тоном.

Он хихикает, звук низкий и соблазнительный, когда я чувствую его приближение, но он ничего не говорит.

― Разве ты не должен быть там, трахая ту девушку? ― спрашиваю я, оборачиваясь, когда он по-прежнему молчит.

Он стоит в нескольких футах от меня, с его мокрых волос стекает вода на фланелевую рубашку с длинными рукавами и джинсы, которые он, должно быть, только что надел, и он выглядит красивым, как грех.

― Мне кажется забавным, что ты требуешь, чтобы я не позволяла своему парню прикасаться ко мне, злишься на меня, а потом игнорируешь, когда я говорю, что должна вернуть его домой в целости и сохранности, и при этом позволяешь какой-то пустышке тереться о тебя всем телом. ― Я огрызаюсь.

― Тебе больно? Видеть меня с ней? ― спрашивает он, подходя ко мне медленными, хищными шагами.

― Это то, чего ты хочешь? ― восклицаю я в замешательстве.

Я пытаюсь обойти его плечом, но он прижимает меня к стене, а его руки опускаются по обе стороны от меня.

― Да, именно этого я и хочу, ― рычит он. ― Я хочу, чтобы тебе было больно. Я хочу, чтобы ты почувствовала все то, что чувствую я, когда думаю о том, как ты в своей комнате звонишь своему парню и лжешь, говоря ему, что скучаешь по нему. Я хочу, чтобы ты почувствовала тот же гнев, который поглощает меня, когда я смотрю, как он прикасается к тебе, когда ты танцуешь, ярость, которая вырывает воздух из моих легких, когда я представляю его наедине с тобой, целующим тебя.

― Я ненавижу видеть, как ты прикасаешься к ней. ― Я сглотнула, пробежав глазами по его сердитому лицу.

Он выглядит таким красивым, нависая надо мной, как мрачное предзнаменование, прижимая меня к стене книг позади меня.

Его глаза сверкают садистским удовлетворением.

― Тогда ты понимаешь хотя бы часть того, что я пережил с тех пор, как встретил тебя. Все это время я думал о том, что ты с ним, а теперь вынужден наблюдать, как это происходит у меня на глазах...

― Так ты не прикасался к ней?

― Нет, я, блять, не прикасался к ней...

Я встаю на цыпочки, обхватываю его лицо и затыкаю рот, прижимаясь губами к его губам.

Он замирает, и я остаюсь прижатой к нему еще пару секунд, прежде чем опускаюсь на ноги и прислоняюсь спиной к стене, глядя на него снизу.

Удивление сменяется похотью, а желание темнеет в его глазах, превращаясь в бездонные черные лужи.

― Черт возьми!

Он обхватывает мой затылок и прижимает мой рот к своему с такой силой, что у меня перехватывает дыхание и я с трудом хватаю воздух, не успев начать.

Он прижимает меня к стене, а его рот поглощает меня.

Часть меня надеялась, что этот поцелуй будет разочаровывающим, что я смогу удовлетворить свое любопытство и двигаться дальше.

Но нет.

Опустошающий.

Вот что такое этот поцелуй.

Меняющий жизнь, разрушающий мир, перекраивающий судьбу.

Его язык облизывает мои губы с аппетитом льва, вгрызающегося в зебру, которую он только что поймал и убил, его руки отчаянно бродят по моему телу, захватывая и впиваясь в мою плоть, чтобы прижать меня к себе.

Я провожу руками по его волосам, захватывая в горсть густые пряди и пытаясь притянуть его еще ближе, и с не меньшим рвением отвечаю на поцелуй.

Он стонет в мой открытый рот и хватает меня за задницу, прижимая к своему эрегированному члену и обвивая мои ноги вокруг себя.

Одна его рука возвращается к моему затылку и прижимает меня к себе, а он набрасывается на мой рот, облизывая и покусывая меня без жалости, словно не в силах насытиться.

На этот раз я сама трусь об него, отчаянно пытаясь добиться хоть какого-то контакта, отчаянно пытаясь снять с себя возбуждение, от которого у меня почти кружится голова. Я обхватываю его за плечи и использую их как рычаг, чтобы быстрее тереться об него.

Его ответный стон приводит меня в бешенство. Я отрываю свои губы от его губ, зарываясь лицом в его шею и впиваясь зубами в плоть, всасывая его кожу, как он всасывал мою, оставляя на ее месте след, похожий на тот, который он оставил мне.

Прижавшись лицом к моему уху, он задыхается, пальцы впиваются в мою талию в смертельной хватке, прижимая меня к себе.

Он сжимает в кулаке мои волосы и оттягивает их назад, чтобы убрать со своей шеи. От возбуждения его лицо становится почти неузнаваемым, когда его взгляд фиксируется на жарких звуках, срывающихся с моих губ.

― Ты даже не представляешь, что ты только что сделала. ― Он рычит, его голос искажен похотью.

― Думаю, что представляю. ― Жеманно отвечаю я, снова прижимаясь губами к его губам.

Он ударяет меня спиной о стену с такой силой, что у меня трещат кости, но это только распаляет меня и заставляет еще больше желать его.

Его рука ласкает мою грудь, и с губ срывается горловой стон. Он груб со мной, почти обезумев от желания, он бродит по моему телу, отчаянно ощупывая каждую его часть.

― Тайер, ты ее... О, putain ― вашу же мать, простите.

Я оторвала свой рот от рта Риса как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сикс выходит из гостевого домика.

Он прислоняется лбом к моему, из его груди вырывается затрудненное дыхание.

― Твои друзья ― самые большие обломщицы, которых я знаю, Сильвер.