Его слова начинают раздражать меня, как жужжание мухи над моей головой ночью.
Я так близок к тому, чтобы протянуть руку и раздавить метафорическую муху в кулаке.
Представляя Тайер с ним....
Нет, лучше мне об этом не думать.
― Кто-нибудь хочет принять это пари? ― Шумно спрашивает он в раздевалке.
Парни всегда подшучивают и делают ставки подобным образом. Обычно они охватывают широкий круг, начиная от результатов матчей, скачек и иногда того, кто может трахнуть девушку или парня первым.
Я никогда не участвовал.
Не из каких-либо более высоких моральных соображений, заметьте. Нет, никогда не было достаточно хорошего пари.
Я мог бы выполнять большинство заданий в полусне или, по крайней мере, с закрытыми глазами, это было слишком просто.
Или они просто недостаточно интересны.
Но Девлин опрометчиво поставил Тайер на метафорический стол, и, как я уже сказал, она, по крайней мере, заинтриговала меня.
Я заинтригован, и, кроме того, я не собираюсь позволять двум другим ублюдкам ставить на нее. Потому что, если я не возьмусь за это дело, это сделает кто-нибудь другой.
Они добавят еще один уровень сложности к моей и без того запутанной операции, а поскольку Тайер и так собирается заставить меня платить за каждый ход, я не могу этого допустить.
Пошел он и любой, кто думает, что может встать у меня на пути, когда я решил, что она моя, чтобы поиграть с ней первым.
― Один.
― Что? ― Девлин спрашивает меня, сбитый с толку.
― Я могу сделать это за один.
Он весело смеется, хлопая меня по плечу, словно мы давние друзья. Я бросаю долгий взгляд на его руку, лежащую на моем плече, и он поспешно убирает ее.
― Однажды твое высокомерие приведет тебя к краху, Макли. ― Говорит он со смехом. ― И я надеюсь, что у меня будет место в первом ряду, когда это произойдет. Твоя ставка ― десять тысяч, один месяц на действия. Если ты трахнешь ее в следующем месяце, ты выиграешь деньги. Если нет, то я. И тогда она ― честная добыча. Согласен на это? ― Он спрашивает меня.
Я встаю и подхожу к его протянутой руке.
Под этим углом я возвышаюсь над ним, мое тело затмевает его. Я смотрю на его руку сквозь полуопущенные веки, прежде чем снова посмотреть на него.
― Начинай отсчитывать купюры. Я скоро вернусь за своими деньгами. ― Говорю я ему, прежде чем уйти с Фениксом на буксире.
Этот ублюдок все еще улыбается.
― Что?
― Это было так забавно, как я и надеялся.
Я замираю на месте от его слов.
― Ты это организовал? ― Спрашиваю я его, стоя с одной стороны моей машины, в то время как он стоит с другой.
― Нет, ― отвечает он. ― Хотя я мимоходом упомянул Девлину, насколько Тайер горяча. Похоже, этого было достаточно, чтобы он завелся. ― Он резко улыбается мне, добавляя: ― Напомни мне о Сикстайн еще раз, и в следующий раз я буду гораздо менее снисходителен в своем возмездии.
Я в ярости смотрю на него.
― Ты перешел черту.
Он пожимает плечами, потому что я уверен, что ему искренне насрать.
― Сам найдешь дорогу домой, придурок. ― Говорю я ему, открывая дверь со стороны водителя и садясь внутрь.
Он смеется над этим.
Пошел он нахуй.
Я опускаю стекло со стороны пассажира и наклоняюсь.
― Тебе лучше надеяться, что мне никогда не представится возможность вот так поиздеваться под тобой, потому что я без колебаний использую Сикс в качестве пешки, если это означает, что ты будешь страдать, придурок.
У меня достаточно времени, чтобы увидеть, как улыбка исчезает с его лица, прежде чем я отъезжаю.