12

До следующего понедельника я доживаю без происшествий. Возможно, моя встреча с Роугом заставила его отступить.

Я вижу его в наших общих классах, он встречает мой взгляд, когда я смотрю на него, но не подает никаких признаков узнавания, не говоря уже о признании того, что произошло в пятницу.

Если бы я не рассказала об этом девочкам на следующее утро после случившегося, я могла бы поверить, что мне это приснилось.

Когда во вторник я осталась одна, у меня появилась надежда, что, может быть, наш конфликт остался позади. Я позволяю этой слепой вере убаюкать меня до такой степени, что когда Лира подходит ко мне во время обеденного перерыва в среду, я не сразу понимаю, что она только что столкнула меня в пруд, пока не коснусь холодной воды под собой.

Я сидела с девочками, пользуясь прекрасным сентябрьским днем, и ела на улице. Мы набрали бутербродов и сидели, свесив ноги с понтона, когда я заметила ее приближение. Она выглядела расстроенной, руки яростно качались при каждом шаге, и я встала, чтобы спросить, в чем дело.

Я моргаю, и мое тело падает в воду. Я ухожу под воду.

Какого черта?

Это единственная мысль, которая пришла мне в голову, пока я погружалась под воду. Лето, проведенное в плавании на озере Мичиган, заставило мои инстинкты немедленно включиться. Ноги толкают воду, а руки тянут за собой, и я выныриваю на поверхность с большим вдохом.

И тут же мои глаза находят его. Он сидит прямо там, чуть выше остальных. Сидит, как король со своими фаворитами.

Он нахмурил брови, словно не понимая, что происходит, но я не верю в его невинность. Здесь все написано его именем. Он даже заставил свою маленькую подружку снова делать грязную работу.

Гнев нарастает во мне с нуля, охватывает все тело и растет, как снежный ком, катящийся вниз по склону. По пути вниз он подхватывает горечь, обиду и боль, пока не образует в моем нутре тугой шар ярости.

Нера наклоняется и протягивает руку, чтобы помочь мне выбраться, а Сикс удерживает Тайер, которая с криками бежит за удаляющейся Лирой.

Темнота застилает мне глаза, и я вижу только его.

Мой враг.

Не обращая внимания на протянутую руку Неры, я вскарабкиваюсь на понтон и стремительно несусь к нему. Я задыхаюсь, гнев в моей груди не позволяет делать ничего, кроме коротких, прерывистых вдохов.

Я обдумываю свои действия. Позволит ли мне школа прилюдно задушить их драгоценного короля?

— Что дальше? Свиная кровь? — возмущаюсь я, останавливаясь перед ним и вытягивая руки, чтобы показать свою мокрую одежду. — У тебя, по крайней мере, должно хватить смелости самому выполнять такие трюки.

Я сдерживаю вздох, когда наши глаза сталкиваются. Его взгляд стал просто диким. Я вдруг ощущаю прохладный ветерок, и меня пробирает дрожь.

Его глаза — бездонные чернильные лужи желания, устремленные на меня. Он не смотрит на мое лицо. Я опускаю взгляд, рассматривая свою насквозь промокшую белую блузку. Вода стекает с меня ручейками, прижимая рубашку к груди, как вторую кожу.

Мой белый шелковый бюстгальтер тоже промок и не скрывает твердые пики моих пыльно-розовых сосков, которые напрягаются, упираясь в ткань.

Я случайно даю Роугу и всем его друзьям бесплатное шоу. Если судить по движению его груди, его дыхание так же беспорядочно, как и мое. Резкие вдохи вырываются из него, когда он смотрит на меня, его ноздри раздуваются, татуированные руки сгибаются. Опасность вокруг него ощущается физически.

Похоть и гнев пронизывают воздух, искрясь между нами, как триппер.

Он встает, хватает свою толстовку за горловину и срывает его, преодолевая пространство между нами в два огромных шага.

— Надень это. — Требует он, протягивая его мне.

— Зачем? Разве это не то, чего ты хотел — чтобы я была унижена во всех отношениях? — говорю я, гневно скрещивая руки на груди.

Это движение только подталкивает мою грудь к нему. Он опускает взгляд, и на его лице снова появляется голод.

Я делаю шаг назад.

Его рука хватает меня за талию, прижимая обратно к себе.

— Не. Двигайся. — Он угрожающе предупреждает.

Его пальцы впиваются в мое бедро, он держит меня под контролем. Мои руки сложены на его груди, я прижата к нему. Я чувствую, как его член упирается мне в низ живота.

Мои бедра сжимаются, а пальцы впиваются в его рубашку, когда возбуждение накатывает на меня. Будь он проклят за то, что выглядит так красиво, даже когда мучает меня. Я снова пытаюсь отодвинуться, но он крепко прижимает меня к себе.

— Что ты делаешь?

— За моей спиной десять парней ждут, когда ты отойдешь, чтобы они могли еще раз взглянуть на твои сиськи, так что не двигайся. — Он прорычал это сквозь стиснутые зубы, все еще раз подталкивая ко мне толстовку. — И надень это.

Я беру его в руки, но не делаю ни малейшего движения, чтобы надеть вещь.

— С чего ты взял, что я когда-нибудь сделаю все, о чем ты меня просишь?

Его глаза сверкают на его дурацком красивом лице.

— Потому что теперь ты знаешь, что произойдет, если ты этого не сделаешь.

Дрожь пробегает по моему телу при воспоминании о том, как он меня отшлепал. На какую-то долю секунды я подумала о том, чтобы не делать того, что он хочет, чтобы он мог наказать меня снова.

— Разве не ты сказал, что я сосала член за свою стипендию? Что значит показать сиськи еще нескольким людям, когда, очевидно, я встала на колени, чтобы добиться успеха? — Я спрашиваю легкомысленно, дразня его словами.

Его рука вскидывается и хватает меня за челюсть, притягивая мое лицо к своему.

— Так вот кто ты? — Мрачно спросил он. Его голос напряжен, напряжен до предела. — Ты шлюха?

Все еще находясь в его объятиях, я сокращаю расстояние между нашими лицами, пока нас не разделяют считанные миллиметры. Его глаза несколько раз опускаются к моему рту, а затем снова поднимаются и встречаются с моими.

Я так близко к нему, что мои губы касаются его губ, когда я говорю.

— Разве ты не хотел бы узнать?

Звенит звонок.

Я вырываю свое лицо из его рук и убегаю.

Я швыряю вещи на пол и с шумом опускаюсь на свое место. Я в таком дурном настроении, что даже греческая мифология не может унять мой гнев. Я все еще сжимаю в руке дурацкую толстовку Роуга.

Это толстовка RCA Running (прим. пер. команда университета по бегу). Я не знала, что он занимается бегом. На спине имя «Ройал» написано над огромной цифрой «1».

Конечно, блять, конечно.

— Наглый засранец. — Бормочу я, выворачивая ее наизнанку и надевая. Я хочу, чтобы мои сиськи вошли в мировую историю примерно так же сильно, как я хочу, чтобы меня ассоциировали с его именем.

— Что это?

Я высовываю голову из-под капюшона толстовки и вижу Джереми, непринужденно разлегшегося на моем столе.

— Извини, не обращай внимания. — Говорю я, продевая руки в рукава и вытряхивая волосы из капюшона. — Просто разговариваю сама с собой.

— Не беспокойся. Я хотел уточнить, в четверг все еще в силе?

Я делаю паузу на полпути к закатыванию одного из рукавов толстовки. Роуг выше меня на целый фут, и я плаваю в его одежде.

— Четверг?

— Ну, знаешь, репетиторство...

— Репетиторство! Точно. Извини, вылетело из головы.

— Ничего страшного. Итак, в восемь вечера? Я заеду за тобой?

— Ты мне мешаешь, Рэтфорд. — Смертоносный голос раздается за его спиной.

Роуг возвышается над плечом Джереми и смотрит на нас.

— Нет, не мешаешь, Джереми. Не обращай на него внимания. — Я говорю, кладя руку ему на бедро.

Мышцы на челюсти Роуга яростно дергаются. Его взгляд опускается вниз и обжигает руку, касающуюся Джереми, раскаленным взглядом.

Его глаза снова поднимаются и встречаются с моими. Не отрываясь от меня, он произносит приказ.

— Проваливай, Рэтфорд.

Джереми уходит, чертов трус. Это еще один жизненный урок от моей мамы: никогда не доверяй человеку, который носит мокасины и думает, что это модно.

— Так вот перед кем ты в следующий раз встанешь на колени? — Роуг злобно шипит на меня. — Удачи ему возбудиться, когда он увидит, что это ты держишь его вялый член.

Моя рука вылетает прежде, чем я успеваю остановить ее, и ударяется о его щеку. Его лицо дергается вправо и на мгновение замирает.

Он смотрит на меня боковым зрением, а затем снова поворачивается ко мне лицом. Я собираюсь дать ему еще одну пощечину, но на этот раз он выхватывает мое запястье из воздуха прежде, чем оно успевает коснуться его щеки.

— Да пошел ты! — Я рычу на него, грудь тяжело вздымается.

— Мисс Уорд! Мистер Ройал! — Я поворачиваюсь в сторону прерванного занятия. Это профессор Дункан, наш учитель истории. По его потрясенному выражению лица я понимаю, что он был свидетелем, по крайней мере, части нашего спора и последовавшей за ним физической драки.

— В кабинет директора. Сейчас же.