Может быть, Сэди была права. Может быть, я всегда выбирал Лирику.
Но Лирика не выбирала меня.
Она была его.
Я уронил ее руку.
— Энистон попросила меня быть подружкой невесты, — она сглотнула, и я наблюдал за движением ее горла. Я думал только о том, как легко моя рука обхватит его, как оно будет выглядеть дугообразным в подношении к моему рту.
Прекрати, Грей. Прямо сейчас, блядь.
Я не мог.
Я продолжал смотреть на нее.
— Это фантастика.
Ее взгляд скользнул по моей груди, по рукам, а затем по тому месту, где мой член упирался в брюки.
Атласное платье не скрывало твердые пики ее сосков.
Она опустила взгляд на свои руки, нервно ковыряясь в ногтях.
— И я уверена, что ты будешь шафером.
Мы оба отрицали это, эту вещь — эти искры, этот гул, пульсирующий между нами. Возможно, это было к лучшему. Это было неправильно. Так было всегда.
Я наблюдал за ней сквозь тонкую пелену самоконтроля. Годы дисциплины были единственным, что удерживало меня от того, чтобы наклониться и сказать ей, что я совершил ошибку, когда отпустил ее, взять эти руки, расправить одну на своем члене и сказать: Смотри, что ты делаешь со мной.
Я кивнул, отвечая на ее вопрос/не вопрос.
— Да.
— Линк тоже, — ее глаза все еще были прикованы к моим, хотя она говорила о нем. — Каспиан не сможет по очевидным причинам, — она была бессвязна. — Но у Чендлера будет...
По совпадению, Лео выбрал этот момент, чтобы подойти.
— Я бы не стал есть копченого лосося. Почти уверен, что третий из вашего маленького тройничка подсыпал туда яд, — он кивнул Линкольну, который сломал шею и уставился на нас своими зелеными глазами.
— Лео, — закончила предложение Лирика.
Я перевел взгляд на него, моргая.
— Тебе что-то нужно?
— Просто хотел узнать, не хочешь ли ты сделать столик на четверых, — он откусил кусочек лепешки.
— Достаточно, — сказал я с опасной угрозой в каждом слоге.
Его глаза расширились, когда он закончил жевать.
— Что? Бог не просто так дал ей три дырки, — он указал на меня и произнес один, затем на Линкольна и произнес два, затем на себя и произнес три.
Моя кровь разогрелась.
— Я сказал, заткнись, блядь.
Он поднял обе руки в знак капитуляции.
— Мне пора идти, — сказала Лирика, ее голос был не громче шепота.
Он смутил ее. Я собирался убить его.
Она начала уходить, но я схватил ее за локоть.
— Останься.
Она замерла. Ее дыхание сбилось. От моего прикосновения ее кожа покрылась мурашками.
— Да, останься, — сказал Лео. — Это действительно касается тебя.
Лирика посмотрела на меня с бурей эмоций, мелькающих в ее голубых глазах.
— Мне действительно нужно идти.
Я сделал это с ней. Я посеял в ней эту бурю.
Я уронил ее локоть, затем смотрел, как она уходит, прежде чем повернуться к Лео.
— Она не одна из твоих игрушек. Ты не имеешь права унижать ее. Понятно?
Уголок его рта приподнялся, а глаза сверкнули, как будто он стал посвящен в тайну, которую никто больше не знал. Возможно, так оно и было.
— Понятно.