16. ТАЛИЯ

Я уставилась на чистую поверхность своего шкафчика. Никаких отметок сегодня. Последний раз я отмечала хороший день, когда Фостер привел Каденс на ее осмотр. Это было девять-десять дней назад. Может быть, мои стандарты хорошего дня слишком высоки?

В городе свирепствовал грипп, и это делало людей особенно раздражительными, включая персонал и пациентов. Возможно, это был тот же самый грипп, который Каденс подхватила в школе.

Я взяла ключи и положила их в карман, прежде чем уйти, более чем готовая покинуть больницу. На улице было темно, пока я вела джип по направлению к дому.

К Фостеру и Каденс.

Я до сих пор не могла понять, что на меня нашло вчера, когда я предложила им остаться у меня дома. Я потеряла весь свой здравый смысл? Только это было так... легко.

В колледже Фостер практически переехал в мою квартиру. Моя квартира была больше и красивее, чем его, и Вивьен не возражала против его компании. Он органично вписался в мою жизнь.

Находиться с ним в моем доме было так же удобно, как надевать в постель одну из его старых футболок.

Сегодня утром я вошла на кухню и увидела, что он ждет меня с чашкой кофе с моими любимыми сливками.

Он поцеловал меня в щеку на прощание, и я не спросила, будут ли они там, когда я вернусь домой. Я просто знала, что они будут дома. Как бы я ни хотела, чтобы он остался, возможно, он тоже этого хотел.

Я не стала задерживаться в гараже, а поспешила внутрь. Он стоял у кухонного стола в том самом месте, где поцеловал меня прошлой ночью.

Его образ в одних боксерах вызвал во мне пульсацию внизу живота. И, Боже, как он обнимал меня.

Фостер держал меня так, словно я была тем, что держало его на земле.

Я бы многое сделала, чтобы он обнимал меня так каждый день.

Даже простила бы.

Может быть, я уже простила.

— Привет, — сказала я, входя в комнату.

— Привет, — он повернулся и улыбнулся. — Как прошел твой день?

Когда в последний раз я приходила домой, чтобы кто-то спросил меня о моем дне? Много лет. Это был Фостер. Потому что я ни с кем не жила после Вивьен. Я не понимала, насколько одинокой стала моя жизнь. Даже здесь, в Куинси, где родственники были со всех сторон, это было не то же самое, что возвращаться домой к родному человеку.

— Что это за взгляд? — спросил он.

— Ничего, — выбросила эти мысли из головы. — У меня есть время, чтобы переодеться и быстро принять душ?

— Пятнадцать минут, — он указал на таймер духовки.

— Сейчас вернусь.

Я трусцой взбежала по лестнице, сняла свою форму и положила её в корзину для белья. Затем завязала волосы в беспорядочный пучок и прыгнула в душ, торопясь смыть этот день со своей кожи.

Переодевшись в спортивки и майку с длинными рукавами, я вернулась на кухню на пять минут раньше.

— Расскажи мне о своем дне, — сказал Фостер.

— Да уж. Бывало и лучше. В последнее время все какие-то ворчливые. Обычно это происходит в это время года. Короткие дни и длинные ночи делают персонал больницы раздражительным. И на меня накричал пациент. В свою защиту скажу, что он наорал на обеих медсестер до того, как я вошла в приемный кабинет, так что, по крайней мере, я была не одна.

— Что? — он выпрямился, выражение его лица мгновенно стало убийственным.

— Это не первый раз, и не последний, — я рассмеялась. — Разожми челюсти, убийца.

Ухмылка растянулась по его сексуальному рту.

— Я забыл, как мне нравится, когда ты называешь меня убийцей.

Мне тоже это нравилось.

— Вкусно пахнет. Тебе не нужно было готовить.

— Я не возражаю. Кроме того, моя диета скоро станет странной, так как я готовлюсь к этому бою.

— Тебе нужно сбросить вес?

При росте метр восемьдесят три и уже набранных мышцах, сбросить килограммы было нелегко. Я всегда боялась этой части перед его боями, когда он так много работал и так тщательно питался, чтобы убедиться, что он попал в цифру на весах.

— Пару килограммов. Но не много, — он шагнул ближе, его рука приблизилась к моему лицу. Его большой палец провел по моей скуле. — Мне жаль, что у тебя был такой день.

— Всё в порядке, — я прижалась к нему. — А что насчет тебя? Где Каденс?

Он дернул подбородком в сторону гостиной.

— Она захватила твой телевизор.

— Как она себя чувствует?

— Лучше. Лихорадки нет со вчерашнего вечера.

— Это хорошо.

Я закрыла глаза, наслаждаясь покалываниями на коже. Затем его рот оказался на моем, всего лишь прикосновение его губ, которое оставило во мне желание большего.

Я приподнялась на носочки, но прежде чем я смогла углубить поцелуй, прозвенел таймер на духовке.

Он зарычал мне в рот, затем отошел, чтобы взять со столешницы рукавицу и открыть дверцу духовки. Затем он достал противень с курицей, картофелем и зеленой фасолью.

— Позовёшь Каденс?

— Конечно, — я повернулась, готовая направиться в гостиную, но замерла. Каденс стояла в дверях и смотрела на меня.

— О, привет.

Вот дерьмо.

Она нахмурила брови, вероятно, потому что только что видела, как её отец поцеловал меня.

Тепло Фостера коснулось моей спины. Затем его рука обхватила мои плечи, притянув меня спиной к своей груди.

— Мы говорили о тебе сегодня.

— Обо мне?

Он хмыкнул.

Это всё. Это было его объяснение. Хмыканье. Затем он отпустил меня и хлопнул в ладоши.

— Ладно, садитесь и давайте есть. Кадди, что ты хочешь выпить?

— Молоко, — ответила она, идя к столу в столовой, где он уже разложил салфетки и приборы.

— Талли?

— Я... эм... воды. Я могу принести.

— Принеси и мне, любовь моя.

Любовь моя. Никогда не детка, милая или дорогая. Единственное ласковое слово, которым он меня называл, было любовь моя.

Фостер прошел мимо меня, неся две тарелки к столу.

Я оторвала свои ноги от пола и пошла за напитками, сначала взяв молоко для Кадди. Когда мы сидели вместе, я ждала, что после того поцелуя возникнет дискомфорт или неловкость. Но Фостер просто разрезал курицу Кадди, а затем принялся за свою собственную порцию, которая была в два раза больше, чем та, что он положил для меня.

— Папа сказал, что ты как Декс, — сказала Кадди, её рот был полон еды, пока она говорила.

— Кто такой Декс?

— Мамин мальчик... нет, подожди, — она посмотрела на Фостера. — Что это за слово?

— Жених.

Я подавилась картофелиной.

— Талли, — Фостер слетел со стула, обогнул стол, чтобы постучать меня по спине.

Я кашлянула и отмахнулся от него, отодвинув тарелку и тщательно пережевывая еду. Затем я проглотила её, запив глотком воды, и посмотрела на него, все еще нависающего надо мной.

— Жених Вивьен?

— Декс.

Каденс кивнула.

— Декс.

— Декс, — повторила я.

Фостер подмигнул, затем вернулся на свое место.

— Каденс сегодня пропустила вечеринку с попкорном в школе, поэтому после ужина мы решили посмотреть фильм и поесть попкорна. Ты с нами?

— Эм, да. Я люблю попкорн.

— Я тоже, — Каденс улыбнулась мне, жуя.

— Твой папа сказал, что ты чувствуешь себя лучше.

Я прижала ладонь к её лбу, просто чтобы убедиться, что она не горячая.

— Папа сказал, что завтра мне всё равно придется остаться дома.

— Наверное, это хорошая идея. Просто чтобы убедиться, что ты точно здорова. — я переключила свое внимание на Фостера. — Что-нибудь слышно о печи?

— Парень звонил мне ранее. Сказал, что все будет готово к завтрашнему дню. Тогда мы от тебя отстанем.

Каденс что-то бормотала себе под нос, нарезая ножом стручковую фасоль.

— Говори, маленький жучок, — сказал Фостер. — Что у тебя на уме?

— Нам обязательно возвращаться в спортзал? — ныла она. — Это место намного лучше.

Я втянула губы, чтобы скрыть улыбку. Она не ошиблась.

— Да, — Фостер вздохнул. — Мы должны вернуться.

— Но не раньше выходных, — выдала я.

Я хотела еще один день возвращаться домой с работы в полный дом.

— О дааа, — Кадди станцевала небольшой танец на своем стуле.

И когда я встретилась взглядом с Фостер, эти голубые глаза сияли, прищуренные по бокам. Счастливые.

Мы закончили трапезу, развлекаясь рассказом Каденс о сериале, который она смотрела сегодня на Netflix, о принце-драконе. Я помыла посуду, пока Фостер повел Каденс в ванную. Затем мы устроились на диване, Каденс посередине, закутавшись в одеяло, с миской попкорна на коленях. Она выдержала только час фильма, прежде чем заснула.

Фостер встал, наклонился, чтобы подхватить её на руки. Затем он пошел по коридору, и мое сердце растаяло, когда он поцеловал её волосы. Через несколько мгновений он появился, разминая плечо.

— Что случилось? — спросила я.

— Просто узел.

— Садись, — я указала на пол перед собой и скрестила ноги на диване.

Он повиновался, глубоко вздохнув, когда мои руки легли на его плечи. Затем он застонал, из его груди вырвался низкий, глубокий звук, который вновь зажег пульсацию в моей киске. Он позволил мне некоторое время массировать узел, а когда мои руки перестали двигаться, он расслабился ещё сильнее, вытянувшись так, что его голова оказалась на диване.

— Итак... — мои пальцы играли с кончиками его темных волос. — Декс.

— Декс, — вздохнул он. — Хороший парень. Он любит Виви. Он мил с Каденс.

— И Вивьен помолвлена? Вы только что развелись.

— Они вместе уже два года.

У меня отвисла челюсть.

— Что? Она тебе изменила?

Фостер захихикал.

— Почему это смешно?

Он сдвинулся и встал, протягивая руку.

— Иди сюда.

Я расплела свои ноги и взяла его руку, чтобы он помог мне подняться. Но вместо того, чтобы повести меня куда-нибудь, например, на кухню, которая была дальше от коридора на случай, если Каденс проснется, он притянул меня в свои объятия.

— Потанцуй со мной, — его губы коснулись моего лба, пока он начал раскачиваться. Два счета, и его нога приземлилась на мою. — Твою мать. Прости.

Я засмеялась.

— Ты всё ещё безнадежный танцор.

Для человека, который двигался как молния на боксерском ринге, он вообще не мог танцевать.

Он улыбнулся мне в волосы.

— Я неособо практиковался.

— Ты не танцевал с Вивьен? — вопрос прозвучал слишком быстро, я не успела скрыть ревность в своем тоне. — Неважно. Я не хочу знать.

Может быть, она не любила его. Может быть, он не любил её. Но она была его женой. А он её мужем.