12. НОКС

Мемфис рассмеялась, когда я вошёл в номер, который она убирала.

— Разве ты не должен работать?

— У меня перерыв.

— Ага, — отшутилась она. — У тебя был перерыв пятнадцать минут назад.

— Двадцать, — я протянул ей латте, который только что взял у Лайлы.

— Что это?

— Латте.

Она уставилась на бумажный кофейный стаканчик, как будто я принёс ей слиток золота, а не напиток, который моя сестра не позволила мне купить. Мемфис отпила из стакана с чёрной пластиковой крышкой, и на её лице появилось выражение искренней радости...

Ради этого взгляда, ради смеха я бы приносил ей кофе каждый день.

— Спасибо.

— Это просто кофе, милая.

Её глаза смягчились.

— Не для меня.

— Не смотри на меня так.

— Как?

Я подошёл ближе, положив руку на её челюсть.

— Как будто тебя нужно поцеловать.

Улыбка озарила её лицо, когда она встала на носочки. Она была слишком низкой, чтобы дотянуться до моих губ, поэтому я наклонился и накрыл её рот своим, проведя языком по её нижней губе.

Она вздохнула, её рука с кофе потянулась к подставке для телевизора, чтобы поставить его на место. Но её рука была недостаточно длинной, и я забрал у неё стаканчик, отставив его в сторону, затем подхватил её на руки и отнёс на свежезастеленную кровать, уложив на плюшевое белое одеяло.

Мемфис прижалась ко мне, когда я придавил её своим весом, вдавливая в матрас и чертовски жалея, что не догадался закрыть дверь.

Эта женщина сделала меня голодным. Изголодавшимся. Её язык переплёлся с моим, и я издал низкий стон в её рот. На вкус она была как сладкий кофе и ваниль.

Она была лучшим, что случалось со мной, и до сих пор мы только целовались.

За последнюю неделю мне едва удавалось держаться от неё подальше. Мне пришлось оставлять, между нами, по крайней мере один этаж отеля, чтобы сделать хоть какую-то работу, но даже тогда я постоянно находил предлоги, чтобы выйти из кухни и найти её. И я целовал её так часто, как она позволяла.

Но как только я становился близок к тому, чтобы сорвать с неё одежду, я останавливался. И в течение недели мой душ был таким же холодным, как ноябрьский воздух.

Чёрт, но я хотел её. Если бы поцелуи были хоть каким-то знаком, мы были бы чёртовым огнём в постели. Но она не была готова.

Мемфис нужна была размеренность. Постепенность. Возможно, мне тоже.

Но на прошлой неделе я был с ней откровенен. Я знал, на что иду. С ней. С Дрейком. И пришло время отпустить прошлое.

Она хныкала, когда я покусывал её нижнюю губу. Этот звук устремился прямо в моему ноющему члену, поэтому я оторвал свой рот и издал стон, прислонившись своим лбом к её, пока мы дышали.

— Нокс? — голос Элоизы разнёсся по коридору.

Мемфис ахнула, пытаясь оттолкнуть меня, но я не сдвинулся с места.

— Нокс.

— Что?

— Она же нас увидит.

— И что? — моя сестра собиралась либо увидеть меня сверху на Мемфис, либо увидеть меня с большей, чем обычно, выпуклостью в джинсах.

Мемфис толкнула меня сильнее, и я встал, взял её за руку и поднял на ноги. Она откинула волосы с лица, пока я вытирал рот и поправлял член. Её щеки раскраснелись. Она скрылась в ванной, когда моя сестра достигла порога.

— О, вот ты где. Что ты делаешь?

Я кивнул на стаканчик с кофе.

— Для Мемфис.

— А. Это было мило, — она ухмыльнулась, как будто точно знала, что я делаю в этой комнате. Возможно, так оно и было.

Мемфис вышла из ванной с банкой средства для мытья стёкол и тряпкой.

— Привет.

— Привет, — Элоиза улыбнулась. — Я просто пришла за Ноксом. Тут кое-кто хочет тебя видеть.

— Кто?

Элоиза пожала плечами.

— Я не знаю. Он не представился.

Может быть, это был довольный клиент. Или рассерженный.

— Окей. Где он?

— В вестибюле. Я укажу на него.

Я кивнул и посмотрел на Мемфис, подмигнув ей.

— Увидимся.

От этого подмигивания её щеки вспыхнули ярче.

— Пока.

Я усмехнулся и вышел вместе с Элоизой из комнаты, следуя за ней по коридору к двери на лестницу. Позади меня Мемфис стояла возле своей тележки для уборки, её глаза были прикованы к моей заднице.

Когда она поняла, что я поймал её, она просто пожала плечами и улыбнулась.

Я улыбнулся и пошёл по лестнице, следуя за сестрой в вестибюль.

Элоиза указала на мужчину, стоявшего у камина, и заняла место за стойкой, пока я подошёл представиться.

Парень стоял ко мне спиной, его фигуру обтягивал твидовый блейзер, а шея была обёрнута толстым клетчатым шарфом.

— Доброе утро, — сказал я, обходя диван, чтобы встать рядом с ним. — Нокс Иден.

— Доброе утро, — он снял свою коричневую фетровую шляпу, обнажив тёмную лысину. Повернувшись, он зажал шляпу под мышком, протянув руку.

— Лестер Новак.

Лестер Новак.

Чтоб. Меня.

Я пожал его руку, рассматривая усы над губой. Эти усы были логотипом, который он использовал в своих журнальных статьях и на своём сайте.

Лестер Новак, дико популярный ресторанный критик, стоял в отеле моей семьи. И он хотел поговорить со мной.

— Приятно познакомиться, — сказал я, мой спокойный тон не соответствовал бешеному ритму моего сердца.

— Взаимно, — он указал на диван. — Можете уделить мне несколько минут?

— Конечно.

Лестер не спросил, знаю ли я, кто он, либо потому, что ожидал, что шеф-повар знает его имя, либо потому, что прочел узнавание на моём лице. Возможно, и то, и другое.

Мы устроились на кожаном диване, повернувшись лицом друг к другу.

В очаге пылал огонь, прогоняя позднюю осеннюю прохладу, которая проникала сюда всякий раз, когда открывались двери вестибюля.

Ароматы кофе, кедра и обугленной сосны наполняли комнату. Запахи, которые обычно давали мне чувство покоя. Но я сидел напротив Лестера Новака, и его тёмные глаза ничего не выдавали.

— Кажется, у нас есть общая знакомая, — сказал он. — Клео Хиллкрест.

— Да, есть. Клео была здесь гостьей пару лет назад. Она, эм… ну однажды утром она захватила мою кухню и напекла столько выпечки на завтрак, что хватило бы на всю округу.

Он усмехнулся.

— Похоже на Клео. Её пекарня - моя любимая остановка всякий раз, когда я бываю в Лос-Анджелесе.

— Она чертовски талантлива.

Я хотел задушить Клео в тот день, когда нашёл её на своей кухне. Мэтти впустил её, чтобы немного испечь. За утро она использовала больше муки и сахара, чем я за месяц. Но один кусочек кекса, затем - булочки с корицей, и я оправился от своего раздражения. Затем я отошёл в сторону и просто позволил женщине печь. Это был её дар.

В своём последнем письме она упомянула, что пытается спланировать ещё один визит в Куинси со своим телохранителем, ставшим мужем. Клео ещё не знала об этом, но Остин уже договорился привезти её в Куинси после Рождества.

Если бы Лестер Новак оставил мне положительный отзыв, я бы оплатил Клео и Остину весь отпуск в «Элоизе».

Чёрт, я должен был это сделать в любом случае просто потому, что она послала мне Мемфис.

— Клео рассказала мне об этом очаровательном отеле в Монтане, — сказал он. — У меня был перерыв в расписании, и я решил сделать небольшую остановку. Как обычно, у Клео изысканный вкус.

— Я рад, что вы наслаждаетесь своим визитом.

— Так и есть, — он усмехнулся. — «Наклз». Интересное название для ресторана. Атмосфера была... неожиданной. Она напоминает мне что-то, что я мог бы найти в мегаполисе, а не в маленьком провинциальном городке.

Хорошо ли это? Я не мог сказать по его тону.

— Я мог бы повесить на стены черепа скота и разрешить людям бросать на пол скорлупу от арахиса, но я позволю барам на Главной улице делать то, что ожидают люди.

— Хорошо, — его ухмылка расширилась. — Вчера вечером я ужинал в «Наклз».

Чёрт. Что я приготовил? Там было не так много народу, и я торопился последний час, потому что мне не терпелось попасть домой до того, как Мемфис заснула.

Было несколько заказов на бургеры. Возможно, один из них был от Лестера, но, учитывая, что его отзывы о чём-либо с красным мясом были редкими, я предположил, что нет. Может быть, он заказывал тако с форелью на гриле. Или пиццу поджаренную с одной стороны.

— И? — спросил я.

— Я часто ем бургеры.

Проклятье. Он заказал бургер. Они были хорошими, вся моя еда была хорошей. Но это были просто бургеры. К ним трудно было подойти творчески - именно поэтому мой отец, всю жизнь занимавшийся животноводством, считал бургеры потрясающими.

Бургеры были любимым блюдом местных жителей, но я мог бы сделать и многие другие блюда.

— Это была... — он погладил свои усы. Просто. Однообразно. Обычно. — Фантастика.

О, слава яйцам.

— Я рад, что вам понравилось.

— Официантка упомянула, что всю говядину вы получаете с местного ранчо вашей семьи.

— Да. Мой старший брат управляет ранчо. Каждый год он отбивает для меня несколько лучших бычков.

— Мне особенно понравился кетчуп. Это не то, что я пробовал раньше.

Я рассмеялся.

— Мне придётся отдать должное за этот рецепт моей матери.

— Там есть какая-то история, не так ли?

— Есть, — я усмехнулся. — Когда мы росли, нас было шестеро детей. Мы расходовали кетчуп как сумасшедшие. Однажды он закончился. Была середина зимы, и маме не хотелось ехать в город по заснеженным дорогам, поэтому она решила сделать что-то своё из помидоров, которые она консервировала в саду предыдущим летом. Думаю, с тех пор она не купила ни одной бутылки «Хайнц».

Лестер засмеялся и достал блокнот и ручку из кармана своего пиджака.

— Вы не будете возражать, если я использую эту историю в своей рецензии?

— Нисколько.

Он принялся делать заметки, в то время как у меня в голове всё смешалось.

Куинси, штат Монтана, не славился своей кухней. Местным жителям было наплевать на отзывы критиков. Они не беспокоились о презентации. Им было важно, чтобы еда была горячей, когда она попадает на их стол, а цены были приемлемыми. Это был бонус, если я приобретал продукты у местных производителей.

Это была самая замечательная часть жизни здесь. Не было никакого шика. Пища должна была питать тела энергией, и если она была вкусной, что ж... это значит, что цель достигнута.

Рецензия от Лестера не привела бы гурманов к дверям «Наклз». Но для меня это было достижением. Это было то, чем я буду гордиться долгие годы.