У Джилл подходил к концу срок заключения, и хотя она скоро выйдет по УДО, я сомневался, что мы ещё когда-нибудь увидим её в Куинси.

Мы больше ничего не слышали об Оливере. ФБР однажды допрашивало нас с Мемфис после похищения Дрейка. Во время дачи показаний Мемфис не упомянула имя Оливера. Она просто рассказала о попытке шантажа со стороны Эвери и о том, как пришла в детский сад и обнаружила, что Дрейк пропал. Связывались ли они с Оливером во время расследования, мы не знали, да и нам было всё равно. Если повезёт, о нём давно все забыли.

Я притормозил на повороте к дому, съезжая с шоссе на нашу тихую дорожку.

— А что насчёт Харрисона?

— Твой отец? — спросила Мемфис. — А что с ним?

— Нет, имя. Харрисон.

— О, — она провела рукой по своему животу. — Я думаю, это было бы прекрасно.

— Я тоже, — я улыбнулся. — Тогда следующего мы можем назвать Энни, в честь мамы.

Она засмеялась.

— Ты уже думаешь о следующем, а этот ещё даже не родился.

— Ты можешь выбрать для двоих после этого.

Мемфис покачала головой, ее шоколадно-карие глаза сверкали.

— Ты хочешь пять? Для меня это новость.

— Я согласен на шесть.

— Пять, — она провела линию в воздухе. — Это мой предел.

— Пять так пять, — я заехал в гараж и, как только грузовик остановился, склонился над консолью, чтобы закончить поцелуй, который я начал ещё в больнице.

Лофт был практически пуст с тех пор, как Мемфис переехала. Но каждый раз, поднимаясь по лестнице, я вспоминал ночи, которые я провел, расхаживая по этажу.

Ночи, когда я влюбился в маленького мальчика. И в женщину моей мечты.

Лучшие ночи на Можжевеловом холме.