Меню было бессмысленным. Официантка топталась рядом, нетерпеливо пережевывая жвачку.

— Что вы выбрали?

— Бруклинское светлое, — сказал я. — Рыбу с картошкой фри.

Обри пожала плечами.

— Я буду то же самое.

— Сделаешь мне одолжение? — Спросил я официантку, указывая на Уилсона, который стоял на страже у двери. — Убедись, что тот парень в костюме получит ужин. Запиши на мой счет.

Официантка взяла меню, постучала им по столу в знак подтверждения моей просьбы, а затем исчезла в давке.

Обри огляделась, потягивая воду из своего стакана. Ее телефон, должно быть, зажужжал у нее в кармане, потому что она достала его, читая экран. Ее брови сошлись на переносице, и она открыла его, ее пальцы летали.

Я наблюдал за ее работой, наслаждаясь тем, как двигаются ее губы, когда она печатает, как будто она беззвучно произносит слова, когда они появляются на экране.

Официантка принесла нам пиво, а Обри все еще печатала, так что я сделал глоток, больше довольный наблюдением за ней, чем игрой.

Она выглядела безупречно. Наверное, самый причудливый человек, который когда-либо сидел за этим столом. Ни одна душа в баре не обладала ее грацией и самообладанием. Но хотя она и возражала против такси, она ни разу не вздернула подбородок и не сморщила нос за те минуты, что мы были здесь.

Обри потянулась за своим пивом, сделав глоток, прежде чем закончить то, что она писала. Затем она вздохнула и положила телефон на стол, подняв глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Извини.

— Почему ты извиняешься?

— За то, что я работаю, когда мы пытаемся узнать друг друга.

— Смотри. — Я оперся локтями на стол. — Я понимаю, что у тебя нет работы, которая заканчивается, когда ты уходишь из офиса. Моя работа тоже не всегда предсказуема. У меня сумасшедшие часы работы, и я получаю звонки в последнюю минуту. Итак, как насчет того, чтобы прямо сейчас установить основное правило: ты не должна чувствовать себя виноватой за отправку электронного письма или звонок. Мне не нужны извинения. Делай то, что тебе нужно делать.

Официантка выбрала этот момент, чтобы появиться с двумя красными пластиковыми корзинками, выложенными папиросной бумагой в шахматном порядке и наполненными дымящейся рыбой и фри. Она поставила их на стол и достала из фартука два набора приборов, свернутых в салфетки.

— Что-нибудь еще?

— Выглядит великолепно. Спасибо.

— Позовите меня, если захотите что-нибудь ещё.

Я кивнул, потянувшись за бутылкой кетчупа рядом с диспенсером для салфеток, готовый заправить фри, но когда я взглянул на Обри, она снова смотрела на меня оценивающим взглядом, склонив голову набок.

— Что? Ты продолжаешь так на меня смотреть.

Она покачала головой.

— Я думаю... Я думаю, я просто пытаюсь понять тебя.

— Нужна помощь? — Если бы ей нужно было знать, кто я такой, я бы выложил ей все начистоту.

— Нет. — Прекрасная улыбка растянулась на этих идеальных губах. — Я думаю, что предпочла бы разобраться сама. Так мне нравится больше.

Я ухмыльнулся. Я тоже так думал.