В дверях появилась Тея с бокалом вина в руке.

— Нам нужно будет отвезти тебя завтра в аэропорт?

— Да, пожалуйста. — Я натянула ее пальто, которое одалживала всю неделю. — Я вернусь утром до восьми.

— Что? — Логан скрестил руки на груди. — Куда ты направляешься?

— Желаю повеселиться. — Теа подмигнула мне, когда я поцеловала Логана в щеку, пока я открыла дверь.

— София…

Я закрыла перед ним дверь, зная, что Тея все объяснит. Затем я поспешила к грузовику Дакоты, направляясь прямо к пассажирской двери и запрыгивая внутрь.

В ту же секунду, как я оказалась внутри, длинные руки Дакоты потянулись ко мне, обхватили мое лицо и притянули мои губы к его губам. Он целовал меня самозабвенно, его язык проник в мой рот и проделал тот же путь, который он проделывал сотни раз за то время, что мы были вместе.

Мы были голодны и безрассудны, потерявшись в горячем и влажном поцелуе, который длился, как казалось, несколько часов.

Наконец, он оторвался, но держал мои щеки в своих ладонях.

— Я не привез твои чемоданы.

— Мне не нужны мои чемоданы.

Пока нет.

Он снова поцеловал меня, наклоняя мое лицо в сторону, снова пожирая меня. Когда я задыхалась и жаждала большего, он отвез нас к себе домой.

Никто из нас не спал, пока мы наслаждались последними часами вместе, связанные, пока не начало всходить солнце.

Я не плакала, когда собирала чемоданы или после того, как Дакота поцеловал меня в последний раз в своем грузовике. Я не плакала, когда обнимала свою семью на прощание в аэропорту. Я даже не заплакала, когда самолет поднялся в воздух, оставляя Монтану позади. Я приберегла все свои слезы для того момента, когда вошла в свой пентхаус в Нью-Йорке одна.

Мои каникулы действительно закончились.

И жизнь, к которой я вернулся, была совсем не похожа на жизнь.