Глава 17

Пайпер

— Хочешь поужинать пиццей в баре? — спросил Кейн. — Или зайти в закусочную за гамбургером?

Я посмотрела на его профиль с пассажирского сиденья. Он вел мою машину расслаблено и сексуально. Его волосы отросли за последние два месяца с тех пор, как он вернулся, но бороду он подстриг коротко, и это делало его губы мягкими и полными.

Свитер, который он надел этим утром, был мятым, и открывал предплечья. Его запястье небрежно свисало с руля, в то время как большие пальцы болтались над приборной панелью. Вид того, как он сидит на этом сиденье и везёт меня, был тем, что мне никогда не надоест.

Он оглянулся и поднял бровь. В последнее время я много пускала на него слюни, и в большинстве случаев он меня ловил.

Я улыбнулась, но не отвела взгляд.

— Давай просто поедем домой.

Последние два месяца мы с Кейном играли в дом. Со стороны мы выглядели как счастливая пара, блаженно ожидающая появления наших близнецов. Внутри тоже было недалеко от этого образа.

Кейн даже снял запрет на общение. Он водил меня в бар, чтобы пообщаться с Теей и Логаном по выходным, когда они работали. Когда мне не хотелось готовить, мы ходили в единственную закусочную в городе. А иногда мы с Кейном ездили в Калиспелл ​​на ужин в хороший ресторан.

Туда же, куда мы ездили на нашем первом свидании.

Он флиртовал со мной при свечах и пасте в этом причудливом итальянском ресторане. Потом он повел меня в кино. Это было просто и мило, даже банально. Ужин и фильм. Кейн не планировал ничего экстравагантного или чрезмерного. Он всего лишь запланировал вечер, на котором я буду в центре его внимания.

Это было лучшее свидание в моей жизни, и с тех пор на моем лице была почти постоянная улыбка. В моей жизни не было другого раза, когда я чувствовала себя такой любимой.

Кейн дорожил мной.

Я оторвала взгляд от его красивого профиля и посмотрела на деревья, покрытые ледяными кристаллами. Моя первая зима в Монтане пришла раньше, чем обычно для этого региона. Была только середина октября, а на прошлой неделе каждый день было ниже нуля. У нас еще не было сильного снегопада, но мысль о нём заставила меня вздрогнуть.

Кейн увидел, как вздрогнули мои плечи, и включил подогрев с моей стороны машины.

Любимая. Мне было не так уж холодно, но я не стала возражать.

— Чего ты хочешь на обед? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Без разницы. Мы можем просто поискать остатки.

Я потерла живот. Я всё еще не выглядела беременной, скорее, как будто съела слишком много больших порций за последний месяц. Что, конечно, было правдой. Теперь, когда первый триместр закончился, мой аппетит вернулся с удвоенной силой. Я набрала весь вес, который потерял за месяцы рвоты и выживания на соленых крекерах.

— Я хочу есть.

Кейн усмехнулся и полез в одну из сумок, которые поставил на пол за своим сиденьем. Его рука вернулась с батончиком мюсли. Потом он покопался и нашел бутылку шоколадного молока.

— Где ты это взял?

— Я ходил в маленькую кофейню в торговом центре.

— Ты ходил в кофейню? Когда?

— Пока ты примеряла свою сотую пару джинсов для беременных.

— Ааа. — Я кивнула и разорвала обертку батончика. — Хорошая мысль.

— Нужно убедиться, что тебя кормят каждый час. Как медведя.

Я лишь улыбнулась и развернула обертку. Через минуту батончика уже не было, а я все еще была голодна. Сегодня мы ходили к врачу на осмотр и УЗИ, а потом в торговый центр покупать детские вещи. Я провела час в раздевалке единственного магазина для беременных, знакомясь с таким количеством спандекса, которого у меня не было в жизни. Столько активности, естественно я умирала с голоду.

— На сколько ты хочешь поспорить, что моя мама пришлёт нам упаковку голубых комбинезонов?

Кейн потянулся через консоль и взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

— Она уже сделала это.

— Что? Когда? Мы узнали, что у нас будут мальчики три часа назад.

Я позвонила родителям сразу после того, как мы вышли из кабинета врача. И хотя к настоящему времени моя мать, несомненно, была лучшей подругой продавцов детской лавки, я была уверена, что даже она не сможет доставить что-нибудь в Монтану из Нью-Йорка менее чем за три часа.

Большой палец Кейна погладил мой по тыльной стороне.

— На прошлой неделе она прислала мне коробку размером с Техас, полную одежды для мальчиков и девочек, вместе с запиской, в которой говорилось, чтобы я скрыл её от тебя до сегодняшнего дня. Когда я мог бы оставить нужное, а остальное отправить обратно.

Я положила свободную руку на сердце. Мало того, что моя мама была невероятно заботливой, мне нравилось, что они с Кейном разговаривали. Он говорил и с моим отцом. И моим братом. Это было недолго, но все они знали его и иногда болтали, если он отвечал на мой телефон или мы звонили им вместе.

— Мы должны еще раз позвонить твоей маме, — предложила я. — Ты можешь рассказать ей о мини-ящиках для инструментов, которые ты нашел.

Это были самые милые игрушки, которые я когда-либо видела. Какое-то время мальчики не смогут с ними играть, но Кейн все равно купил их в магазине игрушек.

— Может быть, я должен был подождать с ними, — пробормотал он.

— Почему?

— Без причины.

Была причина. Кейн беспокоился, что с малышами может случиться что-то плохое. За последние два месяца я много раз заставала его задумавшимся. Я находила его в детской, держащего в руках белые пинетки или мягкое одеяло, и тупо уставившегося в стену. Он полностью терялся в своей голове, борясь со своими страхами.

Каждый раз я делала единственное, что приходило в голову.

Обнимала его.

Я ни разу не обещала ему, что все будет хорошо. Жизнь была непредсказуемой и суровой — это он понимал лучше, чем кто-либо другой.

— Позвони ей. —Я знала, что разговор с мамой поможет развеять некоторые из его страхов.

Сюзанна Рейнольдс прочно вошла в нашу жизнь. Я никогда не встречала эту женщину. Никогда не видела её фотографии, поэтому понятия не имела, как она выглядит. Но она стала одним из самых важных людей в моей жизни.

Потому что она была важна для Кейна.

Он звонил ей каждый день, пытаясь наверстать потерянные годы. Он говорил с ней о детях и о своей работе. Он представил её мне по телефону на следующий день после того, как рассказал мне о Шеннон и их дочери.

Кейн подключил свой телефон к системе «Тахо». Он ездил на ней так часто, что это была уже его машина. Всякий раз, когда мне нужно было ехать по работе к дому Логана, он подвозил меня, а затем забирал. Он возил меня на ужин или в продуктовый магазин. Тея дразнила меня тем, что я единственный человек в Ларк Коув, у которого есть шофер.

Звук гудка заполнил кабину. Мы пытались связаться с Сюзанной после того, как вышли из кабинета врача, но так и не дозвонились. Я боялась, что она снова не возьмёт трубку, когда пошёл четвертый гудок, но в последнюю секунду она ответила.

— Привет, — выдохнула она.

— Привет мама. Ты занята?

— Привет! Нет, я просто была в гараже, убирала цветочные горшки, пока не пошел снег.

Кейн нахмурился.

— Я должен был сделать это для тебя, когда был там.

— Мумии все еще цвели. И не то чтобы я не делала этого раньше.

— Извини. — Кейн крепче сжал руль. Я потеряла счет его извинениям за последние два месяца.

— Привет, Сюзанна, — пропел я, чтобы она знала, что я здесь.

— Пайпер! Какой приятный сюрприз. Так… вы узнали, ребята?

Я улыбнулась и посмотрела на Кейна. Он тоже улыбался, когда сообщал хорошие новости.

— Мальчики.

— Мальчики! — обрадовалась Сюзанна. — Мальчики-близнецы. Иметь двух мальчиков так весело.

Я склонила голову набок, осмысляя её слова. Сюзанна говорила так, будто знала, каково это иметь двух мальчиков, но, насколько я знала, Кейн был единственным ребенком.

Я открыла было рот, чтобы спросить, но Кейн перебил меня.

— Похоже, ты занята, мама. Я отпущу тебя и позвоню позже.

— Нет, я…

Он повесил трубку. Его глаза были прикованы к дороге, пока я смотрела на него. Одним нажатием кнопки он испортил особый день.

Последние пару месяцев он был замечательным во многих отношениях. Он стал открываться и говорить больше. Он не хмурился и не дулся, как мужчина, которого я встретила этим летом. Когда мы не виделись несколько часов, он искал меня.

Он приходил ко мне в кабинет поздороваться. Если я готовила ужин, он сидел напротив меня на острове и слушал, как я говорю о работе. Каждую ночь мы вместе сидели на диване и смотрели телевизор, а когда я неизбежно засыпала за просмотром фильма или шоу, он уносил меня в постель.

Во многих смыслах мы были парой. У нас не было секса. Мы не целовались. Но Кейн часто прикасался ко мне. Он держал меня за руку. Массировал мне плечи или ноги, когда я уставала. Он по-прежнему оставался суровым горцем, в которого я влюбилась, но также показывал мне свою более мягкую сторону, ту, которая была заботливой, внимательной и настоящей.

Все было бы идеально, если бы не тот факт, что он не доверял мне. Он что-то скрывал.

Это означало, что я тоже кое-что скрывала. Своё сердце.

Как я могла доверить ему свое сердце, если он не доверял мне свое прошлое? Как я могла любить его полностью, когда он хранил свои секреты под замком?

Я позволила себе поверить, что мой брак был блаженным и счастливым, не обращая внимания на проблемы, которые накапливались у нас с Адамом. Я не буду делать этого снова.

Я дала Кейну время — два месяца, если быть точной. Я была терпелива, надеясь, что остальная часть его признания придет сама собой. Но спустя столько времени я потеряла надежду. Были времена, когда Кейн разговаривал со своей матерью приглушенным шепотом из комнаты для гостей. Как и сейчас, он никогда не позволял мне говорить с ней долго. Что бы он ни скрывал, это имело прямое отношение к его семье.

Что с ними случилось? Почему он исчез в горах на три года?

Я отказалась просить ответы. Отвергнутая.

Я спросила однажды, и он оттолкнул меня. Он повесил трубку когда разговаривал со своей матерью, чтобы отгородиться от меня. Ну, я тоже умела молчать.